Суфражизм в истории и культуре Великобритании - Ольга Вадимовна Шнырова

Как отмечает Брайан Харрисон, «возможно, компенсируя свое угнетенное положение, рабочие были очень авторитарны дома… Ведя хозяйство за чертой бедности, женщине с большой семьей было практически невозможно заниматься чем-либо еще» [153]. Поэтому антисуфражистские аргументы о том, что суфражизм разрушает семьи, находили здесь благодарную аудиторию. Популярным сюжетом открыток было возвращение рабочего после тяжелого трудового дня: он обнаруживал заброшенное хозяйство и плачущих голодных детей, так как жена ушла на суфражистское собрание. Другая излюбленная юмористическая сценка – смена семейных ролей: муж присматривает за детьми, в то время как жена выступает на митинге.

Кроме того, как отмечалось выше, антисуфражисты достаточно часто нанимали рабочих для выполнения той пропагандистской работы, которую сами не могли и не желали выполнять в силу своего статуса и предрассудков. Таким образом, как и суфражисты, они стремились, и небезуспешно, привлекать рабочих на свою сторону, причем не всегда при помощи исключительно антисуфражистских идей. В 1911 г. лиге благодаря усилиям миссис М. Уорд привлечь на свою сторону Национальный союз женщин-работниц, о чем с гордостью сообщили на ежегодном собрании совета [154]. Однако вскоре его президент Луиза Крейтон перешла на просуфражистские позиции, и альянс прекратил свое существование, но М. Уорд не оставила стремлений сохранить влияние идей лиги на работающих женщин. Во многом благодаря ее инициативе был создан Объединенный парламентский комитет по женскому вопросу (Joint Parliamentary Committee for Women’s Questions), ставивший перед собой задачу проведения законодательных мер в интересах женщин, впоследствии его переименовали в Объединенный парламентский совещательный совет (Joint Parliamentary Advisory Council), сохранявший нейтралитет в вопросе об избирательных правах женщин. Однако ее деятельность иногда не встречала одобрения других членов лиги, особенно мужчин, так как не всегда соответствовала цели создания организации.

В связи с этим отдельного внимания заслуживает вопрос о взаимоотношениях суфражизма и антисуфражизма. Мы говорили, что, несмотря на полярность этих движений, у них было много общего с момента создания WNAL. В дальнейшем лига продолжала многое заимствовать из стратегии и тактики суфражистских организаций, даже милитантских, хоть лорд Кромер и заявлял: «Невозможно ожидать, чтобы наши дамы использовали методы сродни суфражистским. Они не могут дефилировать по улицам под развевающимися знаменами и под музыку оркестров. Я не думаю, чтобы кто-нибудь из нас желал, чтобы наша вице-президент ехала по Пикадилли верхом на лошади во главе процессии женщин. Более того, мы не можем предполагать, что наши дамы будут пикетировать парламент, забрасывая депутатов листовками и памфлетами» [155]. Однако в то же время совет рекомендовал отделениям побуждать своих членов посещать предвыборные собрания кандидатов в парламент, чтобы задавать им вопросы об отношении к женскому избирательному праву, – то есть применять метод привлечения общественного внимания, впервые использованный WSPU. Антисуфражистки не отказывались от проведения митингов на открытом воздухе – впервые, в рамках женского движения, к этой форме агитации обратились милитантки; хотя организация этих мероприятий давала суфражисткам много поводов для насмешек. Вот как описывала суфражистская газета The Vote один из митингов своих идеологических противников на Трафальгарской площади: «На ступенях колонны Нельсона испуганные антисуфражистки оказывали мужчинам-ораторам свою женскую поддержку. Полицейские, выстроенные в две шеренги, охраняли их, как будто мы могли унести лестницу и оставить их на съедение львам[45]. Некоторые из мужчин-антисуфражистов занимались тем, что наклеивали заранее заготовленные кружки́ с надписью „Право голоса для женщин. Никогда!“ на спины известных суфражисток. Тип аргументации, подходящий для уличных мальчишек, но недостойный для членов лиги, которая находится под покровительством лорда Кромера, не говоря уже о миссис Хамфри Уорд» [156].

Местные отделения лиги старались обеспечить как распространение листовок, памфлетов, номеров Anti-Suffrage Review, привлекать постоянное внимание прессы, посылая как можно больше писем в газеты. Они создавали специальные фонды для организации различных мероприятий, финансировали избирательные кампании своих сторонников, проводили опросы общественного мнения. Таким образом, невзирая на различие целей суфражистского и антисуфражистского движений, они имели много общего, хоть и находились в постоянном идеологическом противоборстве.

Основная аргументация антисуфражистов против права голоса сводилась практически к тем же доводам, что были изложены в антисуфражистском обращении 1889 г. Они неоднократно повторялись в листовках лиги и речах антисуфражистских ораторов: «Мы верим, что мужчины и женщины различны; их способности и таланты не одинаковы, но дополняют друг друга, поэтому они должны вносить разный вклад в государственные дела.

Нам говорят, что женщины желают получить право голоса и поэтому они должны его получить. Но, прежде всего, большинство женщин не стремятся к этому.

Если работа в национальном парламенте является естественной прерогативой мужчин, то работа в органах местного управления является естественной прерогативой женщин. Здесь находят наилучшее и наиболее полное выражение ее гражданственность и стремление к служению обществу» [157].

Следует отметить, что антисуфражистские взгляды многих представительниц английского высшего и среднего класса основывались не на мысли о неполноценности женщины по сравнению с мужчиной, а на глубокой убежденности в превосходстве женского пола над мужским, которая была связана с викторианскими суждениями о более высокой нравственности женщин. Эта точка зрения ярко проявляется в полемике антисуфражистки миссис Хью Браун с суфражисткой Эвелин Шарп: «История цивилизации являет собой постоянное движение от всеобщего поля битвы к всеобщей встрече за чашкой чая. Поскольку влияние женщины за чайным столом имеет тот же вес, что мужское – на поле битвы, мужчины сильнее в начале истории, а женщины – в конце. Политические (мужские. – О. Ш.) методы – механистичны, социальные (женские. – О. Ш.) – гуманны. Влияние мужчины зависит от того, что он может предпринять в определенных направлениях, влияние женщины зависит только от ее личности. Мне кажется странным, что женщина должна желать войти в мир политики именно в тот момент, когда значение этой сферы жизни падает, и отказываться от тех качеств, которые наиболее необходимы ей для того, чтобы добиться своего превосходства» [158]. Очевидно, взгляды антисуфражистки миссис Бангер из пьесы Б. Шоу «Газетные вырезки» являются хотя и утрированным, но реальным отражением убеждений ряда антисуфражисток. Такая позиция, как нам кажется, делает еще более понятными разногласия между мужчинами и женщинами в объединенной лиге, где каждый пол не сомневался в своем превосходстве.

Риторика мужчин-антисуфражистов, обращенная в большей степени к представителям своего пола, была несколько иной. По мере того как принятие закона об избирательных правах женщин становилось все более реальным, они начинали пугать обывателей тем, что предоставление права голоса приведет к установлению «бабьего царства» (petticoat government), так как в Англии женщин было на 1 млн 250 тыс. больше, чем мужчин. Женское правительство примет антиалкогольные законы и введет запрет на табак. А это, в свою очередь, поставит страну