По ту сторону сияния. Книга первая - Игорь Ан

— Что-то не так? — спросил я.

— Странно. Не поступают запросы диспетчера. Нас уже должны были заметить, но в эфире тишина. Они там что вымерли все? Или может поступило распоряжение оставить базу. Начинаю снижение, там посмотрим. Пройдем над базой на минимальной высоте, — предупредила Маша.

Опустившись ниже уровня облаков, мы увидели прекрасный вид на бухту и прибрежную линию. По городу двигались крошечные машинки, казалось, они едва ползут по своим узким дорогам, при этом временами останавливаясь и через какое-то время возобновляя движение. Сделав разворот над городом, мы встали на курс снижения над базой. От города до нее было не больше десяти километров и мы быстро преодолели это расстояние, существенно снизившись.

С высоты птичьего полета база казалась пустынной. Военные автомобили стояли на парковках и вдоль обочин дорог, соединяющих корпуса между собой. Людей видно не было. Сделав еще один разворот над лесом, самолет пошел совсем низко над постройками, но так, чтобы без необходимости набора высоты, выйти на посадочную глиссаду.

— Как давно вы были здесь в последний раз? — задал я вопрос Маше.

— Около двух месяцев назад, — всматриваясь в проплывающие внизу виды, ответила она.

— Валера, смотри справа! — крикнул я, заметив припаркованную около одного из административных корпусов фуру с прицепом белого цвета. На крыше крупными буквами было написано: «Передвижная лаборатория МРТ» — Ты понимаешь, что это может значить? — я посмотрел на Валеру, а затем перевел взгляд на его подругу.

— Черт! Не может этого быть! Это то о чем я подумала? Вы же говорили, что МРТ запускает какие-то механизмы по распаду изначальной личности. Так? — я молча кивнул в ответ. — То есть вы хотите сказать, что все военные с базы подверглись, как его там… «поглощению»?

— Это вполне вероятно, — пробормотал Валера.

— Но ведь Марку тоже делали МРТ в Иркутске, — не успокаивалась Маша. — Ты себя нормально чувствуешь? — обратилась она ко мне.

— Вполне, — буркнул я.

— Произошедшее здесь может свидетельствовать о том, что случаи, наблюдаемые в институте в Ангарске, не единичные. А это в свою очередь означает, что они могут быть связаны с тем, что произошло в день Катастрофы, — произнес Валера, словно читая мои мысли. — Марк, ты точно в порядке?

— Да в порядке я. Расслабьтесь. Эффект проявляется через три-четыре недели после прохождения процедуры томографии. У нас еще есть время.

Теперь они оба смотрели на меня широко раскрытыми глазами.

— Садимся?

— Да. Не думаю, что там кто-то остался. Скорее всего, кем бы они ни стали, они покинули базу, — произнеся это, я погрузился в свои мысли, предоставив Маше возможность вести машину на посадку, а Валере с укором смотреть на меня все это время.

Глава третья

База, действительно, оказалась полностью покинутой. Мы не заглядывали во все уголки, но ни при посадке, ни при поисках заправщика никого не встретили. Огромный электрокар с квадратной кабиной и такой же угловатой цистерной нашелся в дальнем конце взлетно-посадочной полосы за одним из ремонтных ангаров. Подогнав к нему самолет, мы заполнили баки и неспешно покатили на старт. Валера предложил было порыскать по базе в поисках чего-либо полезного, но наш совместный с Машей протест охладил его пыл. Нам предстояло пересечь океан и терять драгоценное время на поиски не стоило. По прибытии в район Ванкувера нам нужно будет найти место для приземления, что сложно делать в полной темноте. Даже возможность найти что-то интересное не перевешивала риска посадки в темноте.

Командование на базе отсутствовало, так что предупреждать о возможном визите наших друзей было некого. Это означало, что расчитывать при возвращении мы могли только на себя. Не думаю, что мы не справимся, но вот представив, как Иван или кто-то другой из наших, приезжает сюда и находит базу пустой. Как он, подгоняемый мыслью, что мы ждем помощи, мечется по территории и никого не находит. В какое уныние это его приводит и как он опускается на бетонные плиты в бессилии. Представив все это, мне стало не по себе. Что за мрачные мысли лезут в голову?

Тем временем Маша приготовилась к старту и попросила нас пристегнуться. По-прежнему, тихо шурша винтами, мы покатили по полосе и, спустя несколько секунд, начали подниматься в небо. На этот раз самолет взлетал медленнее. Чувствовался вес горючего, заполняющего баки. Набрав нужную высоту и совершив крен влево, мы отправились навстречу новому дню. Несмотря на ранее утро, солнце сумело вскарабкаться выше нижнего слоя облаков. Поднявшись на эту высоту, мы могли наблюдать, как свет разливается по пелене растянутых ветром плоских розовых кусков ваты до самого горизонта.

Описывать перелет через раскинувшуюся во все стороны водную гладь не имеет смысла. Самолет ровно гудел винтами, временами слегка подскакивал, попадая в зоны турбулентности. Пока перед нами не покажется береговая линия, работы у нашего пилота было немного. Я решил вздремнуть, но тихие переговоры Валеры с Машей не давали мне этого сделать. Поэтому я просто полулежал в кресле с закрытыми глазами, делая вид что сплю, дабы не быть вовлеченным в разговор.

Через пару часов мне надоело притворяться спящим, и я решил посмотреть на материалы по осознанным сновидениям, прихваченные с собой. Начать стоило с толстой монографии. К сожалению, точное имя автора разобрать было сложно из-за солидного возраста книги, даже не знаю, с чего Иван взял что он француз. В книге описывались не только практики по вхождению в осознанные сновидения, но и приводилась какая-то теория, объясняющая саму возможность это делать. Теория меня сейчас мало интересовала. Я и так знал, что это возможно, раз уж в ангарском институте ставили эксперименты с применением этих методик. А вот практическая сторона вопроса была мне весьма интересна. Я предполагал научиться этому фокусу и использовать свои новые умения для подтверждения или опровержению наблюдений ученых из института. Я искренне надеялся, что в моем случае все будет иначе, чем в описанных экспериментах, и во мне не сидит личность, способная навсегда лишить близких мне людей моего скромного присутствия в этом мире. Углубившись в чтение, я не заметил как летит время.

Спустя примерно десять часов с начала полета, на горизонте что-то изменилось. Ровная линия стыка неба и воды подернулась рябью и через некоторое время стали различимы темные штрихи, лежащего в легкой дымке, континента. Маша моментально переместилась в кресло пилота и развернула перед собой довольно большую и подробную карту. Судя по всему, она пыталась по очертаниям побережья определить к чему мы приближаемся.

— Есть! — весело