Библиотека Первых царей - Валерия Назаренко

магазином больше тридцати лет и за это время она ни разу не наняла продавца. У неё есть помощник, но Драгана его никогда не видела.

Драгана ждала. Слова, действия, чего угодно. Анастасия достала шкатулку из коробки, водила пальцами по крышке ларца, обводя каждый завиток и касаясь каждого драгоценного камушка, что украшали её. После пальцы Анастасии коснулись подвески на шее. Кулон сделан из платины, в виде ромба и мог открываться. Его сделал Николай, когда был подростком, такой же был и у него, от сестры. Николай и Анастасия родились в один день с разницей в шесть лет. Когда Николаю исполнилось четырнадцать, он взял сестру, и в их день рождения они посетили ювелира, где сделали друг другу подарки.

Анастасия сжала кулон сильнее, пальцы побелели, губы плотно сжались.

— Всё в порядке? ― голос показался встревоженным, тётя немного оглядела пустеющую улицу. Не было похоже, что она ждала гостей, но и не исключено появления особого покупателя после закрытия. ― Ты собираешься выведать у меня что-то, раз притащила это сюда?

Тётушка вернула пальцы на крышку шкатулки, и радость от приобретения не получалось скрыть за подозрением. Медные волосы, собранные в высокий хвост, блестели в свете от странных ламп, висящих над головой на разных уровнях.

— Мы с Томасом разбираем коллекцию отца. Я стараюсь разгадать его записи и хотела спросить: делился ли он с тобой нечто важным? Может, у него были секреты от нас? Или он что-то нашёл и передал тебе на хранение?

— Драгана, мы с братом были в ссоре девятнадцать лет. Да, он просил время от времени продать редкую вещицу через мой магазин, щедро платил за беспокойство, но никогда Николай не делился со мной своими секретами.

— В дневниках отца я нашла записи, что ты знаешь и сохранишь его секрет. ― Драгана приподняла плечи и улыбнулась, следя за выражением лица тётушки. ― Скажи мне, это очень важно.

— Милая, твой отец делился своими секретами только с теми тридцатью тремя книжками, которые хотел оставить вам.

— Тридцать три? Существует ещё один? ― Драгана встревожилась. ― Я всегда видела только тридцать два дневника, и отец не говорил ещё об одном.

— Мне нечего тебе сказать.

Анастасия закрывала кассу, игнорируя племянницу. Она поглядывала на неё искоса, немного дёргано. Тётя утверждала, что скрывать ей нечего, но поведение, дёрганные движения и постоянные цепки взгляды выдавали. Драгана разглядывала искусственных бабочек, чьи крылья светились в полумраке угла, и ждала. Терпение ― одна из сильных черт характера, позволившая добиться ей всего, и она не торопилась.

В антикварной лавке Драгана давно не бывала, а разглядывать диковинки очень любила. Больше в отдел с книгами она не заглядывала, но с радостью рассматривала кресла-качалки, что выстроены в ряд. Где-то облупился лак, истёрлась обивка или подушки потеряли немного цвета, но всё равно любая бы из них хорошо смотрелась на веранде домика, откуда можно любоваться закатом или рассветом. Почему-то захотелось одно такое кресло привезти в домик у озера.

— Твой отец умел скрывать свои тайны, ― Анастасия сдалась, вышла из-за прилавка. Выглядела она уставшей. ― Ему нравилось запутывать свои же записи, не желая рисковать. Похвально и обидно, что ты решила будто подкупив меня, сможешь выведать секреты, которые мне неизвестны. Но будь осторожнее с поисками.

Драгана вернулась к прилавку, поглаживая разбушевавшиеся эмоции, что могли легко заставить пройти через очередной круг Сферы.

— Ты говоришь так, будто точно знаешь некий секрет. Пойми, кто-то убил моих родителей, пытался убить меня. Я хочу найти убийцу.

— Я сама этого хочу, больше всего на свете.

— Тогда помоги мне. Ты знаешь, с кем из Совета он работал?

— Тише! ― зашипела Анастасия.

Тётя засуетилась ещё больше, посмотрела на часы, на стекло витрины, вглядываясь в опустевшую улицу. Свет в других зданиях потухал, все торопились домой. Заломив пальцы, она кивнула Драгане и скрылась в подсобке.

— Никогда не интересуйся его делами с Советом Роменклава, ― перепугано произнесла Анастасия, как только дверь в кладовую закрылась.

— Что ты знаешь?

— Ничего.

Анастасия больше не контролировала каждое своё слово.

— Знаю только, что это опасно для тебя и Томаса! Ты с братом можешь пострадать. Роменклав отравлен, скоро всё изменится.

— О чём ты?

Послышался звон колокольчика, висевшего на входной двери. В лавку кто-то зашёл. Драгана дёрнулась, вспоминая, что закрыла дверь на замок. Анастасия положила руки на плечи племянницы.

— Я сделала для Николая те книжки, защитила его сокровищницу и постоянно просила не лезть в дела Совета. Просила своего жадного и амбициозного брата не втягивать тебя и Томаса в его безумные планы, но он никогда не слушал.

Настольный звонок настойчиво пробивался через дверь подсобки, взывая к хозяйке антикварной лавки. Анастасия тихо выругалась себе под нос и покинула кладовку на несколько минут. Озарение яркой вспышкой проникло под кожу, и Драгана вцепилась в кольцо, прокручивая его несколько раз на пальце, ощущая импульсы магии и поддаваясь благостному успокоению. Как она могла не замечать этого столько лет? Не знать. Не видеть. Не подозревать!

— Как ты могла защитить библиотеку или сделать те дневники? Если только ты… ― Драгана ошеломлённо уставилась на вернувшуюся тётю, скатываясь по стене на пол. ― Ты чародейка.

— Теперь понимаешь причину моей ссоры с твоим отцом? Он не хотел вам говорить. Никогда. А я хотела, чтобы ты знала, что в нашем роду магия не редкость. ― Тётушка присела перед ней, беря её дрожащие руки в свои ладони, будто старалась исправить ошибки прошлого. Говорила она тише на полтона и постоянно поглядывала на дверь. ― Я дала клятву, что не скажу, иначе он бы не дал мне видеть вас. Вы с Томасом единственное, что у меня осталось, поэтому прошу, не ввязывайтесь в неприятности. Хватит с нашей семьи страданий. Никогда не работай с Советом, никогда не соглашайся на их сделки.

Драгана прикусила нижнюю губу, подавляя жгучее желание рассмеяться в голос. Слезы собрались в уголках глаз, размывая чёткость картинки, лёгкие не раскрывались на полную, и в груди жгло, словно она проглотила лаву, а все логичные доводы спрятались и не вылезали из своих нор, как трусливые крысы. Все оказались гнилые донельзя, скрывали самое важное и породили ещё больше недоверия.

В кладовке было достаточно темно, и Драгана не могла разглядеть детальнее мимику Анастасии. Трудно увидеть сожаление, но скорее его и не существовало вовсе.

— Я не знаю, кто именно из Совета нанял моего брата для работы, и предположить боюсь, ― шептала Анастасия, сжимая в своих ладонях заледеневшие пальцы племянницы. ― Но убили его из-за того, что он нашёл. Вам не