Возмездие (СИ) - Злобин Михаил

Но вместо денег и индульгенции на свои прошлые художества беглец, слегка переломанный в самолично устроенном ДТП, получил кусочек свинца в висок. Простая, как пять копеек, схема и эффективная, как удар ломом.

Далее оказалось, что боялись вовсе не того, что МВД станут известны подробности расследования Свиридова, а то, что я сумею разговорить его труп и узнаю об этом грязном бизнесе, а заодно и имена остальных его подельников. Но с устранением главного препятствия в виде генерала, такой неудобный покойник совершенно беспрепятственно был «выписан» из холодильников ведомственного морга, и все его знания сгорели вместе с его пожелтевшей плотью в промышленной муфельной печи, которая разогревается чуть ли не до двух тысяч градусов, превосходя по жару любой крематорий.

Ради интереса спросил и про Стрельцову, как она умерла, и на каком этапе похитили ее тело. Чтобы уж совсем не осталось у меня никаких белых пятен в этой истории. Оказалось, что ростовую копию матери Виктории изготовили еще до ее смерти, сразу вместе с фигурой Свиридова. Сначала Демин сделал заказ на две восковые «болванки» на каркасе, повторяющие формы мужского и женского тела, а потом забрал эти заготовки без лиц, честно расплатившись с мастерской.

А доделывать это грязное дело взялся все тот же Андреев, который подловил скульптора, накачал того какими-то производными атропина с алкоголем, и полтора суток удерживал в каком-то укромном месте, пока одурманенный мастер не сумел с фотографичной точностью воссоздать лица жертв и поместить их на «болванки». Точнее, жертвы и еще только будущей жертвы, но это так, к слову.

Мастер, накачанный психотропами, судя по всему, начисто забыл, что с ним происходило в последние несколько дней. А поскольку человеком он был очень уж творческим и не чурался пользоваться для вдохновения некими запрещенными веществами, то попросту списал свои аномальные провалы в памяти на некачественный товар. По крайней мере, Демин придерживался этого мнения, опасаясь сразу устранять мастера. А ну как срочно понадобится еще чьи-нибудь тела подменивать? А тут уже и схема более или менее обкатанная готова.

Дальше, чтобы подменить настоящее тело Стрельцовой на куклу, пришлось еще как следует раскошелиться, потому что ее супруг на похоронах экономить не собирался, а злоумышленникам нужна была точная копия гроба, в котором ее будут хоронить. Делать было нечего, пришлось заказывать такой же премиальный дубовый ящик за целых полмиллиона рублей. Когда покойный полковник рассказывал об этом, мне послышалась в его безжизненном голосе неприкрытая горечь, словно эти траты настолько сильно тронули его, что даже смерть не смогла изгладить эти впечатления. Впрочем, я ради интереса поинтересовался, сколько он получал за выполнение столь особенных поручений, и от удивления аж присвистнул. Скажу так, с подобными доходами, жалкие пятьсот тысяч вечнодеревянных — это не та сумма, ради которой стоит так сильно сожалеть. Но да бог уже этому скупому полковнику судья…

Потом все оказалось до банального просто и как-то даже безынтересно. По пути от храма, где проходила заупокойная Литургия, до кладбища, Андреев устроил катафалку двойной прокол шин. И пока ритуальщики суетились, пытаясь устранить заминку и не навлечь на себя гнев состоятельных клиентов, на сцене нарисовалось еще одно действующее лицо.

Некий хороший знакомый полковника, тесно связанный со сферой ритуальных услуг. Он оперативно подогнал новый катафалк, куда и был перегружен гроб с телом Анастасии Стрельцовой. То есть на кладбище, в присутствии толпы скорбящих и важных разодетых сановников, в землю со всеми почестями опускали восковую поделку, а настоящая жена олигарха была уже на полпути все к той же печи, где вскоре предстояло рассыпаться в прах и ее любовнику.

