Жажда - Таня Карвер

— Отпустите меня. Немедленно отпустите меня! — Она протянула руки к мешку на голове. — Я сейчас сниму это. Сниму и увижу, кто вы такой. Вот сейчас…

Она так и не поняла, с какой стороны ее ударили. Она только почувствовала, что удар пришелся по уху и сбил ее с ног. Она упала на бетонный пол, и у нее перехватило дыхание. Резкая боль горячим током обожгла левое колено.

— Встать!

Сильная рука снова подняла ее.

Вскоре ноги ее оказались в корыте с водой, а потом ее опять затолкали в гроб. Раздался тот же скрипучий протяжный звук, и ящик плотно закрылся.

Она подняла руки к голове и стянула мешок, обрадовавшись возможности дышать свободно. Она прислушалась. Снаружи ящика стояла полная тишина.

К Сюзанне снова вернулся голос.

— И это все? А как же еда? Когда мы сможем поесть?

Молчание.

— Эй… эй…

Тишина.

Она вздохнула. И тут почувствовала что-то у себя под боком. Что-то круглое и твердое. Консервная банка. Она повернулась и взяла ее обеими руками. На крышке было кольцо. Она открыла ее. Понюхала. Что-то мясное, не жидкое. Но неаппетитное. Она понятия не имела, что это может быть, но выбора не было. Она запустила пальцы в банку, зачерпнула содержимое и положила в рот. На вкус это было ужасно. И тут она поняла, что это.

Собачья еда.

Ее первой реакцией было выплюнуть все, но она понимала, что ничего другого не будет. И ей останется только голодать. Поэтому она проглотила. И продолжала есть дальше.

Она не осознавала, что по щекам ее текут слезы, а тело содрогается в рыданиях.

Она ела так, будто это была самая вкусная еда в ее жизни.

Глава 52

Фил внимательно рассматривал человека за зеркальным стеклом. В комнате для допросов за столом сидел Энтони Хау, нервный и возбужденный. Он постоянно оглядывался по сторонам, время от времени предпринимая безуспешные попытки заговорить со стоявшим у двери полицейским, и на лице его страх боролся с недоверием.

— Вы уверены, что действительно хотите сделать это сами?

Рядом с Филом стоял Бен Фенвик и тоже внимательно смотрел через стекло.

— Почему бы и нет?

— Ну, час поздний, вы сегодня много работали, к тому же вы — новоиспеченный отец… Не хотите пойти домой?

Фил продолжал смотреть прямо перед собой. Голос его, как и взгляд, был совершенно бесстрастным.

— Сделать это необходимо.

Фил чувствовал, что Фенвик отвел глаза от стекла и в упор смотрит на него. Тон его стал более мягким, а в манере поведения исчезли надменность и конфронтация.

— У вас все в порядке?

— Все нормально.

— Послушайте, Фил, я знаю, что мы с вами далеко не всегда сходимся во взглядах, но если что-то…

— Все в порядке.

Фенвик отвернулся и снова посмотрел на Энтони Хау.

— Ну, как знаете.

Дверь открылась, и в комнату вошла Фиона Уэлч с кипой бумаг и папок. После того, что Анни сказала на совещании, были предприняты попытки найти Энтони Хау. Анни вместе с Микки разыскала его в пабе в Вивенхое неподалеку от университета, где он сидел вместе со своими студентами. Вернувшись, Анни доложила Филу о задержании, особо отметив одного молодого брюнета, находившегося там. Тот выделывал всякие фокусы, глубоко подавался вперед, делая вид, что вслушивается в каждое ее слово, и при этом его рука даже «случайно» соскользнула ей на бедро.

Когда Анни и Микки заговорили с Энтони, он устроил целый спектакль и сначала наотрез отказался идти с ними, но они настояли на своем. В конце концов он покинул паб в состоянии полного замешательства.

— Как он себя ведет? — спросила Фиона Уэлч.

— Просто сидит, — сказал Фенвик, поворачиваясь к ней.

Она кивнула, как будто именно этого и ожидала.

— Хорошо. — Она посмотрела на Фила. — Допрос будете вести вы?

Он молча кивнул.

— Понятно. Вот план.

Она положила свои папки на стол, открыла одну из них и пробежала глазами страницу.

Фил отвернулся от зеркала и в упор посмотрел на нее. То, что она представила всей команде составленный ею психологический портрет убийцы, похоже, придало Фионе дополнительной энергии. Задержание Энтони Хау на основании сказанного еще более укрепило ее в своей правоте. И Фил, соответственно, находил ее еще более несносной.

— Думаю, я уже знаю, что нужно сделать, — сказал он.

— Да, но…

Она подняла целую пачку бумаг.

