Сезон охоты на блондинок - Карен Робардс

Нили засмеялась:

– Что, съела? Значит, ты действительно сделала Папу-Жеребца. Я так и знала!

Алекс отпустила руку и злобно уставилась на сестру.

– Маленькая дрянь! – злобно сказала она и толкну­ла дверь.

Нили хохотала и никак не могла успокоиться. Се­стры вошли в «Дикси-Инн».

Глава 21

Было уже около полуночи, а Уэлч все еще сидел за кухонным столом, просматривая счета при свете фонаря. Он пошел было спать, но знал, что это бесполезно. Джо устал, в глаза будто песку насыпали, и все же не мог уснуть.

Конечно, во всем была виновата Александра Хейвуд. У папочкиной принцессы действительно было все то, о чем говорил Чарльз Хейвуд, но не только. Похоже, о сек­суальном темпераменте дочки старик и не подозревал.

Секс был умопомрачительный. И для нее тоже. Он знал это еще до того, как Алекс открыла рот.

«Никогда в жизни не испытывала ничего подобно­го». Он все еще слышал ее голос. Это воспоминание жгло его.

К чертовой матери!

«В чем дело?» – в десятый раз спрашивал он себя. Он переспал с самой желанной женщиной из всех, кого встречал в последнее время. И вовсе не был выбит из ко­леи тем, что после любовной игры она оговорилась, назвав его именем бывшего жениха. Нет, он не был ни обид­чивым мальчишкой, ни ревнивцем.

И все же он был не в себе. Злился на детей. Был нетер­пелив с лошадьми. Накричал на отца и не смог уснуть.

В общем, все пошло через пень-колоду. И причиной была Алекс. Он знал это и даже знал, почему, хотя и не хо­тел смотреть правде в глаза. Она запала ему в душу.

Когда Джо впервые увидел Алекс на похоронах Чарль­за Хейвуда, его поразила ее красота. Потом они встрети­лись здесь, и ее светские, но властные манеры заставили Джо ощетиниться еще до того, как она его уволила. По­том ему стало ее жалко.

Если бы все на этом закончилось! Он испытал бы влечение к красивой сучке, которой изменило счастье, и вскоре забыл бы думать о ней.

Но когда она прибежала к нему почти голая и стала рассказывать сказки о взломщиках и привидениях, со­бытия вышли из-под контроля.

Он захотел лечь с ней в постель на полпути в этот проклятый душ. Было ясно, что она хочет – нет, страстно желает того же. Но он был осторожен, решил держаться от нее подальше и не делать того, о чем впоследствии мож­но было пожалеть. Даже сегодня утром, когда Алекс пла­кала у него на груди в уистлдаунской конюшне, он умуд­рился не распустить руки, за что готов был наградить себя медалью. Он продолжал бы сдерживаться и дальше, по­скольку знал, что так будет лучше, но она поцеловала его. И хватило одного прикосновения ее горячих, неж­ных губ, чтобы все его благие намерения полетели к чер­товой матери.

Она была именно того типа, который ему нравился: стройной, с высокой упругой грудью. Он любил блонди­нок, а ее волосы были серебристыми и если не натураль­ными, то почти натуральными. В этом можно было быть уверенным, поскольку на ее лобке кудрявились пепель­но-русые волосы. Он любил дерзких женщин, которые прямо смотрели ему в глаза, когда доходило до дела, и могли сами предложить прогуляться с ними до угла и об­ратно.

Более того, он любил женщин, которые любили муж­чин и не боялись доказывать это в постели.

Так что она подходила ему по всем статьям.

Она возбудила Джо так, что он овладел ею трижды и был готов продолжать это еще и еще. И, несомненно, пре­успел бы в этом, если бы она не назвала его именем свое­го последнего любовника.

Даже сейчас он не мог сосредоточиться на работе, потому что перед его глазами стояла обнаженная Алекс.

Точнее, обнаженная и умоляющая.

«Где ты хочешь меня?»

«Внутри».

Тело напряглось так, что он ощущал физический дис­комфорт, но Джо по-прежнему не мог выкинуть эту жен­щину из головы.

Обнаженную.

Умоляющую.

«Прекрати», – гневно сказал он себе. Если он не бу­дет осторожен, принцесса Алекс превратит его в свою комнатную собачку. Он этого не допустит. Не хватало еще распускать сопли из-за женщины. Особенно из-за жен­щины, которая воспользовалась им, чтобы заменить другого мужчину. Она и приехала-то в их город всего на несколько дней – дочь босса или даже босс, и вообще черт ее знает кто.

Когда-то он уже испытал подобное чувство к жен­щине. Она была его первой мальчишеской страстью. Он влюбился в нее по уши. И именно из-за этого его брак превратился в кошмар. Он сходил с ума по своей Лоре, своей первой любви, своей жене, матери его детей; по Лоре, которая спала с первым встречным до, во время и после окончания их супружеской жизни, пила, прини­мала наркотики и шлялась по вечеринкам, пока выпив­ка, наркотики и вечеринки не стали ей дороже мужа и детей; по Лоре, которая бросала его и детей столько раз, что он потерял этому счет. Потом она и вовсе куда-то сгинула: Лора, которая разбила его сердце. Потом это сердце покрылось твердой скорлупой, и он поклялся, что ни одна женщина не сможет ее разбить.

Нельзя было сказать, что он отрекся от секса. Нет, этого не было. И от женщин он тоже не отрекался. К не­счастью, женщины были ему необходимы. Но женщи­ны, с которыми он встречался, знали, что его нельзя дер­жать на коротком поводке, иначе все быстро кончится.

Безрассудная любовь к женщине не входила в его планы. Джо нравилось жить так, как ему хотелось; глав­ным для него были его дети и лошади, а женщины и секс – второстепенным.

Он был сам виноват в случившемся и знал это. Под­дался грязному влечению, получил то, чего хотел, а теперь должен был платить по счету.

Слава богу, она завтра улетает. И если ему повезет, они больше никогда не встретятся.

«Это хорошо», – говорил он себе, не желая задумы­ваться, почему у него так скверно на душе.

– Папа, – голос, прозвучавший в дверях, заставил Джо вздрогнуть и виновато очнуться, хотя был знаком ему так же, как свой собственный.

Али… Джо смотрел на своего высокого сына, похо­жего на него как две капли воды, босиком шлепавшего по полу и тершего глаза кулаками. Эта привычка была у него с младенческого возраста. Он всегда делал так, когда просыпался. Воспоминание заставило Джо улыбнуться.

– Ты зачем встал? Уже за полночь, а завтра в шко­лу, – ворчливо сказал Джо. Он все еще слегка сердился на сына за то, что тот оставил вездеходы грязными. Чест­но говоря, этот грех заслуживал лишь спокойного заме­чания типа «вымоешь завтра утром», но он был слишком взвинчен и, конечно, накричал на Али.

– Все в порядке? – Али остановился рядом, поло­жил руку ему на плечо и, прищурившись, посмотрел на чековые книжки, счета и извещения, усыпавшие стол. Во­лосы свесились ему на лицо, и он длинными пальцами заправил их за уши.