Королевский куттер - Ричард Вудмен

— Спасибо, капитан, — с едва заметной иронией сказал Дункан. — Майор Браун?

Похоже, от майора всегда требовали объяснений именно в тот момент, когда у него набит рот, подумал Дринкуотер, навострив уши в ожидании новостей от Брауна.

— Практически не подлежит сомнению, джентльмены, это этот человек действительно капитан Сантона, французский агент, задачей которого является, видимо, взбунтовать флот в Норе. Его имя отмечалось в рапортах об истории с «Каллоденом». Один из удерживаемых на «Сэндвиче» помощников штурмана распознал в нем француза и смог передать весточку на берег с маркитантской лодкой. Как выяснилось, они с ним сражались во время последней войны под Тринкомали, — пояснил Браун.

— Этот и еще ряд рапортов, — продолжил майор, слегка кивнув в сторону Дринкуотера и Гриффитса, — убедили нас заинтересоваться этой персоной. Выяснилось, что мы имеем дело с серым кардиналом, стоящим за спиной Ричарда Паркера.

— И изгнавшим меня лично и офицеров с моего корабля! — вставил Блай.

— Однако теперь он сбежал, — подытожил Дункан. — И к чему же это все нас подводит?

Браун пожал плечами.

— Капитан Фэрфакс сказал, что вы перехватили делегатов из Нора, направлявшихся сюда.

— Верно, майор. «Роуз» задержала «Сигнит» у Орфорднесса, так что наш неприятель направляется не сюда.

Дринкуотер с отчаянием оглядел круг присутствующих. Неужели никто из них не понимает того, что для него столь очевидно? Он посмотрел на Гриффитса, но лейтенант похоже, погрузился в дрему.

— Прошу прощения, сэр, — не смог далее сдерживаться молодой человек.

— Так, что у вас, мистер… э-э… Дринкуотер? — поднял голову Дункан.

— Со всем должным уважением, позвольте мне высказать мнение, что Сантона совершал на баркасе переход Голландию? — он замялся, робея перед замаячившей вдруг впервые перспективой заработать эполеты.

— Продолжайте, мистер Дринкуотер, — подбодрил его Браун, наклоняясь вперед и улыбаясь краешками губ.

— Хорошо, сэр, — набираясь решимости, обратился Натаниэль к адмиралу. — Из имеющихся сведений, включая новости с яхты Тринити-Хауза, которые касаются передвижений кораблей в Норе, следует вывод, что флот дозрел до мысли о бегстве. Сантона направился в Нидерланды, чтобы привести голландские корабли…

— С целью прикрыть дезертирство эскадры из Нора, проклятье! — вместо него закончил фразу Фэрфакс.

— Именно, сэр, — кивнул Дринкуотер.

— Но это же намек на заговор, джентльмены, на соглашение с иностранным государством! Я отказываюсь верить этому! — провозгласил адмирал, взглядом ища поддержки у Фэрфакса.

Последний, проявляя необходимую для флаг-офицера гибкость, мягко ответил:

— Ваша добропорядочная натура, сэр, препятствует вам увидеть, что мистер Дринкуотер скорее всего, боюсь, прав. Джек Смоляная Куртка не всегда является тем простым рубахой-парнем, которым его привыкли считать…

Все глядели на старого адмирала, пока голос Брауна не прервал молчание.

— В тюрьме Мэйдстоун содержится женщина, способная подтвердить теорию мистера Дринкуотера, сэр.

— Женщина, сэр? Каким боком, скажите бога ради, может женщина быть связана с мятежом на флоте?

Пульс Дринкуотера забился чаще, ибо он понял, что Брауну известно больше, чем кажется. Ему хотелось спросить имя женщины, но он и так уже догадался.

— Вот это, адмирал Дункан, нам тоже очень хотелось бы выяснить.

— Ну хорошо. Так эта женщина рассказала вам что-нибудь?

— Она не из тех, кто склонен исповедоваться в грехах, сэр, — улыбнулся майор.

— Что не мешает ей участвовать в заговорах, сэр, — с неожиданной резкостью вставил Натаниэль.

— Значит, вам эта женщина знакома, мистер Дринкуотер? — брови адмирала гневно вскинулись. — Похоже, много в этом деле такого, о чем осведомлены помощники штурманов, но никак не командующие эскадрой. Итак, сэр, — Дункан повернулся к Брауну. — Будьте любезны без обиняков сообщить, что это за особа, как связана она с нашим французским агентом и какое отношение имеет к флоту.

— «Кестрел» вывез мадмуазель Монтолон, ту самую даму, которая сейчас находится в заключении, из Франции, сэр…

Браун вкратце поведал об инцидентах, в которые оказался вовлечен куттер. Дринкуотер внимал вполуха. Значит, Ортанс сейчас в тюрьме. Все-таки его подозрения подтвердились. Знает ли об этом Сантона, подумалось ему, и если знает, то как это на нем отзывается? Ортанс, конечно, не признается, но молодой человек подозревал, что гордость ее жестоко страдает и приходится ей нелегко. Ему было любопытно, как люди Брауна добрались до нее, и майор, как бы спеша удовлетворить этот интерес, завершая свой рассказ:

— … и мы сочли необходимым более тщательно заняться этой девушкой. Следы похищенных драгоценностей вели к лакею вдовствующей графини де Токвилль, и в результате произведенного в доме обыска были обнаружены весьма любопытные документы и значительная сумма в золоте.

Браун сделал паузу, отглотнув вина, и закончил с забавным галльским поклоном:

— Вот так мы добрались до нее.

Дункан покачал головой.

— Все это очень увлекательно, очень. Она, надо полагать, сущая дьяволица…

Сидящий рядом с Дринкуотером Гриффитс завозился и буркнул по-валлийски:

— Хвил, сэр… В ней есть хвил, сила, от которой внутри у мужчин все переворачивается.

— Но вовсе не эта женщина занимает нас сейчас, адмирал Дункан, — вмешался Браун. — Сантона — вот настоящая угроза. Мистер Дринкуотер прав, и мы совершенно уверены, что француз намеревается привести голландский флот. Он обсуждал ситуацию с Паркером, поэтому, при таком развитии мятежа, мы должны при первой возможности разбить Де Винтера или надежно закупорить его за Текселем. Если же ему, напротив, удастся достичь Темзы и корабли из Нора присоединятся к нему, вы легко можете представить себе последствия. Такая сила у самого порога Лондона заставит оттянуть флот Канала, оставив Брест без присмотра, открыв свободный путь в Ирландию, Вест-Индию, Индию. Впрочем, при любом раскладе, с бунтовщиками или без, голландская эскадра в открытом море поставит нас в исключительно опасное положение. Прибавьте проблемы с незащищенным восточным побережьем и мощный кулак мятежников-республиканцев в Темзе, так что…

Браун развел руками и снова вздернул плечами в дурацком жесте, оставшемся ему на память после долгого пребывания среди канадцев и французов. Но к этой ситуации он подходил как нельзя лучше.

Дункан кивнул.

— Именно эти факты не выходили из моей головы все последние недели. Я начинаю склоняться к мысли, что этот Сантона похуже раскаленного докрасна ядра.