Ключ для пешки - Ирина Кайлес

Федя молчал.

— Возьми, — Олег положил на стол ключ и вышел.

Федя проспал до обеда. Проснулся от долгого звонка мобильника, надрывавшегося рядом на тумбочке.

— Але… — голова будто раскалывалась на части. Федя уронил телефон на пол, с трудом поднял, свесившись с кровати…

— Але, ты чё там? — голос Яна слышался как в тумане.

— Ян… это ты что ли?

— Ну, возможно, я. Чё с тобой случилось? Ты где?

— Да… Короче, болею.

— Простыл что ли?

— Да нет…

— А чё тогда?

— Догадайся с трех раз.

— Что, Олег? Опять?

— Да, опять.

— Вот урод! К тебе как, зайти-то можно?

— Заходи. Только от меня сегодня толку мало.

— Да я уже понял. Я часа через два приду.

— Ладно. Давай.

— Ну давай…

Федя положил телефон. Со стоном поднялся, шатаясь дошел до туалета. Потом долго ополаскивал лицо холодной водой. Стало полегче.

Юноша добрел до кровати, сел. Желудок свело от голода, но спуститься вниз, в столовую, не было сил. Федя взял мобильник, набрал мамин номер:

— Але, мам, ты где?

— Как где? Дома.

— Ты можешь попросить тетю Олю, чтобы она мне в комнату поесть чего-нибудь принесла?

— Я сама тебе принесу. Лежи. Я сейчас.

Минут через десять в дверях появилась Наташа с подносом. Поставила на тумбочку горячий бульон, пюре с куском курицы, сок. Села рядом.

— Мам, спасибо! — Федя набросился на еду.

— Ты как? Может, врача вызовем?

— Не надо. Само пройдет.

Наташа осторожно отодвинула прядь непослушных волос со щеки сына, обнажив распухший красный шрам. На глаза навернулись слезы.

— Хочешь, я уйду от Олега? Будем жить вдвоем, как раньше.

Федя удивленно поднял глаза на мать:

— Мам, ты этого хочешь?

Наташа промолчала.

— Не надо из-за меня ломать себе жизнь, — продолжил Федя, хотя идея уйти от Олега была самой лучшей и замечательной идеей, какую только можно представить. — Я со своими проблемами как-нибудь сам разберусь.

— Федя, пойми: ты для меня важнее. Всегда.

— Я знаю, мам. Да не переживай ты. Фигня это все, — у Феди почему-то комок подступил к горлу.

— Я тебе мазь купила… утром сегодня, — голос Наташи был осевшим и расстроенным. — Когда поешь, компресс сделаем. Ладно?

— Ладно.

Когда Федя наконец пообедал, Наташа еще долго с ним возилась, накладывая компрессы с мазью на спину и на плечи. Федю жутко это раздражало, но, понимая, как сейчас тяжело у матери на душе, он молча лежал и терпел эту скучную и крайне неприятную процедуру. При первом прикосновении мазь невыносимо жгла воспаленную кожу, потом, правда, становилось легче. Когда Наташа подносила к спине очередной кусок марли, у Феди внутри все сжималось от ожидания новой порции боли. И чем дальше, тем больше процедура походила на долгую и мучительную пытку.

— Мам, может хватит? — не выдержал наконец Федя.

— Потерпи, еще немного, — Наташа поднесла еще один кусок.

Федя впился зубами в подушку, чтобы не застонать. «Вот ублюдок Олег! — мысли сгорали от ненависти. — Как теперь в школу идти с такими шрамами? Ведь сразу это не заживет, долго будет проходить… Вот черт! Блин, в эту мазь кислоту серную что ли добавили?! Разговоры опять в школе пойдут…» Еще кусок… Федя задержал дыхание, зажмурился… Жутко захотелось просто заорать. Наверное, стало бы легче.

— Очень больно? — наклонилась Наташа.

— Нормально, — с трудом выдавил Федя.

— Сейчас последняя — и все.

— Угу, — Федя снова стиснул зубы, несказанно радуясь окончанию пытки.

— Все, — Наташа выпрямилась. — Полежи так полчаса, я потом приду, сниму. Федя бессильно опустил голову на подушку. Наконец-то.

Наташа вышла из комнаты, оставив его одного. Боль утихла. Мазь, словно чудодейственный эликсир, охлаждала и успокаивала. Федя лежал, тупо глядя в одну точку. Мысли текли свободным потоком. Скоро Ян придет. Феде не хотелось сегодня его видеть. Было очень стыдно. Вчерашний поступок Олега не укладывался ни в какие рамки. Литвинов выдохнул. Картины прошедшей ночи навязчиво всплывали перед глазами. Пережитое унижение билось черным сгустком обиды где-то в груди. И почему у него не хватает сил справиться с отчимом?! Подросток с удовольствием представил, как он бьет Олега, и тот падает от удара… Только в реальности это вряд ли получилось бы.

Олег действительно был мужчиной очень высоким и крупным, крепкого атлетического сложения. Федя ростом даже близко не доходил ему до плеча. Рядом с Олегом он смотрелся совсем мальчишкой. Они настолько разные… Юноша немного приподнялся на локтях, взглянул на свои руки — типичные руки пианиста, аристократичные, чуткие, с длинными, подвижными пальцами. Вспомнил руки Олега — сильные и крепкие…

Снова гнев всколыхнулся языками пламени. Как можно вообще так относиться к человеку?! Хотя… Надо сказать, на этот раз конфликт не без причины. Но не так же все решать! И вообще, какое право он имел забирать Ключ?! За подобными размышлениями время пролетело незаметно. В комнату снова вошла мама.

— Ну все, отмучился, — Наташа осторожно, кусок за куском, принялась снимать марлю.

Послышался звонок в дверь. Федя встрепенулся.

— Это Ян, наверное, — подросток быстро вскочил с кровати и направился к шкафу.

— Ты куда? — недовольно спросила Наташа, поднимая с пола куски марли. — Хоть бы снять дал до конца!

— Ой, извини, — Федя только сейчас заметил, что уронил компрессы. — Я рубашку надену. Подожди, я сейчас подниму.

— Да ладно, — Наташа уже и так все собрала. Она мягко улыбнулась сыну и вышла.

Подросток выхватил из шкафа первую попавшуюся рубашку, надел, морщась от боли. Еще не хватало, чтоб Ян это видел.

Через минуту в комнату вошел Шабуров. Присвистнул, взглянув на Федю:

— Ни фига себе! Чем это он тебя?

— Неважно, — Федя поморщился. Он уже видел себя в зеркале: лицо рассекали две широкие ярко-красные полосы.

Ян все понял и тактично возмутился:

— Не, ну Олег реально идиот! Что у вас случилось-то?

Вопрос застал Федю врасплох. Рассказать Яну про Ключ? Особенно про то, где он его взял? Как же он раньше об этом не подумал!

— Да… Давай потом расскажу. Не хочу сейчас. И так все бесит, — выкрутился он.

— Ну ладно… — Ян не стал докапываться. — Я вчера игру новую купил. Попробуем?

— Давай.

Включили ноутбук, сели. Ян удобно расположился, откинувшись на спинку кресла. Федя с завистью посмотрел на него, сел, наклонившись вперед, опустив локти на колени. Однако вскоре игра настолько увлекла его, что он позабыл обо всех своих неприятностях.