Мышиный Король - Ольга Солнцева

Благородный рыцарь понял ее  без слов.  Он тоже успел проголодаться с утра.

– Слушай, а поставь-ка чайник! – по-дружески предложил он. – По-моему, там в холодильнике еще курица была.

– А еще у меня пирожки! – обрадовалась Тонкая. – Давай, и правда, поедим вместе!

Это совместное желание сразу сблизило их. Он понял, что может остаться, а она – что не будет чувствовать себя одинокой в чужой квартире.

Никита пошарил в буфете и извлек оттуда высокую бутыль с чем-то красным. В холодильнике, действительно, нашлась кастрюля с чем-то съестным, а кроме нее – хлеб и колбаса. Вынимая чужие припасы на стол, благородный разбойник  мысленно пожелал тетушке хорошего и длительного отдыха. Похоже, все складывалось по его плану, и даже лучше.

Тонька тоже не сидела сложа руки. Она прошла в комнату, распаковала свою сумку и  достала полотенце. Квартира нравилась ей все больше и больше. По стенам были развешены почти профессиональные рисунки. На одном из портретов она узнала Коршунова в детсадовском возрасте. Тонька немного успокоилась: здесь,  точно, жил кто-то из его родственников.

Благородный Никитос тем временем орудовал на кухне. Когда его спутница вновь вошла туда с полотенцем на голове, то на столе стояли две свечи, две рюмки, две тарелки, блюдо с пирожками и бутербродами, а также целая кастрюля, от которой пахло чем-то невероятно вкусным.  У голодной Тоньки потекли слюнки, и она без лишних приглашений взялась накладывать себе горячего.

Ее настороженность по отношению к бывшему врагу развеялась раньше, чем они доели курицу с подливой. Коршунов держал себя  джентльменом: отрезая кусочек ножом и ловко подцепляя его вилкой, он аккуратно отправлял его в рот. Большова, привыкшая есть ложкой или прямо руками, с удивлением поглядывала на такое неожиданное превращение однокурсника.

– Ты не против? – кивнул он на бутылку. – Это клюквенная настойка. Тебе должно понравиться.

Тонька послушно кивнула. С каждой минутой ей все меньше хотелось спорить с этим непредсказуемым парнем, который позировал художнику еще в детсадовском возрасте.

Он разлил аперитив по хрустальным рюмкам и произнес с доброй улыбкой:

– Ну, зайка, за тебя! За то, чтобы ты стала звездой!

Тонька схватила рюмку и, резко опрокинув в рот ее содержимое, закашлялась.

Никитос спас ее и на сей раз, энергично похлопав по спине:

– «Клюковку» нельзя пить быстро. Ее надо смаковать. Вот так, – он сделал маленький глоток. – Попробуй еще раз. Это как любовь – захочешь все сразу, так станет поперек горла.

Тонька захлопала ненакрашенными ресницами. Неужели, это, и в самом деле, был Никита Коршунов? Тот самый, который сидел в классе сзади нее и совал ей на уроке надкушенный  «Сникерс»? Тот, с которым  она сидела на подоконнике под лестницей и тот, с которым она так глупо повздорила? С тех пор прошло не больше месяца, но как он изменился! Она с  проваливалась, точно в пропасть, в  темноту его карих глаз, где разгорались  дерзкие искорки.  Да и он – он ведь тоже только делал вид, что ест курицу! На самом деле Никитос  безнадежно тонул в ее зеленых глазах, где тоже  вспыхивали озорные огоньки.

Между тем, кастрюля с чем-то куриным и бутыль с «клюковкой» заметно опустели. Свечи догорели, а волосы высохли. Стрелки на часах приближались к десяти. Пора было прощаться.

– Слушай, а ты ведь обещала мне станцевать танец живота, – неожиданно сказал благородный рыцарь. – Помнишь?

Тонкая кивнула. Конечно, она помнила. Ведь она, действительно, приглашала его, но в тот раз как-то не срослось.

– Я тут музыку скачаль, – продолжал он, доставая из кармана смартфон. – Подойдет?

Из динамика послышался какой-то нездешний мотив. Зажигательный ритм переплетался в нем с мелодией скрипки. Казалось, что барабаны зовут куда-то в неизведанную даль, а скрипка боится, и от этого плачет все сильнее. Никитос сидел неподвижно, и только его сильные пальцы отбивали ритм по столешнице.

Тонкая оглянулась вокруг и, заметив на диване цветастое покрывало, резко сорвала его и взмахнула им,  точно шалью.

– Ну, ты даешь! – изумился Коршунов и сделал музыку погромче.

Большова заговорщицки подмигнула ему и, не нарушая ритма, прошлась на цыпочках, плавно покачивая бедрами. Благородный Никитос принял приглашение, встал из-за стола и стал играть на воображаемой скрипке,  изображая  безнадежно влюбленного скрипача.

Танцовщица подхватила его игру и, обернув джинсы цветастой тканью, сорвала с себя свитер и швырнула его на диванчик. В самом деле, разве можно исполнять зажигательный арабский танец в душном свитере?

«Она просто  волшебный цветок», – пронеслось в голове у влюбленного скрипача.

Тонкие руки танцующей девушки распускались ему навстречу, бюст в красном лифчике колыхался из стороны в сторону, а плоский упругий  живот сотрясался, как бубен.

Никиту бросило в жар. Нездешняя музыка будто звала его в неизвестную игру.

– Зайка, иди ко мне, – пробормотал он, чувствуя, как его собственное сердце готово выскочить из груди в такт бешеному ритму.

Танцовщица замерла и взмахнула ресницами:

– А ты меня не бросишь?

– Нет, – твердо ответил Коршунов. – Никогда.

Утром благородный рыцарь посвятил ее в свой план насчет дальнейших действий. По его мнению, ей не следовало эти два дня приходить в колледж, чтобы не раздражать ребят. В пятницу, когда у нее как раз будет день рожденья, вся компания соберется в ночном клубе, чтобы отметить это радостное событие, а заодно и положить конец бестолковому пари.

– Но тебе же самому еще только семнадцать! – удивилась будущая именинница. – Как же нас пустят?

– А вот это я тоже беру на себя, – шепнул ей на ухо благородный организатор. – Кому какая разница – семнадцать, двадцать семь? Считай, что я уже обо всем договорился. У меня там знакомый работает.

Тонька с благодарностью  чмокнула героя в щечку:

– А ты, и правда, крутой!

Тот довольно улыбнулся и по-свойски попросил:

– А еще?

Она повторила благодарность, но тут же снова сделалась серьезной:

– Скажи мне честно, ты думаешь о будущем?

Никита пожал плечами:

– Наверное.

– Ну и что ты думаешь? – не сдавалась девушка.

– По-моему, оно прекрасно, – искренно ответил он.

Когда за возлюбленным закрылась дверь, будущая именинница стала размышлять над превратностями любви. Кем был для нее Никита Коршунов до вчерашнего дня? Да никем – так, однокурсником, наподобие Вадика или Варуша. С ним бывало интересно поболтать на переменах, у него можно было скачать прикольную музыку или контрольную, – но это, пожалуй, и все.