Подчинённая. Дилогия (СИ) - Грей Патрисия

И пусть Алла только попробует не принять моё заявление…

Глава 2

— Входи.

Сидит насупленная за своим огромным столом. Смотрит на меня так, будто я ей всю жизнь испоганила. При этом крепостной служанкой у неё, барыни, работала.

— Я хочу написать заявление, — глядя на её заваленный бумагами стол, говорю я, — об увольнении по собственному желанию.

— Так-так-так… — вальяжно откидывается на стуле она. — А что у нас случилось?

Нотки в голосе откровенно издевательские. Вот честно, совершенно не удивлена.

— Где я могу это сделать? — игнорируя её вопрос, спрашиваю я.

— Наталья, написать писулю ты можешь где угодно. Хоть в туалете. Но для потрудись объясниться.

— Мне кажется, что я не обязана это делать, — посмотрев ей в глаза, отвечаю я.

— Ах, тебе "кажется"! — всей своей мимикой она выражает смесь неприязни и презрения. — А тебе не кажется, что работа в компании — это не игра в бирюльки? И что уволить двух секретарей сразу я как бы немножечко не могу? Надо было раньше Маши изъявить такое желание.

— Я совершенно не обязана оставаться работать в компании, если решаю уволиться.

— И это мне эйчар говорит? Окей, — манерно вздохнув, придвигается к столу она. Вынимает лист белой бумаги из ящика стола, кладёт на край. Сверху шлёпает шариковой ручкой. — Пиши. Имей только в виду, что две недели обязана отработать. И более того, обучить новую сотрудницу. Которую мне теперь придётся искать.

То же мне, труженица великая. Придётся ей искать. Главным эйчаром работает и надо же вот с какой проблемой столкнулась в связи с моим увольнением. К тому же сама она может этим не заниматься — у неё пять эйчаров в подчинении.

— Полагаю, — говорю я, — что узнав о моём увольнении Маша увольняться передумает. Так что обучать вам никого не придётся.

— Ты смотри, какая деловая… "Полагает" она… Ты бы лучше под начальника не полагалась. Женатого.

Заставляю себя пропустить это мимо ушей. Хотя очень больно.

Сажусь на стул и, придвинув к себе листок, беру ручку и спрашиваю:

— В свободной форме?

— В стандартной, — неприязненно цедит она. — Или ты, эйчар, даже не в курсе, как писать заявление об увольнении?

Ничего не отвечаю. Ещё нервы на неё тратить. Итак у же нервов этих сожгла за сегодня… Молча пишу заявление. Всё это время Алла сопит рядом, наблюдая за моими действиями.

— Число и подпись.

Я в курсе. Подавляю волну раздражения. Какой же всё-таки неприятной бабой она порой бывает. Вот уж действительно, видно, что её не трахает никто.

Протягиваю лист через стол, отдаю, встаю.

Алла придирчиво изучает написанное заявление.

— Недолго ты у нас задержалась… — манерно произносит она, едва ли не на свет его разглядывая. — Ах да, прости, для тебя же это нормально… по паре месяцев в каждой компании работать, — поднимает на меня прищуренный взгляд. — Ты так, Наталья, карьеру хорошую не построишь. Так и будешь считать тридцать тысяч рублей в месяц — хорошей зарплатой. И это повезёт ещё, если тебе на новом месте работы будут столько платить.

Выдерживаю её взгляд. Неприязнь, которую она у меня вызывает, подавляет мою то и дело возникающую жалость к себе. Так что, плакать теперь не хочется. Скорее хочется молча выйти, хлопнув дверью, и больше Аллу не видеть. Но я буду вынуждена работать с ней ещё две недели. Представляю, как она теперь распоясается. Ну, ничего. Я ведь тоже умею не стараться.

— Ладно, — с манерным, полным усталости и сожаления, вздохом произносит она, и наклоняется к ящикам. — Рабочий день ещё в самом разгаре. Перейдём, собственно, к твоим обязанностям. Они пока ещё у тебя тут есть. А я как раз собиралась к тебе зайти.

Достаёт оттуда стопку документов, шлёпает на стол. Затем находит среди бумаг на своём столе, три толстых файла с какими-то договорами и бросает сверху.

— Чтобы к шести вечера всё было сделано. Договора в файлы и на почту в бухгалтерию. В копию меня. Служебки оформляешь внимательно. В Линке отписываешься мне, сразу, как только загрузить их CRM. Всё, что по сотрудникам — мне лично на почту и в копию Руслана Львовича. Всё понятно?

