Высадка. Иней - Винд Таро

мне больно подобное признавать. Важнее нашего — только мнение ксеносов, но ты, мой дорогой Кареб, суетишься так, что они почти не влезают в наши дела. Как дали нам полномочия, так и оставили их. Мы тут всем руководим.

— Мне даже жалко чёрную жижицу. Но, к сожалению, эксперимент вышел из-под контроля. Может, и хорошо, что ты здесь оказалась. Вдруг она бы на меня напала. Но не думай, что в благодарность за спасение жизни я не буду тебя убивать. Конечно же, буду. Ты представляешь слишком большую угрозу для моих планов, Кэсси.

— Ты, кажется, до сих пор не понял, с кем разговариваешь, — сказала я.

Кареб взглянул на меня с отвращением.

После мощного удара в челюсть я упала на холодный пол арктической станции. Хм, на Карфагене вообще есть Арктика или Антарктика? Хрен с ним. Рот наполнился кровью. Я сплюнула солёную жидкость вместе с выбитыми зубами. Какая же мерзопакостная ситуация! Безмозглый беловеер притащил меня сюда, чуть не раскрыв карты всему Городу. Примитивное животное умудрилось причинить мне неудобства даже после собственной смерти. До сих пор наверняка бродит где-то неподалёку. Но он — совсем не главная моя проблема.

Передо мной, ухмыляясь, стоял Кареб. Ненавижу его! Одетый в свои фирменные ботинки с крючками на подошве, тёплые оранжевые штаны, такого же цвета зимнюю дутую куртку и массивный шарф. Тварь.

Я достала нож из сапога и, почти не целясь, метнула в Кареба. Он даже не уворачивался. В принципе, я ни на что не надеялась, совершая такой отчаянный жест. Нам обоим очевидно, что куртку нож не пробьёт. Зато моя бедренная рана дала о себе лишний раз знать — стоит меньше шевелиться.

Женишок нашёлся. Ох, как вмазать ему промеж ног. Только вот наверняка там бронепластина. Неподалёку шипел какой-то оголённый провод. Как бы не коротнуло. Кругом вода. Мутная, смердящая. С трупов, освобождённых от медузы, натекло. Сука, ну и занесло меня. Беловеер постарался. Мёртвый курьер, деливери смерть.

Я завизжала. Тупо смутить Кареба, чтобы он растерялся. Хотя с ним может не прокатить. Самообладание не хуже, чем у меня. Мы же сидели за одной партой, потому его реакции мне знакомы.

Мы даже могли бы быть вместе. Только вот Каребу не понравилось, что не его поставили возглавлять Город, а меня. Не самый перспективный, но довольно значимый проект.

Он не мог почувствовать, о чём я думаю, но предположить в нашей ситуации не слишком сложно.

— На должности назначает компьютерная система. То, что Городом управляла ты, не твоя заслуга.

— Кареб, а ты не заметил, что у тебя в руках нет оружия, а у меня есть? Если ты шевельнёшься, я тебя застрелю. Ты, конечно, полный гондон и отвратительный, недальновидный, но всё же человек. От пули ты умрёшь, — сказала я.

— Всё-таки охмурила. И я сам, того не замечая, выкинул пистолеты. Бабы могут так воздействовать на мужчин, что ах!

— Давай без шовинизма, тут его и так достаточно.

Я прицелилась.

— Даже не пробуй подходить, даже не пробуй извиняться. Пощады не жди.

В комнату зашли те, кого я точно не ожидала увидеть.

Греховод, Банкир, с ними неизвестная мне девушка.

— Ничего себе! Как вас сюда занесло? Вы подмога, которую прислали рефы по моему сигналу?

— Нет, мы как-то сами, — сказал Греховод, —не смей его убивать.

— Ты не понимаешь, во что ввязываешься, мальчик. Даже не лезь.

— Я как раз понимаю. По пути сюда я убил, предположительно, всех агентов консерваторов на станции. Половина из них перед смертью рассказывали мне о том, как велик и важен Полночная звезда Кареб. Но я пришёл сюда ради того, чтобы спасти тебя, Кассандра. Чтобы ты, наконец, рассказала мне всю правду, и я не мучился оттого, что мне доступны только разрозненные частицы истины.

— Ты всерьёз полагаешь, что можешь не позволить мне убить мне его и поставить точку?

— Кассандра, ты должна понять. Я убил слишком много для человека. Для любого человека даже одно убийство — много. Мы не вправе нарушать Божье веление. И сейчас, хотя себя удержать я не мог, ибо слаб, тебя остановить мне под силу. Я — раскаялся. Не доводи до непоправимого. Не убивай.

— Ты понимаешь, что с его способностями, физическими возможностями и садистскими наклонностями он с лёгкостью отсюда выберется. Затем устроит геноцид реформаторов. Ты готов взять на себя ещё один грех, Греховод?

— Не устроит. Мы посадим его в клетку. Ты думаешь, почему мы так спокойно говорим? Он, скорее всего, взял под контроль мою бывшую, а может быть, будущую девушку — Марину. Но нами с Банкиром манипулировать ему не удастся.

— Кто вы такие? Это из-за медузы? — вторгся в разговор Кареб.

— Долго объяснять. Скажем так, чайку попили. Ты останешься здесь, живым. Начнёшь исправляться.

Я сказала:

— Кто будет над ним надзирать? Он же лидер консерваторов, с его психологической мощью Кареб заставит любого надсмотрщика освободить его.

— Любого, кроме нас с Греховодом, — спокойно ответил Банкир. — Готов быть его надсмотрщиком, приносить воду, еду. Я искал место, где будут другие люди, где буду полезен, где смогу понять, что к чему. Станция меня устраивает. Оставшиеся в живых члены экспедиции останутся здесь, со мной. Назначь меня главой центра. Ты же можешь, Кассандра. Я построю здесь свою ячейку реформаторов. Мало знаю о ваших движениях, но расклад сил примерно понятен. Ты согласна?

— А если нет, то что? — злобно сказала я.

— А если нет, —прорычал Греховод, — то убивай его. Но счастья тебе такой поступок не принесёт. Чувства удовлетворения тоже. Поверь мне, сейчас я сам не прочь пристрелить ублюдка. Ответь-ка на вопрос, кстати, что тебе сказала та женщина, Модница, она сдала нас?

Кареб засмеялся:

— Тебя волнуют такие мелочи? Нет, не сдала. Всё ссылалась на то, что Кассандра недоступная и серьёзная. Якобы из неё трудно что-то выпытать.

— Где сейчас Модница?

— С остальными выжившими. Я представил её своей знакомой, которая прибыла сюда на дополнительную вахту. Что-то я устал. Убивайте или в клетку сажайте. Хватит уже неопределённости.

— И это слова Полночной звезды? Я жалею, что с тобой когда-то связалась, — разочарованно протянула я. — Пожалуй, ты не заслуживаешь смерти от моей руки. Банкир, он твой. Люди на станции — тоже.

Марина очнулась. Кареб, который осознал своё положение, отпустил её.

Она вцепилась в руку Греховода и спросила:

—