Владимир Путин - Рой Медведев

Однако как раз в начале 90-х годов в Российской Федерации вся прежняя идеологическая и кадровая системы были сломаны, все принципы перемешались, и в результате появилась возможность самых неожиданных и необычных карьер. Известно, что первым фаворитом Ельцина и вторым человеком в российской иерархии власти стал в конце 1990 года Геннадий Бурбулис. Каким опытом и политическим капиталом мог располагать этот заурядный преподаватель марксизма-ленинизма из Уральского института повышения квалификации инженеров цветной металлургии? А ведь именно Бурбулис сформировал первое правительство «реформаторов» и сформулировал идеологию новой «перестройки». А кем был еще в начале 1991 года Егор Гайдар?

Никому не известные канцеляристы, заведующие лабораториями, скромные кандидаты наук и младшие научные сотрудники, комсомольские активисты и «челноки», журналисты и летчики заполнили тогда коридоры власти, правления банков и даже кабинеты милицейских начальников.

Еще Александр Герцен писал в своих мемуарах, что во времена смуты во власть приходят люди «с большим самолюбием, но с малыми способностями, с огромными притязаниями, но без выдержки и силы на труд». В этой стихии, смешавшей как достойных, так и не слишком достойных людей, и начал с 1991 года действовать отставной офицер Владимир Путин, пока воля Бориса Ельцина, с одной стороны, и сильнейшее магнитное поле народных требований и ожиданий, с другой стороны, а также огромные способности, сильная воля и большие внутренние ресурсы самого В. Путина, с третьей стороны, не подняли его к вершинам власти. Эти три фактора пересеклись и соединились как раз на фигуре Владимира Путина, хотя, вероятнее всего, и сам Ельцин тогда не понимал — сколь сильную фигуру он выставил на шахматное поле российской политики. Вполне возможно, что и Владимир Путин не сразу осознал свое предназначение.

Еще в 1993 году, когда в российской печати стала активно обсуждаться тема нового президентства, ибо правление Бориса Ельцина явно заходило в тупик, российский политолог Владимир Вьюницкий в своей статье-прогнозе «Каким будет лидер постельцинского времени?» писал: «Общенациональный лидер, которого жаждут видеть во главе России ее граждане и будущие избиратели, должен быть не просто представителем той или иной партии, получившей большинство голосов. Он должен быть политической величиной, признанной на уровне не только сознания, но и эмоций всем народом. Скорее всего успех будет на стороне того, кто будет выступать не от имени какой-нибудь партии или блока, а кандидатом от массовых народных движений, в которых будут участвовать, но не задавать тон политические партии и организации. Иными словами, можно прогнозировать победу фигуры национального согласия или компромисса. С точки зрения политической тактики это должен быть бонапартист в хорошем смысле, который может стать в точку равновесия политических сил и, используя вотум народного доверия, приглушить накал страстей между ними. Исходя из отмеченных выше параметров, новый политический лидер должен прийти под знаменем так называемой авторитарной демократии: политического курса, в основе которого лежит приверженность демократическим институтам и ценностям, но при сохранении сильной государственной власти, контроля со стороны ее органов за экономическими и социальными процессами в обществе, наличием сильной вертикали исполнительной власти, замыкающейся на главу государства. Новый лидер должен будет продолжать курс на создание рыночной экономики, способной вписаться в мировое хозяйство. Но ему придется считаться с сильными требованиями народа о сохранении всех социальных гарантий, связанных с социалистическим прошлым. Поэтому социал-либеральный курс будет единственно перспективным и приемлемым для него. Единственной формулой соединения этих различных начал может быть идеология патриотического демократизма, которую и должен, наконец, привнести в сознание российского общества лидер постельцинского типа. Учитывая состояние межнациональных отношений в стране, это должен быть представитель великорусской нации. В истории не бывало так, чтобы на потребность в нужном типе фигур не было ответа. И на сей раз в стране найдется нужный ей лидер и, видимо, не один. Ибо люди — это единственное наше национальное достояние, которое Россия пока не растеряла» [94]. Это был очень хороший анализ и очень точный прогноз, осуществления которого нам пришлось, однако, ждать еще много лет.

Но Владимир Путин раскрылся как национальный лидер не сразу, многие из наблюдателей видели в нем всего лишь «чиновника провинциального масштаба» и поэтому недоумевали. Даже некоторые из явных поклонников Путина начинали ссылаться для объяснения его успехов на влияние потусторонних сил. Как писал Александр Головков, «очень многие из крупных этапов биографии Путина заключают в себе реализацию жизненных вариантов, вероятность осуществления которых была меньше, чем вероятность неосуществления. В терминах метафизического мышления это выглядит как следование по предустановленной линии судьбы под водительством некоего высшего начала. В его биографии внешняя простота жизненного пути сочетается с почти мистическим соединением целого ряда маловероятных ситуаций» [95].

Менее экзотической, хотя и не более достоверной представляется теория «заговора», в результате которого Борис Ельцин был якобы вынужден уступить свой пост президента Владимиру Путину. Газета «Завтра» писала о заговоре неких могущественных «мондиалистских сил». Многие западные аналитики и журналисты пытались доказать, что «головокружительный взлет Путина из небытия к политическим вершинам был сдирижирован альянсом армейского генералитета и сил безопасности». «Конечно, — писал в духе западных конспирологов даже такой опытный журналист, как Джульетто Кьеза, — Путин никогда бы не стал президентом, если бы армия не открыла ему дорогу к власти во Второй чеченской войне. А точнее, если бы кто-то не задумал эту войну для того, чтобы дать военным оправиться от кризиса, и вместе с тем для того, чтобы привести в Кремль Путина. Все это выглядит вполне достоверно» [96].

Другие западные газеты уверяли, однако, что Путина продвинули к власти не генералы из армии и сил безопасности, а процветающие российские финансисты или «олигархи», которые на деле контролируют в России не только большую часть богатств, но и общественное мнение. Одна из немецких газет утверждала в феврале 2000 года, что В. Путин всего лишь «чистый лист», на котором будут писать его подлинные партнеры и покровители Б. Березовский и А. Чубайс, сумевшие будто бы прийти к соглашению друг с другом и определившие все главные события осени и зимы 1999/2000 года.