Клятва - Павел Калашников

Как только удар тупой болью пронзил стальной пресс, Мясник вцепился сталкеру в плечи, чуть дернул на себя и взял на калган. В глазах Корсара заплясали искры, после потемнело. Егерь врезал сперва с правой, потом с левой. Мощь удара была настолько велика, что сталкер ненадолго оторвался от земли, а после рухнул на песок.

Кавказец быстро приблизился. Его враг лежал совсем беспомощно, в полуметре от него, еле подняв голову, сплевывал кровь.

«Неплохо держишься, — подумал про себя перевозчик, — но сегодня с тебя хватит…»

Поднялся Корсар слишком быстро. Егерь не успел подойти. Противник утирался от песка, смешанного с кровью из рассеченной брови, разбитого носа, но все также дико улыбался.

На секунду они остановились. Обменялись взглядами. И поняли, что оба пойдут до конца. Несмотря ни на что.

С трибун дальше сложно было разобрать хоть что-то.

Они быстро закружились, словно в танце. Каждый знал, что сделает другой. Ставка на истощение. Любое неверное движение, ошибка — проигрыш, вылет. Останешься собирать зубы на песке.

Егерь заметно подустал. Помимо крови, на лбу выступил пот. В глазах немного потемнело. В какой-то момент все вовсе залило красным. Внутри кипела животная ярость.

Очередной удар. Блок.

— А-а-а! — зарычал Корса, переходя в контрнаступление.

Время сбавило темп. Егерь заметил рой песчинок, медленно взлетающих из-под ног противника, крохотные капли крови, бегущие по руке. Вот он, шанс.

Кавказец успел чуть отшатнуться.

Хук левой, хук правой, апперкот.

Корсар сделал два неуклюжих шага, а затем рухнул, припечатавшись к песку. Больше он не вставал.

Егерь выдохнул, опустил голову. Стоять было невыносимо тяжело. Он не слышал как трибуны залились аплодисментами, как ведущий громко и радостно загалдел, заносился по подмосткам. В ушах стоял тонкий, противный писк.

— Спасибо, — хрипя, кашляя и плюясь кровью, сказал Корсар, — хоть кто-то мне вмазал…

3

У него была заметная татуировка на спине, которую Егерь различил только сейчас.

Аккуратные, с тонкими перепонками, смыкающиеся в острые, словно лезвие, концы, крылья, плавно перетекающие в такой же аккуратный и тонкий силуэт летучей мыши с черным беретом на голове, что расправила крылья прямо на фоне белой луны.

— Так значит разведка? — спросил перевозчик утирая голову тонким, перешитым на сотню раз полотенцем.

Корсар щелкнул шеей. Повернулся. На голове ежиком вспучились иссиня-черные волосы. Лицо, видимо, еще не успело сильно опухнуть.

— Ага, типо того.

— И долго?

— Ха, ну если складывать со срочкой, то лет шесть отпахал, пока наши заморские друзья не оформили нам подарочек… — усмехнулся он, подходя к вешалке. Вернее, подходя к наваренным кускам железа, имитирующим вешалку. Там висела точно такая же майка-тельняшка, но чистая, без кровавых пятен.

Егерь удивленно хмыкнул.

— А ты, старик, дал мне, молодому, просраться как следует. Я уж совсем зазнался, думал самый сильный тут.

— Обращайся. — выдерживая паузу ответил перевозчик. — Давно ты здесь, Корсар?

Тот быстро зашарил по карманам штанов, постучал по ним, вытащил пачку. Заглянул. И выругался.

— Форму, твою мать, они раз в триста лет выдают, а сигарет положить — не судьба. Мудачье, чтоб их!

— И все же? — спросил Егерь, тактично протянув никотиновую дозу.

