Царица Аттолии (ЛП) - Меган Уолен Тернер

— Хорошо, — сказала она.

Она быстро оглядела каждого человека, стоявшего перед ней, словно оценивая его надежность.

— Телеус, — сказала она после короткой паузы, — когда приведут заключенных, размести их в атриуме или в самом Мегароне. Среди них находится Вор Эддиса и, если у него будет возможность, он убьет себя. Я не хочу, чтобы у него появилась такая возможность. Отправь одного из своих помощников присмотреть за ним.

Телеус кивнул, и один из лейтенантов повернулся боком и скользнул мимо царицы.

— Ты несешь ответственность за его благополучие, — сказала она, когда он проходил мимо. — Не подведи меня.

— Нет, Ваше Величество, — пробормотал он.

Царица повернулась к Телеусу.

— Необходимо отправить письма с царскими курьерами.

— Их здесь нет, Ваше Величество.

— Ни одного?

— Во дворце нет ни одного курьера. Те двое, которых я отправил вчера к Пилоксидису, не вернулись. Старый курьер, которого я не посылал, был найден мертвым сегодня утром. Вчера за ужином он съел что-то вредное для здоровья, — многозначительно добавил Телеус.

— Понимаю. Тогда вы доставите сообщения сами, — царица стала быстро отдавать распоряжения. — Мидянину за дверью приказано никого не впускать. Кажется, он выпустил лейтенанта без возражений, но всем остальным придется подождать здесь, пока я не выйду отсюда, а я сделаю это как можно скорее. А сейчас я собираюсь искупаться.

Она повернулась к своим служанкам.

— Вода для ванны согрелась?

— Да, Ваше Величество.

— Наливайте, — приказала она.

Сидя в теплой ванне, она думала о Нахусерехе, таком изящном и уверенном в себе, всячески изъявляющем готовность стать отличным царем ради незначительной новой провинции для Мидийской Империи. И она ему нравилась. Аттолия заметила, что он одобрял ее твердость. Он похвалил ее выбор военных советников, как в армии, так и на флоте. Она охотно принимала советы Нахусереха, когда они совпадали с советами ее генералов. Вероятно, эта ее покладистость и сыграла дурную шутку с баронами, чьи тела теперь висели на стенах Эфраты. Без сомнения, Нахусерех воспользовался случаем устранить вельмож, которые могли бы отговорить ее от передачи власти царю.

Ее служанки ждали с согретой одеждой, когда она вышла из ванны. Не было ни болтовни, ни сплетен. Все, без сомнения, ждали, когда она снова спросит о пропавшей служанке.

Аттолия сидела в кресле, ожидая, когда расчешут ее волосы. Аглая потянулась к уху царицы и начала вдевать в мочку кольцо с золотой пчелой, качающейся на цепочке.

— Не эти, — резко сказала Аттолия.

Во дворе Мегарона Евгенидис сидел на каменной плите, подняв колени и прислонясь спиной к окрашенной в красный цвет стене. Его глаза были закрыты. Как и другие эддисийцы, он промок насквозь, и дрожь время от времени сотрясала его, словно призрак прошел над его могилой. Ошейник был скрыт за высоким воротником куртки. Телеус, стоя рядом с царицей у бокового входа, указал ей и находившемуся тут же Нахусереху, а также лейтенанту, что вора может без помех задушить заключенный, сидящий позади него. Пленникам ослабили цепь, а затем приказали сесть на каменный пол. Лейтенант в спешке, желая сохранить вора к услугам Ее Величества, пнул другого пленного в голову.

— Очень хорошо, — похвалила Аттолия Телеуса и его лейтенанта. — Мне было бы жаль потерять его.

Она сошла с раскрашенного крыльца Мегарона и встала перед эддисийцами, нетерпеливо постукивая носком туфли. Она ждала, когда вор откроет глаза. Он выглядел полумертвым и, вероятно, был таковым на самом деле.

Рассерженно зашипев, она прошла между пленными, осторожно переступая через цепи. Склонившись над Евгенидисом, она схватила его за прядь волос надо лбом. Глаза Евгенидиса распахнулись, он испуганно вздрогнул. Глядя на нее, сфокусировавшись на ее лице, он замер, словно парализованный.

— Босяк, — сказала она. — Ты понимаешь, что тебя ждет?

Его рот приоткрылся, он на мгновение зажмурил глаза, а затем открыл их и снова уставился на нее.

— Да, — наконец ответил он хриплым задыхающимся голосом.

— Хорошо, — сказала Аттолия и, не оглядываясь, вернулась назад.

— Я хочу отправить сообщение царице Эддиса, — сказала она Нахусереху, входя в зал и направляясь к трону.

