Бойфренд для Цесаревны - Олег Ростов

- Это ты сейчас на что намекаешь?

- Ни на что. Можно подумать, Вы, Алексей Николаевич, монахом всю жизнь прожили, безгрешным.

- Ну, далеко не монахом, но такого я себе не позволял, Андрей. Это же какой-то дичайший разврат. Не скрою, были у меня по молодости дамы, но не до такой степени. Потом, когда мне исполнился 21 год, я познакомился со своей будущей женой. Моей Лизоньке на тот момент было 16. Через год мы обвенчались. С тех пор и живём душа в душу. И кроме неё у меня никого с тех пор не было. А у тебя что, Андрей?

- А что у меня?

- У тебя же ничего святого. Один разгул, дикий разврат, пьянство и драки. Ты зачем дрался на тотализаторе? Тебе денег не хватало? Так вроде у твоих родителей строительная компания?

- Хватало денег. Адреналин.

- Что?

- Адреналин, говорю. Когда ты молод и кровь бурлит в жилах. Тогда либо женщины могут её хоть на время успокоить, либо хороший бой на ринге. Я же не старпёр. Старпёром я ещё успею стать, когда ничего уже на фиг не надо и песок сыплется из задницы. Ни вина, ни женщин, а только кресло-качалка, да тёплый плед у камина, ибо кровь уже не греет. А сейчас я молод. Да и деньги не лишние. У меня большие траты были. Ведь я никогда жлобом не был и девчонки меня за это дополнительно любили, без всяких тормозов и идиотского пуританства. Это чтобы было, что вспомнить, сидя у камина и грея старые кости. А насчёт святого, так я родителей своих люблю. Друзей своих никогда не предавал. И ещё я патриот своей страны. Я Родину люблю. Знаете, как в одном стихотворении.

- В каком?

- У Владимира Орлова:

Я узнал, что у меня Есть огромная семьяИ тропинка и лесокВ поле каждый колосокРечка, небо голубое —Это все мое родноеЭто Родина моя,Всех люблю на свете я!

Жаль только, что пистолета у меня нет, господин полковник!

- Зачем тебе пистолет, Андрей?

- Да так. Одна ассоциация на память пришла.

- Владимир Орлов? Не помню такого.

- Это из моей реальности.

- Понятно. Ну как, в себя пришёл?

- Пришёл. – Допил чай и поставил стакан на стол.

- Тогда иди. Посмотрим, что у тебя есть святого. Но смотри, Самарин. – Он смотрел на меня в упор и не улыбался. – Это я насчёт Ольги. Только попробуй. И я ни на что не посмотрю. – Я встал.

- Всего хорошего, господин полковник. Не скажу, что сегодняшнее общение было очень приятным.

- Иди, Андрей. Зато я много чего о тебе узнал. – Когда я подошёл к двери и взялся на ручку, чтобы открыть, Берестин окликнул меня. – Самарин! – Я оглянулся. – И насчёт Фридриха. Не надо делать из него боксёрскую грушу. Я достаточно понятно выразился?

- То есть, мне надо самому стать для него боксёрской грушей?

- Не знаю. Придумай что-нибудь. Ты же у нас умный, настоящий мачо! На ходу подмётки рвёшь.

Я ничего не ответил и вышел из кабинета. Там в сердцах плюнул. Меня ждали двое жандармских офицеров. Я посмотрел на них. Ухмыльнулся.

- О, господа. Вы уже здесь? Или не уходили? Всё так же меня под конвоем?

Но они никак не отреагировали. Какие вышколенные засранцы.

- Пойдёмте, господин Самарин.

- Пойдёмте. – Адъютант Берестина вручил мне сумку с костюмом. Вот и спрашивается, зачем я его вообще брал?

Меня проводили к Спасским воротам. Там меня ожидали. Причём очень весёлая компания. Фридрих, принц Саксонский и двое его сотоварищей. А так же… Цесаревна Ольга Николаевна и две молодые курочки, похоже, из её ближнего круга. Ольга наезжала на Фридриха. Тот пытался мазаться и давить девушке на совесть. Увидев меня, они замолчали.

- Всем ещё раз добрый день, дамы и господа! – Я миролюбиво улыбнулся. Ольга смотрела на меня вопросительно, словно чего-то ожидая. Она была обворожительная, в платье до колен, подчёркивавшее её фигуру. В босоножках. Волосы красиво уложены. Ничего вычурного или супернавороченного, но довольно стильно и красиво. – Оль, ты очаровательна. Выглядишь просто блеск. – Посмотрел на двух курочек. Мордашки знакомые. Ах да, видел их на Дне рождения Цесаревны. – Дамы, вы тоже, само очарование.

- Андрей. – Она подошла ко мне близко. – Ну как? Ты разговаривал с папой?

- Да, Оля. Мы довольно мило пообщались. Я, твой отец и Алексей Николаевич. Узнал, что оказывается, Алексей Николаевич твой крёстный и заботливый семьянин.

- Да, он мой крёстный. А что папа сказал?

- Да поблагодарил меня за твоё спасение от сусликов. Я им стихи Пушкина прочитал. Их Величество прониклись и разрешили нам с тобой сегодня прогуляться. Ты как не против?

- Нет. А куда пойдём? – Она улыбнулась. На всех остальных и особенно на Фридриха внимания не обращала. Он зло на меня смотрел. Ёлки-моталки и как с ним решать вопрос о боксёрской груше? Упёртый тевтон. Как и его предки, пока по соплям не получит не успокоится. Опять же, с другой стороны, но всё же принц. А я принцев как-то ещё по мардасам не колотил. Некрасиво может получиться, принц и с бланшем под глазом, как последний ханурик с бомжатника. А ведь у него и так чёрная полоса. Невеста его из спальни выпнула, только лишь и позволив немного посмотреть на её нижнее бельё. Орёт на него. Хорошо, что у неё сковородки нет, всё же положение обязывает. И правда, как они жить будут? Она же реально его к себе не подпустит. А если и подпустит, ради продолжения династии, то в абсолютной темноте и по быстрому. Потом выпнет опять из своей кровати и отправит спать отдельно. Жалко немца. И чего он сюда припёрся? У них там что, девок своих нет? Нашёл бы себе Анхен какую-нибудь или Грету и пялил бы её в своё удовольствие. Нет, на наших девчонок облизывается. Или реально влюбился?

- Андрей! – Я отвлёкся от мыслей. – Папа сказал, что ты хочешь меня на мотоцикле прокатить?

- Да. Оцени, мой аппарат.