— Ну, забрел я сюда года три назад. Думал, покумекаю здесь годик от силы да пойду на все четыре. Но слишком я тут прижился, — он выпустил сизое облачко дыма. — А что? Работа есть, бабы — тоже, мордобой под рукой, пойла — жри не хочу. Вот и закольцевало меня здесь.

Капелька воды шлепнулась об бетонный пол. Всего душевых, если так можно назвать присоединенные к трубам проржавевшие распылители от леек, из которых, даже при закрытом клапане стекала вода, было пять. Тусклый, дрожащий свет, исходящий от газовых энергосберегающих ламп, окутывал небольшую, нищую бетонную комнату, испещренную лужами и трещинами, что полнились мутной водой.

Наступило молчание. Тихо капала вода.

— Слушай, — наконец заговорил Корсар, облокотившись на стену. — Не хочешь заработать неплохих деньжат?

На пол упала кучка сигаретного пепла.

— Зависит от предложения, — коротко ответил перевозчик, шнуруя берцы.

Зашнуровал, пару раз топнул, проверив надежность, затем быстрым движением стянул форму с вешалки.

Корсар потер щетину, чуть улыбнулся.

— Каждые пару месяцев мы отправляемся на охоту. Берем часть техники, бойцов, клетки и валим в леса. Там, следуя определенному маршруту, бьем и ловим мутантов, а потом привозим вот сюда.

— Плата?

— За трупов от сотни до тысчонки. Зависит от того, что за тварь и в каком она состоянии. За живых платят вдвое больше. Хотя, иногда качественная тушка волка стоит больше, чем его живой брат-инвалид. Всё зависит от тебя. Но я бы не стал предлагать человеку такого уровня простую вылазку на охоту, — Корсар отшатнулся от стены, медленно зашагал кругами по душевой — Я предлагаю тебе ходку в рейд.

— Рейд?

— Именно, — сталкер кинул окурок в сторону.

Тот упал в воду, зашипел, задымился и потух.

— Рейд проходит раз в год и то не всегда. Прямо-таки праздник! В отличии от простой охоты здесь участвует куча народу, почти все охотники, ворох техники. Затянуться такое торжество может на пару-тройку недель, если не на месяц. А нынешний рейд обещает быть очень прибыльным.

Егерь сложил руки на груди, посмотрел на сталкера.

— Когда выдвигаемся?

Корсар, пройдя круг и остановившись прямо у выхода ответил:

— Когда ударят морозы, то бишь, где-то в декабре. Совет пока молчит, но я так думаю числа десятого, как лёд встанет. Так что, ты решил?

— Договорились.

Сталкер улыбнулся.

— Отлично, а то я уж начал сомневаться. Старый волк снова в деле!

— Ещё вопрос, — спросил Егерь, приблизившись к Корсару. — Мне нужно знать, где тут стрельбище, полоса препятствий или что-то подобное.

— А, — ухмыльнулся сталкер, вспоминая странноватого одноглазого парня, — Конечно… Здесь, в пяти километрах, ещё до въезда в город, располагается база охотников. Я хоть и птица вольная, но время от время туда заглядываю. Если найдешь общий язык с нашим боссом — Беркутом, то будет тебе и стрельбище и препятствия и всё, что душеньке угодно.

Егерь слегка улыбнулся.

— С Дмитрием Степановичем мы договоримся.

— Ха! Время связей не режет как посмотрю.

— Типа того, — ответил Егерь. — Если будешь сегодня там, передай ему, что я буду завтра. Перетрём за былое.

— Как раз собирался. А… — продолжить помешал раздавшийся дверной хлопок.

Из ворвавшегося в темную комнату света возник силуэт. Высокий и сильно округлый.

— Ох, порадовали вы меня, мужики! — звонко крикнул некто. — И кошелёк мой не меньше.

— Ох ты ж, елы-палы, — развел руками Корсар, — сам Барон пожаловал!

Из света показался полноватый мужчина, с длинными и пышными усищами, спадающими до губ. Щуря большие карие глаза, он прошел