Так же поступили и с трупом Свиридова, причем, бывшая жена сама с радостью отдала его, полагая, что утилизацией тела собираются заняться те самые неведомые то ли исполнители, то ли покровители ее подельников. И до самого конца она не узнала, что причина гибели ее мужа была совсем в ином, а не в том, что она думала…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот, собственно, и все. Вот какой на самом деле оказалась история первого заместителя следственного комитета. Под маленькой верхушкой айсберга, видимого мне, как всегда оказалась гигантская груда обмана, интриг, лжи, измен, продажности и взяточничества. Я почему-то наивно полагал, что Свиридов был верен присяге и погиб, исполняя свой долг, а он оказался такой же мерзкой шавкой, каких миллионы вокруг. Не то чтобы меня это как-то трогает или волнует, скорее наоборот, теперь я даже еще больше спокоен, потому что осознал, что в этой войне нет безвинных жертв. Каждый заслужил то, что он получил. Похоже, в этом насквозь прогнившем мире вообще не осталось места ничему хорошему, ничему честному. Но я собирался сделать его самую малость лучше… всего на капельку, но все же.

— Ты не разочаровал меня, полковник, меня порадовал твой рассказ…

— Тогда отпусти меня, прошу… — истовая мольба в голосе мертвеца сумела даже пробиться сквозь монотонную безжизненность, снова явив доказательство того, что мертвые все еще могут что-то чувствовать.

— Не спеши, усопший, у тебя впереди целая вечность, зачем тебе торопиться? Лучше назови мне тех, кого ты покрывал. Ты ведь был достаточно любознательным, не так ли? Как ты сказал, информация была твоим оружием? Самое время его применить.

— Да… я расскажу…

У трупа не было даже тени выбора, и он начал выкладывать мне адреса, имена, фамилии и должности всех тех, кто хотя бы косвенно был замешан во всей этой мерзости. А я старался по максимуму отпечатать их в своей памяти, чтобы воздать каждому… каждому из них по заслугам. И кстати о заслугах…

— Я рассказал тебе все. — прошелестел Демин, закончив перечислять, — Отпусти меня…

— Ты слишком настойчив, мертвец, — открыто рассмеялся я на попытки неугомонного трупа улизнуть от меня, — почему ты так торопишься обратно за грань? Неужели там так хорошо?

— Я… не знаю. Не помню. Но мне надо… я чувствую, что должен туда вернуться!

Голос полковника снова ожил, расцвел просительными интонациями и искренним намерением получить желаемое, вот только я не собирался отпускать его…

— Ты вернешься, Демин. Обязательно вернешься, но не сейчас. Ты ведь согласен с тем, что за каждый проступок должно последовать возмездие?

Покойник молчал, то ли не понимая вопроса, то ли, напротив, осознавая его риторичность.

— Считай, что это расплата за все, что ты совершил, толстый ублюдок.

С этими словами я начал вливать в захороненное тело поистине гигантские объемы Силы, которое оно было просто не в состоянии усвоить. Из-под земли стал доноситься приглушенный стук, будто кто-то колотился лбом об крышку гроба, или скорее вообще бился в эпилептическом припадке. Земля на могиле теперь уже отчетливо подрагивала, и донесшиеся до моего восприятия волны чужого страха дали понять, что парочка свидетелей это прекрасно видит и слышит.

Спустя несколько минут, когда покойника уже едва ли не разрывало от переполняющей энергии, я успокоил свой дар, и темные клочья тумана постепенно втянулись в меня. Теперь Демина ждет долгое гниение в гробу, в темноте, тишине и одиночестве. Может месяц, а может и десять лет, ведь я точно не знаю, сколько энергии он в себя сумел вобрать. Спустя некоторое время Сила уляжется окончательно, и он даже не будет греметь из-под земли. Надеюсь, это будет для него хорошим уроком, ведь из жизни он ушел слишком уж легко, да еще и, судя по всему, смеет обретать покой после смерти! Просто возмутительно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Развернувшись к изрядно напуганным Антону и Марине, картинно отряхивая ладони, я произнес:

— Вот так я всегда и работал. Вы первые, кто видел весь процесс так близко.

— Ч-ч-что там с-случилось? — Прошептала отчего-то побледневшая девушка, звонко клацая зубами. Ее спутник же в это время просто стоял, неестественно напряженный, и с силой сжимал челюсти, видимо для того, чтобы не дать уже своим зубам выбивать нервную чечетку.