Глаза Фила вспыхнули.

— Я в курсе, как проводить допрос. Благодарю вас.

Фенвик озабоченно посмотрел на него.

— Вы уверены, что хотите сделать это сами?

Фил почувствовал, как внутри у него начинает закипать злость. Фенвик был прав. Ему следовало сейчас быть дома. С Мариной. С Джозефиной. Со своей семьей. Но он был здесь. По-прежнему оставался на работе, чтобы допросить человека, подозреваемого в том, что он убийца и сексуальный садист.

— Я хочу сделать это, — твердо сказал он несколько громче, чем рассчитывал. — Давайте уже начинать.

— Начните сразу жестко, — сказала Фиона. — Это лучший способ, когда имеешь дело с таким социопатом.

Фил проигнорировал ее слова. Он и сам планировал это, но не хотел об этом говорить.

— Может быть, хотите взять наушник, чтобы мы могли общаться с вами отсюда? — спросил Фенвик.

Фил отрицательно мотнул головой и вышел из комнаты. Чтобы найти выход накопившейся в нем злости.

Фил вошел в комнату для допросов, кивнул стоявшему возле двери констеблю, сел напротив профессора университета и с каменным лицом уставился на него.

Энтони Хау поднял глаза.

— Я… я хочу знать, почему нахожусь здесь, — сказал Энтони Хау. — На каком основании.

— Как вы знаете, вас просто формально предупредили, но против вас никаких обвинений не выдвинуто.

— Хорошо.

— Пока что не выдвинуто.

По лицу Хау прокатилась новая волна страха.

— Позвольте, минуточку…

Фил, открывший папку, которую бросил перед собой на стол, и делавший вид, что читает что-то, поднял на него глаза.

— У вас была любовная связь с Сюзанной Перри.

Хау поднял руки, словно сдаваясь или моля о чем-то.

— Послушайте, я уже накануне объяснил вашему… другому детективу. У нас все закончено. Полностью.

— Тогда почему она звонила вам вчера?

Глаза Хау испуганно округлились.

— Я… я не знаю.

— Мы проверили телефонные разговоры Сюзанны Перри. Она звонила вам вчера во второй половине дня. Вы на звонок не ответили. Она послала вам сообщение.

— А… да… Но я не перезвонил ей.

— Верно. — Фил снова заглянул в свою папку. — В отношении вас проводилось расследование по факту того, что вы преследовали ее.

Хау с отчаянием подался вперед.

— Это не было доказано. И мне не предъявили никаких обвинений.

— Я считаю, что эти слова — последнее прибежище виновного. «Это не было доказано». Тот, кто произносит эту фразу, всегда думает, что вышел сухим из воды.

Хау судорожно сглотнул.

— А что, собственно… что такого произошло, о чем я должен знать?

Фил покачал головой, чувствуя, что манера говорить Хау окончательно выводит его из себя и злость внутри него уже начинает зашкаливать.

— Только не нужно притворяться, будто вы не знаете, что произошло. Об этом говорят в новостях, в интернете, везде. Сюзанна Перри пропала. Ее подруга Зоя Херриот мертва. Убита.

Рука Хау машинально дернулась к губам.

— О боже…

— Вот именно «о боже». — Фил откинулся назад и испытующе посмотрел на сидевшего напротив Энтони, который ерзал и потел на стуле. — Так где же она?

— Я… я этого не знаю…

— Ответ неправильный. — Голос Фила был напряженным, словно свернутая пружина. Сдерживаемая пружина. — Где она?

— Я не знаю!

Хау почти лег на стол, словно умоляя, чтобы ему верили.

Фил тоже подался вперед и буквально крикнул прямо в лицо Хау:

— Ответ неправильный! Где она?

Хау сжался и обхватил голову руками.

— Я не знаю…

Снова откинувшись на спинку стула, Фил внимательно смотрел на него. Либо Энтони Хау полностью невиновен и говорит чистую правду, либо, согласно психологическому портрету Фионы Уэлч, это хитрый социопат, который коварно скрывается за еще одной маской. И он не мог гадать на удачу.

Он сидел, скрестив руки на груди, и в упор смотрел на Хау, взгляд которого бегал по комнате, избегая встречи с глазами Фила.

— Сюзанна Перри? Где она?

Хау замотал головой.

— Нет, нет…

— Зоя Херриот?

Фил придвинул к нему через стол снимки с мест преступления. Труп с плавучего маяка. Хау, похоже, не хотел смотреть фотографию, но не смог удержаться. Увидев, что на ней изображено, он тут же быстро отвел глаза в сторону.

— Кто это, Энтони? Что она вам сделала? Вы сначала преследовали ее? Или это тоже не было доказано?