Наша Няша (СИ) - Сергеева Александра Александровна

Честность - 15

Что она сделала. Во-первых, подравняла то, что поможет не умереть: стойкость с регеном. Во-вторых, подняла и выровняла ветку развития силы – в дороге обязательно пригодится. В третьих, подняла и выровняла то, что поможет в покупке навыков.

И подтянула единение поближе к другим активным умениям. Последние дни они с ребятами всё больше поврозь. А теперь снова кочуют вместе. Так что дух единства далеко не лишний.

Они топали по дороге к первой намеченной цели. Взятая взаймы у Жоры телега умеренно пылила. Пара возниц на ней подрёмывали. Птички щебетали. Ветерок освежал лица – Маняша тоже его ощущала. Капсула включала обдув каждый раз, когда игровые события развивались на открытом воздухе. Но, в меру, чтобы игрок не простудился.

Ребята переговаривались, обсуждая характеристики обнов. Спорили, хвастались друг перед другом – словом, общались. Батя в их подростковых играх не участвовал. Шёл, как всегда, молча, беспрестанно зыркая по сторонам. Его бойцы, впрочем, так же не забывали контролировать округу. В отличие от настоящих людей, их система приоритетов не давала сбой.

От телепорта, посовещавшись с командиром, Маняша отказалась. Не столько ради экономии, сколько ради прокачки персонажа. Она топала по дороге, а на счётчике тикали единицы опыта. По идее, так можно просто ходить с места на место: очки характеристик всё равно постепенно накапают. Но, кто же в игре согласиться на такое ничтожное существование?

– Ничего выдающегося, – констатировала образованная столбовая дворянка, когда из-за очередного холма показалась деревня.

Добротные дома на каменных фундаментах, стены которых собраны из всего, что можно употребить в строительстве. Включая древний пластик и современный мох, которым затыкали щели.

– Лавка там, – безошибочно определила Алиса, махнув рукой на одну из улиц.

– Откуда знаешь? – заинтересовалась Маняша, ибо они даже не вошли в деревню.

– Трактир напротив, – хмыкнув, подсказал Ник. – Они всегда друг напротив дружки. А у трактира вон, даже отсюда видать: пьянь валяется. Батя, пропустим по стаканчику?

– Ещё выдумал, – проворчал Буслай, но тут же задумчиво добавил: – Хотя, если по одному…

– Сами, – разрешил командир.

И Маняша даже не усомнилась: это будет один стаканчик.

– Рада? – спросил Батя, поморщившись от визга собачонки, бросившейся под копыта правого быка.

– К лекарю загляну, – отказалась та от увеселительного отдыха. – Травки продам, гляну.

– Я купила не всё, что вам нужно? – забеспокоилась Маняша.

– Наша, – посмотрела на неё охотница с еле уловимым укором. – У лекарей всегда есть то, чего нет у торговцев: их собственные мази и настои. Будет что-то стоящее, обязательно куплю. Мне наш знахарь списочек дал.

– А деньги? – не унималась хозяйка.

– Выдал, – заткнул её Батя. – Лиса?

– Я с вами, – улыбнулась девчонка. – Вдруг навык подходящий подвернётся?

Лавка была вполне себе приличной. Зато хозяин оказался высокомерным засранцем. Жирный низенький делец окинул гостей пренебрежительным взглядом поставщика всех местных королевских дворов. Да, они слегка запылились – начала закипать Маняша. Да, в сравнении с топами бесов её ребята выглядят чуть ли не бродягами. Но это бойцы, а не лицедеи из балагана.

– Цего надо? – прохладненько процокал лавочник, разглядывая пальцы-сосиски.

Дальше Батя всё-таки заставил усомниться хозяйку в том, что не таскался по дорогам с бродячими циркачами. Молниеносно перегнулся через узкий прилавок и цапнул наглеца за ворот. Выкрутил его так, что жирдяй тотчас засипел. Перетащив его через прилавок, командир сверзил бившуюся в захвате тушу на пол. Пнул и приказал:

– Встать!

