Том восьмой. Выпуск II - Агата Кристи

Идея похищения члена королевской семьи правилась Пуаро больше всего.

Ему торопиться некуда. Он будет ждать, ждать этого первого важного дела, первого из серии подвигов Эркюля Пуаро — современного Геракла.

Немейский лев[7]

I

— Что сегодня интересного, мисс Лемон? — спросил Пуаро, входя утром в свой офис.

Он доверял ей, считая женщиной хотя и без воображения, но с хорошей интуицией. Она была прирожденной секретаршей, и все, что с ее точки зрения заслуживало внимания, обычно этого внимания заслуживало.

Ничего особенного, господин Пуаро, — сказала она. — Полагаю, вас должно заинтересовать только одно письмо. Я положила его сверху.

— От кого оно? Пуаро был заинтригован. — И о чем?

— Оно от человека, не глядя на Пуаро, сказала мисс Лемон, — который хочет, чтобы вы расследовали случай исчезновения собачки породы пекинес, принадлежавшей его жене.

Пуаро застыл на месте и с укоризною посмотрел на мисс Лемон. Правда, она этого не заметила, так как принялась стучать на пишущей машинке с быстротою скорострельного пулемета.

Пуаро был смущен, смущен и огорчен. Мисс Лемон, исполнительная мисс Лемон, повергла его в уныние! Подумать только — пекинес! Он должен разыскивать собаку! И это после такого чудесного сна: он проснулся в тот момент, когда покидал Бекингемский дворец, получив личную благодарность премьер-министра, а разбудил его слуга, войдя в спальню с утренним шоколадом!..

Едкие, язвительные слова замерли у него на губах. Он не произнес их только потому, что мисс Лемон, поглощенная печатанием, все равно бы их не услышала.

С явным отвращением Пуаро взял верхнее письмо из небольшой стопки на своем письменном столе.

Да, все было точно так, как сказала мисс Лемон. Городской обратный адрес. Краткий деловой стиль. Суть просьбы — расследовать исчезновение собачки породы пекинес. Одной из тех самых, с глазами навыкате, чрезмерно избалованных любимцев богатых женщин.

Пуаро недовольно поморщился. Банальная просьба. Ничего необычного. Все как будто в норме, хотя… Да-да, кроме одной детали. Мисс Лемон была права. В одной крохотной детали таилось нечто необычное.

Пуаро сел. Медленно и внимательно перечитал письмо. Дело, которое ему предлагали, было не из тех, которые он предпочитал и в которых ему приходилось участвовать. Это было простое дело, пустячное. Оно не требовало титанических усилий Геракла, и именно по этой причине Пуаро сначала отнесся к нему крайне негативно.

Но, к сожалению, он был очень любопытным.

Ему пришлось даже повысить голос, чтобы сквозь шум печатающей машинки мисс Лемон услышала его.

— Позвоните этому сэру Джозефу Хоггину, — сказал он. — И договоритесь о времени, когда он сможет меня принять в своем офисе.

Как всегда, мисс Лемон оказалась права.

— Я человек простой, господин Пуаро, — решительно заявил сэр Джозеф Хоггин.

Правой рукой Пуаро сделал неопределенный жест. Это могло означать (если вам захотелось бы воспринять его именно так) восхищение карьерой сэра Джозефа и скромностью, с которой тот говорил о самом себе. Жест этот мог также означать и противоположный смысл. В любом случае он не давал возможности понять, считает ли Пуаро сэра Джозефа действительно простым человеком (в общепринятом значении этого слова) или нет. Критический взгляд Пуаро задержался на внешности сэра Джозефа: адамовом яблоке, маленьких поросячьих глазках, носе с горбинкой и твердо сжатых губах — и он напомнил Пуаро кого-то или что-то, но в данный момент Пуаро не мог вспомнить, кого или что. Он не хотел напрягать память, но что-то было, правда, давным-давно… в Бельгии… что-то… имеющее отношение к мылу…

— Не люблю ходить вокруг да около, — продолжал сэр Джозеф. — Давайте перейдем сразу к делу. Большинство людей, господин Пуаро, оставили бы это дело в покое. Списали бы его, как безнадежный долг, и забыли о нем. Но Джозеф Хоггин так поступать не может. Я богат, и, честно говоря, двести фунтов для меня ничего не значат…

— Я вас поздравляю, — сказал Пуаро.

— Э-э… — произнес сэр Джозеф и замолчал. Его маленькие глазки сузились еще больше. — Но это не значит, — гневно продолжал он через минуту, — что я собираюсь бросать деньги на ветер. Что я хочу — за то и плачу! Но плачу рыночную цену не более.

— Вы находите мой гонорар высоким? — спросил Эркюль Пуаро.

— Да. Ведь это, — изучающе посмотрел на него сэр Джозеф, — совсем несложное дело.

— Я не собираюсь торговаться, — пожал плечами Пуаро. — Я эксперт, а за услуги эксперта вы должны платить.