— Да.

— Иди, — кивая на дверь, снисходительно разрешает она.

Возвращаюсь в секретарскую будто в тумане. Впечатление, что за этот неполный день вся жизнь перевернулась. Земля из-под ног уходит. Так хочется присесть, а лучше лечь. И запереться ото всех. Чтобы никто не трогал.

Я бы уехала, но понимаю, что тогда Алла обеспечит мне целый ворох проблем. А возвращаться в секретарскую не хочется, потому что там Руслан в соседнем кабинете.

Но надо.

Так всё глупо… Ведь влюбилась, как кошка… Какое глупое сравнение. Всё глупое. Бесит всё. Не хочу ничего.

Открываю дверь, раскрываю ноут, включаю. Он быстро загружается — сисадмины работают хорошо, техника и доступ к Инету везде в порядке. Заставляю себя взяться за пачку документов, которые мне дала Алла. Хочется взять её всю и швырнуть в стену. Вместе с этими файлами. И орать.

Тупо смотрю в монитор. Потом на часы на стене. Работы полно, рабочий день в самом разгаре. Я не обедала и не хочу. Создаю файл на рабочем столе, придвигаю к себе верхний лист из стопки, начинаю печатать.

А в мыслях — никакой работы вообще.

Что мне делать?

Как жить дальше?

Кому я вообще нужна теперь буду беременная? Может, и вправду?… Послушать Руслана?

Представляю себе кроху в своём животе. Какоторая пока ещё может и не человек, но скоро им станет… Или нет. Ребёнок от любимого мужчины…

Слёзы капают на лист. Одна, вторая. В фильмах по-другому… Там берут на ручки… Говорят о счастье… О том, какой это подарок… Как это прекрасно, что ты беременна… А у меня…

Какая разница теперь, какой у меня вид из окна в этой снятой Русланом квартире? Я ведь уже даже боюсь туда ехать. Боюсь завтра просыпаться с пониманием, что моя жизнь теперь такая… А маме я что скажу? "Ты была права"?

Как у мужчин всё просто… Не хочет ребёнка — делай аборт. И плевать, что я при этом чувствую. А это как будто кипятком в душу плюнуть. И ошпарить её. И оставить ожог.

И как это всё сочетается с нежными смс? С этим страстным сексом? С этой тоской друг по другу?

Любовница.

Такое красивое слово…

И такой вот у него смысл…

Девочка для секса. Для встреч. Богатый мужчина может содержать, одаривать украшениями, цветами заваливать. Но ты для него всё равно — просто игрушка. Девочка для секса. И не более того.

А я думала, он меня тоже любит… Какая же дура…

А он… Он просто обеспечил себе секс на стороне. Снял кольцо, наврал и всё. Другой статус.

А кто меня, меня теперь возьмёт на работу? Когда у меня будет живот выпирать?

И чем мне ребёнка кормить, если не будет работы?

Как жить-то дальше, когда тебе нужна моральная поддержка, а у тебя никого, кроме сестры-подростка, ребёнка ещё по сути, и мамы, которая от тебя отвернулась?

Печатаю и глотаю слёзы. Говорят, ими делу не поможешь. А мне вот плачется. И плевать, если кто зайдёт. Хочу и плачу…

Может и правда — аборт? Сделать, расстаться с Русланом и начать новую жизнь. И забыть это всё. И не думать ни о чём.

А я смогу?

Слёзы капают на лист бумаги с реквизитами. И плевать. Плевать! Всё равно вся эта информация скоро будет в ноуте…

Утром был уютный дом. Предвкушение встречи с любимым мужчиной. Я так соскучилась по нему… Всё думала, как обниму его, повисну на шее… Как мы после работы пойдём в кафе… Или гулять… И танцевать в клуб…

Дотанцевалась.

Впечатление, что воздух не помещается в лёгкие. Трудно вдыхать. И устала я уже плакать… А слёзы льются и льются… И я с ошибкой перепечатала… Надо исправлять. Сгибаюсь на стуле и тихонько, чтобы никто не слышал, поскуливаю, как побитая собака.

Вздрагиваю от внезапного шума. Стремительно выпрямляют, быстро вытираю ладонью слёзы.

— Зайди ко мне в кабинет, — произносит Руслан.

Уходит, оставив незакрытой дверь.