Инициация «Страсть» - Джэки Иоки

– Не Адам, – пробормотала Кай, так и не подняв голову с рук, а поэтому не увидела, как блеснули глаза Виктора.

– Значит, не Адам. Я так понимаю, теперь убивают Макса?

– Да, – голос Кай звучал глухо, чуть громче шёпота. – Только теперь убийца – моя точная копия. А я беспомощно лежу, придавленная ужасом, и ничего не могу сделать. Та я говорит, что это ждёт каждого. И я просыпаюсь. Это невыносимо. Мне нельзя ни с кем работать. Ты же видишь, из-за меня страдают и гибнут другие люди. Я не прощу себе, если и Макс тоже…

Кай запнулась не в силах произнести это страшное для неё слово по отношению к нему. По щекам скатилось несколько слезинок, которые она даже не попыталась смахнуть.

– Перестань мучить себя, – присев на соседний стул, Виктор опустил горячую ладонь на её сгорбленную спину, мягко поглаживая. Ему всегда сложно было смотреть на то, как она страдает. Сколько бы лет ни прошло, какой бы сильной она ни стала, он всё равно видел в ней ту напуганную девочку, которую забрал из больницы. – Тебе снится то, чего ты больше всего боишься и о чём постоянно думаешь. Выкинь это из головы, и сны прекратятся.

Он притянул Кай к себе, обнимая за плечи, что она крайне редко позволяла ему делать.

– Поезжай к Джин. Она будет рада тебя видеть, выслушает и снова поставит твои мозги на место. Она, кстати, совсем недавно жаловалась мне, что ты совсем про неё забыла, а я – хреновый начальник, раз не могу дать тебе больше свободного времени, чтобы ты наконец нашла несколько дней, чтобы навестить её.

– Твоя жена абсолютно права. Я не была у неё уже тысячу лет.

– Тогда поднимайся и езжай к ней прямо сейчас, пока ты ещё худо-бедно похожа на живого человека. И не смей появляться здесь до пятницы. Макса я предупрежу.

* * *

– Милая, ну наконец-то! Я уж подумала, что ты больше не хочешь меня видеть.

Проведя полтора часа в дороге до уединённо стоящего дома Виктора, Кай с порога бросилась в объятия красивой молодой женщины с невероятно добрыми глазами, чувствуя, как по всему телу разливается умиротворение. Здесь всегда было так. Тепло и уютно, даже зимой.

– Ну что ты, я не сержусь, – рассмеялась Джин, удивлённая таким бурным приветствием. – Пойдём в дом, и ты расскажешь мне, где так долго пропадала.

Смутившись своей внезапной импульсивности, Кай прошла вслед за ней в большую светлую гостиную, где на столике перед диваном стояли две чашки и турка свежесваренного кофе.

– Ты ждала меня?

– Конечно, ждала. Виктор позвонил пару часов назад и сообщил, что отправил тебя ко мне. Хотя мне немного обидно, что ты не сама приняла это решение, – по-доброму пожурила её Джин, ущипнув за плечо. – Но я всё равно счастлива, что ты здесь.

Женщина разлила кофе и добавила нарезанный лимон в чашку Кай. Та же, скинув обувь, с ногами забралась на широкий диван, устроившись рядом с ней, и обхватила руками поданную ей чашку, с наслаждением втягивая носом аромат крепкого горячего напитка.

– Хочешь просто поболтать или всё-таки расскажешь, что с тобой происходит?

– Мам, я…

Джин отставила свою чашку и нежно взяла руку Кай в ладони. Так уж вышло, что у них с Виктором никогда не было своих детей, и она очень привязалась к девочке, которую много лет назад её муж привёл с улицы. К девочке, которая из робкого забитого ребёнка превратилась во взрослую и самостоятельную женщину, сильную и смелую, прячущую все свои чувства глубоко внутри. К девочке, которая несколько лет назад назвала её мамой, когда тонула в своей боли, оплакивая на её коленях лучшего друга, брата.

Такая всегда уверенная в себе, Кай называла её так только наедине и в самые чёрные свои дни. От этого сердце Джин сжималось от нежности и тревоги.

– Мам, я разваливаюсь, – Кай подняла на неё покрасневшие печальные глаза. – Я так боюсь. Снова эти кошмары. Мне страшно засыпать.

И она рассказала ей всё, что происходило в последние месяцы. Они никогда не ходили вокруг да около, всегда начиная с главного.

– Зачем Виктор привёл его? У меня было всё нормально. А теперь пошло наперекосяк.

– Ох, милая, – Джин ласково погладила Кай по голове. – Откуда же в тебе столько чувства вины. Ты же съедаешь сама себя изнутри.

Кай попыталась было возразить, но под неодобрительным взглядом матери не произнесла ни звука.

– Уходила бы ты из Агентства. Тебе нужна тихая, спокойная жизнь, без всяких этих игр в войнушку. Хотя бы на время. Дай своему сердцу успокоиться, залечить раны. По-настоящему, а не склеив их пластырем.

– Где оно, это сердце? – устало и равнодушно бросила Кай, подтягивая к себе колени и обнимая их руками. – Я давно уже ничего не чувствую, мам. Да и что я буду делать? Я же ничего не умею, только драться и убивать.

Джин вздрогнула на этих словах, на мгновение прикрывая глаза. Они все так просто об этом говорили, как будто были не людьми, а роботами.

– Прости, но это правда.

– Это не так, – Джин снова обхватила ладонь Кай, поглаживая тонкие пальцы. – Ты умная, образованная девушка с обширными техническими и другими разнообразными знаниями. Говоришь на пяти языках. Можешь спокойно работать переводчиком в любой сфере. Быть консультантом по безопасности в каких-нибудь крупных фирмах. Открыть охранное агентство. Устроить свою автомастерскую в том гараже. На худой конец тренировать девчонок в спортклубах. Да что угодно! Возьми отпуск хотя бы на несколько месяцев, поезжай посмотри мир. Не набегами в рамках командировок. А как обычный турист. Поживи для себя.

– Ты же знаешь, что я не могу сейчас всё бросить и уехать. Я должна помочь Виктору разобраться с Итаном, пока он…

– Итан был всегда и неизвестно сколько ещё будет, – перебила её Джин на полуслове. – А мой муж спокойно сможет переложить твою работу на других агентов. В конце концов у него их несколько сотен.

Предложение было безумно заманчивым. А Кай действительно слишком давно не отдыхала. Может быть, даже никогда дольше недели. Так, чтобы уехать и ни о чём не думать, не переживать, как там и что дома. Помолчав какое-то время, она мотнула головой, сбрасывая с себя морок несбыточной мечты, и подняла на Джин виноватый взгляд:

– Я не могу поступить так с Максом. Его выдернули из Нью-Йорка только из-за меня. И ему пришлось от многого отказаться и полностью перестроить свою жизнь. Это будет нечестно, если я