— Я знаю, что вы крупнейшая фигура в этой области, — откровенно признался сэр Джозеф. — Я наводил справки, и мне сообщили, что вы самый сведущий специалист в делах, где надо докопаться до самой сути. Вот почему я обратился к вам. И я не пожалею затрат.

— Вам повезло, — сказал Пуаро.

— Э-э… — снова произнес сэр Джозеф.

— Чрезвычайно повезло, — продолжал Пуаро. — Могу признаться вам без излишней скромности, что я достиг вершины своей карьеры. Честно говоря, очень скоро намереваюсь уйти в отставку, поживу в деревне, время от времени буду путешествовать, чтобы посмотреть мир, быть может, выращу сад, особое внимание уделив улучшению свойств кабачков. Великолепные овощи, но в них небольшой привкус… Но, разумеется, суть не в этом. Я хотел бы кое-что разъяснить. Перед уходом в отставку я поставил перед собой определенную задачу: принять к исполнению двенадцать дел, ни больше ни меньше. Так сказать: «подвиги Пуаро». Ваше дело, сэр Джозеф, первое из двенадцати. Меня привлекла, — Пуаро тяжело вздохнул, — его поражающая незначительность.

Значительность? переспросил сэр Джозеф.

— Незначительность, я бы так сказал. Мне приходилось заниматься разными делами: я расследовал убийства, необъяснимые смерти, грабежи, кражи драгоценностей, но впервые мне предстоит заняться выяснением обстоятельств пропажи собаки породы пекинес.

— Вы меня удивляете! — фыркнул сэр Джозеф. — Я предполагал, что к вам без конца должны были обращаться женщины по поводу пропажи любимых собачек.

— Это верно, — согласился Пуаро. — Но это первый раз, когда ко мне обращается с такой просьбой муж, а не жена.

Маленькие глазки сэра Джозефа опять сузились.

— Начинаю догадываться, — заметил он, — почему мне рекомендовали именно вас. Вы проницательный человек, господин Пуаро.

— А теперь, — спокойно продолжал Пуаро, — посвятите меня, пожалуйста, в обстоятельства дела… Исчезла собака. Когда?

— Ровно неделю назад.

— И ваша жена, полагаю, до сих пор безумствует?

Сэр Джозеф посмотрел на него изумленно.

— Вы не поняли. Собака была возвращена.

— Возвращена? Тогда разрешите спросить: зачем нужен я?

Лицо сэра Джозефа стало малиновым.

— Потому что, — возмущенно начал он, — будь я проклят, если меня не надули! Хорошо, господин Пуаро, я расскажу вам все по порядку. Собаку украли неделю назад — срезали с поводка в Кенсингтон-парке, где она гуляла с компаньонкой жены. На следующий день от моей супруги потребовали выкуп в двести фунтов. За что, я вас спрашиваю, двести фунтов? За маленькое тявкающее чертово отродье, которое всегда и всюду путается у вас под ногами?!

— Вы, естественно, не одобрили выплату таких денег?

— Конечно нет, — сказал сэр Джозеф, — и не стал бы платить, предупреди она меня заранее. Милли, моя жена, знает меня хорошо. Мне она ничего не сказала, а выслала деньги — бумажками по одному фунту — в указанный адрес, как было оговорено условием.

— И собаку вернули?

— Да. В тот же вечер раздался звонок, и там, на крыльце, сидела собака, а вокруг — ни души.

— Отлично, — сказал Пуаро. — Продолжайте.

— Затем Милли, конечно, призналась в содеянном, — продолжал сэр Джозеф, — и я несколько погорячился. Разумеется, через некоторое время я остыл. Во-первых, дело сделано, а во-вторых, не следует искать в поступке женщины какой-либо смысл. Я, наверное, оставил бы все это дело, если бы не встреча в клубе со старым Самуэльсоном.

— И что он? — поинтересовался Пуаро.

— Точно такой же случай произошел с собакой его жены! Это несомненно шантаж! Его жену ободрали на триста фунтов. Ну, это уж слишком много! Я решил, что этот рэкет следует пресечь, и послал за вами.

— Но, сэр Джозеф, — заметил Пуаро, — подобным делом (и это обошлось бы вам гораздо дешевле) занимается полиция.

Сэр Джозеф потер кончик носа.

— Вы женаты, господин Пуаро?

— Увы, — сказал Пуаро, — лишен этого блаженства.

— Гм-м… — произнес сэр Джозеф. — Не знаю, как насчет блаженства, господин Пуаро, но, будь вы женаты, знали бы, что женщины — забавные существа. Моя жена впадает в истерику при малейшем упоминании о полиции. Вбила себе в голову, будто что-то может случиться с ее драгоценным Шан Тангом, если я пойду туда. Она об этом и слышать не хочет и, честно сказать, не очень доброжелательно относится и к идее вашего участия. Но я настоял, и она наконец согласилась. Все же ей это не нравится…