На этот раз стула для посла не принесли. Слуги выполняли только прямые указания царицы, но Нахусерех решил не препятствовать осуществлению мести, отступив назад.

— Ваши курьеры были отправлены в столицу, чтобы сообщить во дворец о казни предателей, — пояснил он.

— Они не знают, как быстрее добраться до царицы Эддиса, — сказала Аттолия. — Мы сможем найти ее, только если она со своим войском. Что, если она в другом месте? Лучше использовать ее человека. Телеус, ты сказал, что твой лейтенант ударил одного заключенного по голове?

— Да, Ваше Величество.

— Он в сознании?

— Уверен, что да, Ваше Величество.

— Ну, тогда приведите его сюда.

Охранники притащили выбранного ею эддисийца и поставили перед троном. Это был седой мужчина, сражавшийся рядом с Евгенидисом на горе.

Он стоял, немного покачиваясь и зажмурив глаза, как человек, мучимый головной болью. Он был немного выше среднего роста, плотный, но не коренастый. Его коротко подстриженная борода была седой, но чуть светлее волос на голове. Аттолия приготовилась к возражениям, но Нахусерех ничего не сказал, даже если и посчитал ее выбор неудачным.

— Ты солдат?

На его куртке не было никаких знаков отличия.

— Да, Ваше Величество.

Его речь звучала несколько невнятно. Удар оказался сильным.

— Ты, кажется, не много достиг к своим годам.

— Может быть, я не честолюбив. — мужчина пожал плечами.

— Может быть, тебе следовало бы меньше пить? — предположила царица.

Солдат сузил глаза в ответ на оскорбление, но не стал оспаривать предположение о пьянстве.

— Согласен ли ты доставить мое сообщение? — спросила царица.

— Вряд ли я смогу отказаться, Ваше Величество, — ответил пленный.

Аттолия спросила себя, что успел сказать ему Евгенидис в те несколько минут, пока старика не вытащили из толпы эддисийцев, чтобы поставить перед троном.

— Скажи своей царице, что я не верну ее Вора во второй раз.

Заключенный тупо смотрел на нее. Она не могла сказать, насколько он понял ее слова. Как сильно лейтенант его ударил?

— Всю оставшуюся часть жизни он проведет со мной, ты понял?

— Я понял, Ваше Величество.

— Эддис послала своего вора украсть меня с престола и привести к ней, как марионетку. Я думаю, Эддис не понимает всю глубину моей привязанности к мидийским союзникам.

Она осторожно посмотрела в сторону Нахусереха. Ее голос наполнился угрозой. Она наклонилась вперед в своем кресле, сжав в кулаках складки платья, словно пыталась удержать внимание пленника в поводьях своей воли.

— Когда вор решил, что я потеряла последнюю надежду на спасение, он предложил мне самой выбрать жизнь или смерть. Я выбрала жизнь и сейчас нахожусь в своем собственном Мегароне. Ты понял, что означает мой ответ?

— Да, — сказал пленник.

— Да, — твердо повторила царица, ясно произнеся это слово. — Так и передай царице Эддиса.

Она кивнула охранникам, те схватили старика за руки и потащили к порогу. Она подождала, когда они подойдут к дверям.

— Скажи Эддис, — сказал она, и солдаты замерли. — Скажи Эддис, что если она попросит как следует, она сможет избавить своего вора от некоторых страданий. Скажи ей, что она может передать мне ответ с тобой. Он должен прибыть завтра до семи часов утра. Не позднее… под страхом смерти.

Она не улыбнулась, но повернулась к капитану гвардии.

— Телеус, проследи, чтобы его проводили к переднему краю нашей армии на перевале.

Аттолия послала Нахусереху взгляд из под полуопущенных век.

— А теперь мы будем ждать, — сказала она, не скрывая восторженного предвкушения, когда ее стражники вывели посланника за дверь.

— Чего ждать? — спросил мидянин.

— Хм? — Аттолия попыталась сосредоточиться. — Боже мой, не знаю, — ответила она. — Эддис извергает такие восхитительные угрозы, когда что-то угрожает жизни ее вора. Не могу представить, что она придумает теперь.

— А остальные ваши заключенные? — спросил мидянин.

— Ваши заключенные, Нахусерех. Что вы собираетесь делать с ними?

— Отдать их всех вам.

— Тогда я прикажу их запереть, пока мы не узнаем ответа их царицы. Всех, кроме вора, — добавила она. — Я опасаюсь оставлять его среди его людей и хочу держать под рукой.

Она приказала стражникам запереть Евгенидиса в одной из комнат на верхнем этаже Мегарона, переделанной бывшим бароном Эфраты для содержания узников.