Переходя все границы - Сандра Браун

Сердце неистово колотилось у Кайлы в груди, ей было тяжело дышать. Она старалась сосредоточиться на ощущении ткани, из которой были сшиты его брюки, но мозг упрямо возвращался к Тревору и его возбуждению, величину которого она могла почувствовать, стоило ей поводить ладонью вверх и вниз.

В свете фар показался фасад дома, и Тревор затормозил машину.

— Тебе сегодня понадобится сумка? — спросил он, имея в виду небольшой чемоданчик, который он погрузил в салон ранее.

— Да, принеси ее, пожалуйста. Там у меня косметика и… разные другие вещи.

— Вещи, значит. Понимаю. — Он ухмыльнулся, заставляя Кайлу внутренне замереть. — И ты никак не можешь без них обойтись, не так ли?

Поднявшись по ступеням крыльца, Тревор опустил чемоданчик и, отперев дверь, широко распахнул ее. Не успела Кайла и глазом моргнуть, как он подхватил ее на руки и прижал к груди.

— Добро пожаловать домой, Кайла.

Едва переступив порог, он чмокнул ее в губы. Потом еще раз. Скоро она уже не могла отличить, где кончается один поцелуй и начинается следующий.

Тревор держал Кайлу обеими руками, поэтому она могла бы отвернуть голову, прервав поцелуй, но не находила в себе сил сделать это. Его губы оказались очень нежными и теплыми, и Кайла не могла побороть искушение проверить, насколько ловкий у него язык. Тревор продолжал исследовать потаенные уголки ее рта с жадной настойчивостью и одновременно мягкостью.

Он расслабил руку, поддерживающую Кайлу под коленями, чтобы женщина медленно соскользнула вдоль по его телу и оказалась стоящей на цыпочках перед ним. Поцелуй при этом прерван не был.

Его освободившиеся руки начали с энтузиазмом исследовать ее тело. Они скользили вверх и вниз по ее спине, потом задержались на ягодицах, плотнее прижимая Кайлу к его затвердевшей плоти. Большими и указательными пальцами Тревор стал пощипывать ее соски, действуя осторожно и ритмично и одновременно поглаживая груди.

Кайла задохнулась от переполнявших ее чувств, и он тут же убрал руки, но не отступил ни на шаг назад. Вместо этого он крепко обнял ее и прижал к себе.

— Я близок к тому, чтобы окончательно потерять голову, — прошептал он ей в волосы. — В нашу первую брачную ночь я вовсе не предполагал заниматься любовью, стоя в холле. — Засмеявшись, он отстранился от жены и посмотрел ей в лицо. — По крайней мере, прежде не закрыв входную дверь.

Когда он отвернулся, чтобы захлопнуть дверь, Кайла постаралась отойти от него на максимально далекое расстояние, но так, чтобы ее маневр не походил на бегство.

— Ты голодный? — с надеждой в голосе спросила она. — Могу приготовить тебе что-нибудь.

— После устроенного Мег пира? — недоверчиво произнес он. — Если бы я съел на один маринованный артишок больше, то просто бы взорвался. Но я поставил охлаждаться бутылку шампанского. Не хочешь ли сначала переодеться?

Сначала. Сначала. Как легко Тревор жонглирует этим словом, так много значащим для Кайлы! Она отлично понимала, какое продолжение должно последовать.

— Да, я бы с удовольствием выпила шампанского, — ответила она, гадая, заметил ли Тревор, как дрожат уголки ее губ, когда она пытается улыбнуться.

Войдя на кухню, он расстегнул пиджак и ослабил узел галстука, привычным жестом сбросив их на один из стульев, стоящих у стола, когда проходил мимо. Он расстегнул также три верхние пуговицы рубашки и запонки, после чего закатал рукава до локтей.

Тревор вел себя легко и непринужденно, чему Кайла очень завидовала. Она бы с радостью сбросила новые туфли, от которых у нее онемели пальцы, но никак не решалась этого сделать.

— Вкусное, холодненькое, — провозгласил Тревор, доставая бутылку из огромного холодильника. Кайла заметила, что полки заполнены продуктами, в том числе и любимыми лакомствами Аарона. Что же, он никогда не упускает из вида ни одной мелочи? — Не принесешь ли ты нам бокалы, любимая? Они в баре вон там, — кивком указал он. — Я все там расставил, но, если тебе не нравится, можешь потом поменять согласно своим представлениям.

— Я уверена, что мне все понравится, — отозвалась она без всякого выражения.

Достав два бокала для шампанского, она подала их мужу. Когда пробка с громким хлопком вылетела из бутылки, Кайла подпрыгнула от неожиданности. Тревор со смехом стал разливать пенную жидкость, часть которой попала на пальцы Кайлы. Она тоже засмеялась. Ледяной шипучий напиток иголочками покалывал ей кожу, а крошечные пузырьки лопались один за другим.

Поставив бокал на стойку, она энергично затрясла ладонью, чтобы смахнуть их, но Тревор поймал ее руку и поднес к своим губам.

— Позволь мне.

Кайла беспомощно наблюдала за тем, как ее палец исчез между его нижней губой и усами. Она не верила, что это происходит на самом деле, до тех пор, пока не почувствовала, как он облизывает языком подушечку ее пальца.

Ошеломленная, она могла лишь смотреть, как теперь уже другой ее палец скрылся в шелковистых недрах его рта. Он всасывал мельчайшие капельки пролитого шампанского, дотрагивался языком до ее кожи, огибая обручальное кольцо, надетое им ранее в тот день.

Все существо Кайлы охватило чувственное возбуждение. Его ловкий язык, казалось, уже не ограничивался пределами ее ладони, а достигал каждого запретного уголка ее тела, и оно отвечало ему, вопреки убеждениям Кайлы, что ее сексуальность оказалась навсегда погребенной в Канзасе вместе с закрытым гробом Ричарда.

Она ощущала томление внизу живота, почувствовала, какой тяжестью налились груди, жаждущие прикосновения языка Тревора. Дыхание ее участилось, сердце билось как сумасшедшее.

Наконец, он перевернул ее руку и поцеловал ее ладонь, щекоча усами, прежде чем отпустить ее. Кайле вдруг захотелось спрятать руку под мышку, словно от укола иглой или укуса насекомого. Или ей хотелось убрать с глаз долой эту руку потому, что она породила столь изысканные эротические фантазии?

— Твое шампанское, — сказал Тревор, протягивая ей бокал. — Выпьем за нас. — Он коснулся своим бокалом ее, и они оба сделали по глотку. Затем Тревор склонился к Кайле и нежно поцеловал ее. — Знаешь что? — спросил он, не отнимая губ.

— Что? — спросила она, гадая, каким одеколоном он пользуется. Аромат Тревора пьянил посильнее любого алкоголя.

— Ты вкуснее шампанского, — сообщил он, проводя языком по ее нижней губе. — Должен признать, что ты вкуснее всего на свете. Так бы и съел тебя, но, боюсь, никогда не сумею насытиться. Я буду удовлетворять свой голод тобой до его полного насыщения, но этого все равно будет недостаточно. Хочу… еще… раз… попробовать, — шептал он, награждая ее поцелуем после каждого произнесенного слова. Договорив фразу, он языком раздвинул ее губы, нырнув в манящую глубину ее рта.