Дикая орда - Джон Робертс

- Я могу в это поверить, - сказала Ишкала. - Дикари не считают за людей тех, кто не принадлежит к их народу.

Он криво усмехнулся:

- К своим они не более милосердны. - Он указал на дальний холм высотой в три человеческих роста: - Это усыпальница могущественного кагана. Он погиб в бою далеко отсюда, тело его сохранили в целости с помощью трав и доставили сюда. Вместе с ним закопали всех его жен и наложниц и пятьдесят лошадей.

А потом взяли пятьдесят молодых воинов, все - добровольцы. Для каждого воина и его коня сделали специальную раму. Потом лошадей убили, и труп каждой лошади пронзили колом; колы эти установили на раму так, чтобы копыта висели в нескольких дюймах над землей. После этого задушили воинов, тела их тоже проткнули кольями и установили эти колья так, чтобы отточенный конец входил в отверстие в том коле, на котором висел конский труп. А после воинам вложили в руки оружие, на коней надели попоны, и оставили их охранять сон повелителя. Так поступили с пятьюдесятью юношами из хороших семей. Разве это не знак высшего племени, племени завоевателей?

- Я вижу, ты восхищаешься ими, колдун! - воскликнула пораженная княжна.

- Конечно, - ответил он. - Когда-то мои предки, туранцы, были таким же племенем, диким и безжалостным, и не испытывали к побежденным ничего, кроме презрения. Но с годами мы ослабели духом, переняли обычаи завоеванных народов. Да, эти гирканийцы жестоки, но они не отравлены цивилизацией. Они уважают лишь силу: силу оружия и силу магии. Они гордятся тем, что у них есть человеческие жертвоприношения. Они готовы истреблять иноплеменников тысячами, только чтобы расчистить себе место. Такой народ может потрясти мир.

- Так не дадим им сделать это! - сказала княжна.

Эту ночь Ишкала провела без сна. В лагере было шумно. Согарийские Красные Орлы вполголоса переговаривались у костров. Они были смущены я подавлены мрачным местом, куда завела их судьба, - чудовищными конными скелетами, огромными царскими курганами...

А эти гнусные туранцы, расположившиеся поодаль, были не так смирны. Может, они были более привычны к приключениям, а может, просто не так почтительно относились к смерти, но только курганы не произвели на них такого уж устрашающего впечатления.

Некоторые смельчаки даже пытались разрыть курганы, чтобы поживиться драгоценностями, но после нескольких часов непривычного труда их сморило.

Ишкала встала с постели и оделась в самое темное из своих платьев, а на голову накинула черное покрывало. Она не знала, с чем ей придется столкнуться, но ей не хотелось привлекать к себе внимание. Она погасила свечу и выскользнула из шатра. Согарийцы, погруженные в свои разговоры, не заметили ее.

Она сама не знала почему, но ей хотелось выяснить, чем заняты туранцы. Все, что происходило с ней после отъезда из города, казалось бессмысленным. Зачем она понадобилась магу для его колдовства? Зачем присоединились к ним туранские воины?

Она шла осторожно, стараясь не споткнуться о бесчисленные человеческие кости, белевшие в лунном свете. Она знала: это лишь бездыханные останки, но ей казалось, что они замышляют злое. Она шла вдоль курганов и вздрагивала при взгляде на высокие шесты, увенчанные человеческими черепами. Ей рисовалась страшная картина - призрачная орда всадников: каганы былых времен со своими задушенными наложницами и посаженными на кол конями...

И как будто в согласии с этими мыслями, она натолкнулась на деревянную раму, поддерживающую лошадиный скелет, как будто живущий своей загробной жизнью. Она ненароком задела кол, и конский череп ткнулся ей в лицо; а обернувшись, она увидела рядом другой череп, человеческий, в старомодном заржавевшем шлеме.

Она поспешила прочь от этих жутких стражей и подошла к кургану, который они охраняли, месту последнего успокоения Учи-Кагана прежних поколений. И тут она услышала шум туранского войска. Повсюду горели костры - жгли степные кустики и кизяки, собранные на окрестной равнине. Она слышала - Джеку говорил в своей ставке, что эти туранцы могут выжечь все пригодное топливо в округе за несколько дней.

Она обошла туранский лагерь, послушала их грубые песни... По пути она наткнулась на что-то валяющееся на земле и увидела, что это труп. На мертвеце была туранская одежда, и в боку его была глубокая рана. При лунном свете заметен был след от крови. Видно, туранцы не сочли своего товарища достойным погребения.

Она пыталась разобраться - где же в этом лагере командиры? Может, ей удастся услышать что-то полезное. Она не очень-то верила в магические силы Хондемира и надеялась добыть свидетельства, что все эти силы - обман. Тогда ей, может быть, удастся уговорить Джеку прервать это безумное путешествие и вернуться в город.

Она нашла наконец богато украшенный шатер поодаль от остальных. Она нашла святилище Митры - латунную чашу, в которой дымилось какое-то смолистое вещество. Рядом горел костер, и вокруг него сидело несколько человек. Все туранцы, но, судя по одежде и обхождению, высокородные, не похожие на неотесанных силачей. Но и у них во взгляде и в манерах была резкость, необычная для изнеженной знати. Ведь эти люди были изгнанниками, хлебнувшими лиха.

- Еще недолго, друзья мои, - сказал один. Ишкала узнала в нем Буламба, военачальника, который приветствовал Хондемира, когда две колонны встретились. - Скоро кончатся тяжкие годы изгнания и мы вновь станем вождями, как нам подобает.

- Завидую твоей вере в колдовство, - ответил другой туранец. Борода его была выкрашена в малиновый цвет - отличительный признак поклонника Митры из северного Турана.

- А ты не веришь, Румал? - спросил его Буламб.

- Я верю в Господа Митру и в мое право быть властителем в Султанапаре. Колдун показал уже свою силу, когда поднял восстание против узурпатора Ездигерда. - При упоминании ненавистного имени все сплюнули. - Тогда, два года назад, нас разбили и мы бежали кто куда. Я иду за ним, потому что у нас нет другого претендента на престол, но слепо верить в него я не обязан.

- Ты мог бы быть потверже духом, - возразил Буламб. - Два года назад мы вынуждены были действовать, не подготовившись как следует. Перебежчики предали нас, и чары Хондемира не успели подействовать. Колдовство требует времени больше, чем военная кампания. Да вот кстати, разве не его чары спасли нас тогда от царского войска? Кто будет со мной спорить?

- Это правда, - сказал седой человек в дорогих доспехах. - Они бы накрыли нас между Джебайльскими горами и Озером Слез, если бы могучий волшебный дух не пронесся над их спящим войском. Ни один человек не смог встать на ноги утром, и две тысячи воинов умерли за десять дней. Это была жестокая магия, но именно она позволила нам уйти от погани.