– Не убивай, – попросила Маняша. – Я Кац_Бацу обещала, что буду умницей.

При упоминании конструктора системы, которой принадлежала деревня, лавочник отскочил от пола баскетбольным мячом. Уставился на мелкую землевладелицу, проморгался, заметил, наконец, над её головой знак протеже бесов и приуныл:

– Цего цразу не цказали? Цего руки рацпуцкать.

– Я тебе кишки выпущу, – холодно пообещал Батя.

– А я цего? Я ницего, – заюлил толстяк. – Цего гоцпоце угодно?

– За оскорбление, – мстительно принялась качать права Маняша, – никаких скидок. Я намеревалась поступить с тобой милостиво. Но ты выложишь мне полную цену. Давай, – приказала она возчику, что застрял в дверях с ящиком в обнимку.

И флегматично наблюдал за воспитательным процессом.

Инструмент из металла древних привёл лавочника в экстаз. В подобных поселениях добычу с машин не сбывали: откуда у крестьян такие деньги? Да и редко в какой деревне был навык обработки сверхпрочных сплавов: тот стоил дороже самой деревни. Всю добычу игроки сносили в города.

– Я дам цену, дам, – суетился лавочник, оглаживая пару молотков, три топора и ещё что-то, на чём Маняша не заостряла внимание.

– А куда ты денешься? – приняла она вид оторвы, какой сам чёрт не брат.

– Токо золотицка нет, – опомнившись, вновь заюлил он. – Церебром рацплацуц.

– Какие у тебя есть навыки? – нахмурилась Маняша. – Выкладывай.

– Так, процтые, – удивился лавочник. – Деревенцкие.

– Выкладывай, – потребовал Батя. – Шевелись.

На прилавке оказалась пачка замусоленных бумажек, связанных бечевой. Маняша углубилась в изучение, сверяясь со списком. Отобрала всего шесть штук. Среди которых было окультуривание овса – главной головной боли Бабая.

– Странно, что в такой пачке, – отодвинула остальное Маняша, – так мало полезного. Всего пятая часть.

– Кузнечные навыки хранятся у кузнецов, – подсказала Алиса. – И у других мастеров можно поспрашивать. У этого крохобора то, что люди ему в залог отдают. Под заём денег. А после выкупают.

– Пошли, – согласился с ней Батя.

– У меня вцо, у меня, – заволновался лавочник. – Вы погодите, я принецу.

– От кузнеца? – усмехнулась Маняша, забирая один из молотков. – За три медяшки выкупишь? А вот банан тебе.

– Цего мне? – вылупился на неё в страхе жирдяй, изображая руками нечто замысловатое.

– Наша, этот олух думает, будто ты его прокляла, – ответила Алиса на недоумённый взгляд хозяйки.

– Ой, дурак, – подражая Жоре, протянула нараспев она. – Пошли, командир. Навестим кузнеца. Вдруг обрадуется?

Кузнец обрадовался. Отложил какие-то щипцы, которыми собирался сунуть в огонь кусок железа. Вытер грязные руки о грязный фартук. Потом тем же фартуком отёр лицо, став ещё чумазей. А всё оттого, что глаз не сводил с молота своей мечты.

Выданный им навык какой-то непонятной ковки в штампах был на клочке кожи, прожжённой в нескольких местах.

– Прочесть-то можно? – недоверчиво крутила Маняша в руках подозрительный огрызок.

– Сделка? – насмешливо оскалился полуголый великан, зазывно подмигивая Алисе.

– Сделка, – махнула рукой боярыня.

Кузнецы народ особый. Как оперному певцу или хирургу, с таким талантом нужно родиться.

– Порядок? – уточнил Батя, наблюдая, как она читает проступивший на коже текст.

– