Последний билет в рай - Марина Серова

– Ты уже что-то придумала? – Павел помешивал ложечкой горячий ароматный чай.

– Пока только наметила, как мы будем с ним разбираться. Я уже имела счастье познакомиться с нашим подопечным и теперь могу пригласить его куда-нибудь в кафе…

– Под каким предлогом? Приглашают обычно мужчины.

– Предлог – не проблема. Суруляк хотел, чтобы я у него работала. Чем не повод? Отметить первый рабочий день…

– Пойдет, – кивнул Павел, – дальше?

– В кафе я подсыплю ему в стакан снотворное, Обмылок уснет…

– Там же, в кафе?

– Нет, после того, как из него выйдет. Допустим, сядет где-нибудь на лавочку и прикемарит… Стоп! Нет, ребята, не пойдет. Лучше пригласить его на съемную квартиру. Точно! И сниму я ее где-нибудь в тихом малолюдном районе. Далее: поздним вечером, на правах его новой знакомой, я заманю его на эту квартиру – которая, кстати, должна находиться на пятом этаже. Усыплю его снотворным. А когда он проснется, то увидит в квартире здоровенного парня… Нет, лучше двух для надежности. А то ведь наш Обмылок – такой драчливый! Парни объявят ему, что они любят «мальчиков» такого типа, как Обмылок…

– И где, позвольте узнать, мы таких найдем? – перебил меня Антон.

– Парни – не проблема. У кого есть знакомые тяжелоатлеты или боксеры-дзюдоисты-бидиболдингисты?

– У меня, – кивнул Павел, – но я не уверен, что они смогут сыграть такую роль. Ребята, хоть и выглядят, как громилы, но по характеру – люди добрые и спокойные. А здесь нужны либо хорошие артисты, либо…

– Точно! Артисты! Мы пригласим артистов местного театра – там как раз есть пара крепких высоких ребят. Если им щедро заплатить и попросить хорошенько разыграть нашего друга, я думаю, они сделают это с удовольствием. Зарплата у них маленькая, тысяч за двадцать они будут мучить его хоть целую неделю…

– Мне все это нравится! – Антон потер ладони.

– Ну, насиловать его по-настоящему, я так понимаю, они не будут?

– Если бы найти настоящих насильников… – мечтательно протянула я. – Но просто хорошенько напугать его – и то будет достаточно. Чтобы он на всю жизнь заикой остался!

– И что они сделают с Обмылком, когда разыгрывать его им надоест? Выбросят с пятого этажа? – спросил Антон.

– Нет, но Обмылок должен побывать на балконе и увидеть, на каком этаже находится квартира.

– А почему не выбросить? Мать мальчика выбросилась, а этого что, на лифте потом спустить? А пусть-ка парни напугают его так, чтобы он сам сиганул с балкона! – закипятился Антон.

– Правильно! – согласился Павел. – И нужно не двоих парней задействовать, а троих или четверых. И пусть они напугают его так, чтобы Обмылок сам был рад кончить жизнь падением с высоты! Пусть они сделают вид, что снимают все «представление» на камеру. А потом скажут – мол, мы это разместим в Интернете, чтобы все видели и знали, что бывает с теми, кто насилует и убивает маленьких мальчиков.

– Остается найти квартиру в тихом окраинном районе и ребят-артистов. Последних я беру на себя. Завтра же поеду в театр. А вот квартиру придется поискать. – Я долила себе чаю.

– На это надо время, а мне не терпится покончить с этим уродом, – сказал Павел. – Может, его в мою квартиру заманить? Отправлю своих на дачу…

– Ты на каком этаже живешь? – поинтересовалась я.

– На девятом.

– Не пойдет.

– И квартира твоя – в центре. Если парни – в таком районе – выведут на балкон голого связанного человека… Нет, твою квартиру мы использовать не будем, – решительно заключил Антон.

– Кстати, на днях выписывают из больницы отца Артема, Никиту, – сказал Павел.

– Как он себя чувствует? – поинтересовалась я.

– Все еще слаб. Но держится. Сестра его жены сказала, что ему на лекарства деньги нужны. И бабушке тоже. Я хотел им дать…

– Еще чего! – возмутился Антон. – Почему это ты должен давать? Пусть платит тот, по чьей вине они пострадали.

– Правильно! Вовремя ты про деньги вспомнил.

Я пошла в кладовку и принесла кейс. Мы открыли его и уставились на тугие пачки банкнот.

– Никогда не видел столько денег разом, – восхитился Антон. – Впечатляет!

– Неужели здесь пять лимонов? – Павел взвесил на ладони одну из пачек. – Надо бы пересчитать…

– А деньги точно настоящие? От этого жучары всего можно ожидать. – Антон взял несколько купюр и, как и я вчера, посмотрел их на свет. – Смотри-ка! Настоящие, похоже…

– Считаю, что эти деньги надо отдать родственникам мальчика, – сказала я. – Пусть лечатся и поправляются. То, что останется, – моральная компенсация от родственников убийцы. В конце концов, если бы Иван Иваныч не заплатил лаборанту Чепурову, Обмылок топтал бы зону, а мать мальчика точно осталась бы в живых. Конечно, деньги – слабое утешение после такого ужаса, но все-таки лучше, чем ничего. Они сейчас очень пригодятся: им, кроме лечения, еще два памятника надо ставить…

– Полина, а может, ты сама отвезешь им эти деньги? Заодно расскажешь, как братья Суруляки покалечили друг друга, – предложил адвокат.

Я посмотрела на Павла:

– Ты думаешь? Ну, хорошо, завтра съезжу.

Мы еще некоторое время обсуждали подробности предстоящей расправы над Обмылком, потом Павел объявил, что ему пора.

– Я обещал сыну, что сам уложу его сегодня спать, – сказал он, как бы оправдываясь, – почитаю ему сказку, научу разбирать постель. Сынище уже учится сам заправлять и разбирать свою постель.

– Да, четыре года – серьезный возраст! – поддакнул ему Антон. – Ну, что, поехали? Заодно и меня домой забросишь.

Мужчины встали и пошли в прихожую. Я взяла Антона за руку и тормознула его, в то время как Павел уже шагнул за порог.

– Антон, та женщина, которая в больнице работает, – любовница Павла?

– Черт! Кажется, я сболтнул лишнее… Но ты не думай, Полин, Павел – хороший семьянин. Просто мы, мужчины, в большинстве своем существа полигамные. Ну, тянет нас на других женщин, даже если любим и боготворим только одну. Это, так сказать, маленькие слабости сильного пола…

– Ладно, проехали! – Я подтолкнула Ярцева к выходу.

Ультрамариновый «Фольксваген» стоял за воротами. Адвокат ждал друга возле открытой дверки. Мы попрощались, Антон и Павел сели в машину, и красавец «Пассат» рванул с места.

Я зашла в дом и закрылась на ключ. Убираясь в кухне, я невольно думала о Павле. Конечно, он только человек, и человеческие слабости ему тоже свойственны, как и всем. Но почему-то мне было очень неприятно, из-за того что у него оказалась женщина на стороне. Если бы Павел остался в моих глазах рыцарем без страха и упрека!

Остаток вечера я провела в обдумывании деталей плана расправы над убийцей. Сыграла на саксофоне одну из мелодий Клода Дебюсси. Все, Обмылок, пришел твой черед платить по счетам! Ты еще пребываешь в блаженном неведении, думаешь, отмахался от брательничка и на этом все неприятности для тебя закончились? Но Его Величество Проведение уже подбирается к тебе, хоть и медленно, но неумолимо.

Глава 18

Утром я первым делом собралась и поехала в ближайший от дома Арбениных банк. Я положила на имя Марии Кирилловны все деньги, полученные мною от Суруляка-старшего. Затем я приехала на улицу Мусы Джалиля, к дому номер сорок девять. Однако, поднявшись на второй этаж и постояв возле квартиры номер пять, я так и не решилась нажать на кнопку звонка. Отец мальчика еще в больнице, бабушка… Что я скажу бабушке? Женщина совсем недавно похоронила дочь… До меня ли ей сейчас? И как я сообщу ей о появлении нового счета на ее имя – с такой огромной суммой? Конечно, можно было бы сказать, что я из какой-нибудь благотворительной организации, но… Какая организация, даже самая наиблаготворительнейшая, вот так запросто передаст частному лицу пять миллионов?

Пока я в нерешительности топталась у двери Арбениных, послышались шаги по лестнице. Сверху спускался кто-то из соседей.

Я узнала ее сразу. Это была подружка погибшей Аллы – Лена Рыжих.

– Здравствуйте, Лена.

– Здравствуйте, – автоматически ответила она и сморщила лоб, пытаясь вспомнить, кто я такая.

– Не узнали? Я журналистка из газеты «Горовск сегодня». Я недавно приходила к вам, мы про подружку вашу, Аллу, разговаривали.

– А! Да, я вспомнила.

– Вы к Арбениным?

Лена грустно усмехнулась:

– Были Арбенины! А теперь только один Арбенин и остался – Никита. Аллочки нет, Артемочки тоже… А вы что хотели? Статью собираетесь писать? Знаете, сейчас к ним идти, наверное, не стоит: тетя Маша все еще сильно переживает и оплакивает смерть дочери. Хорошо хоть, в последнее время она с внучкой чаще остается. А то бедная Инна и за Никитой ухаживала, и за матерью, тут и ребенок, и хозяйство – все на ней было. Кстати, Никиту скоро обещают выписать. Он еще очень слаб, долечиваться будет дома.

– А вы помогаете Инне?

Девушка кивнула.

– Может, тогда мы с вами поговорим?

– О чем? – Лена пожала плечами. – Хотя… Давайте поговорим. Я попозже к ним зайду.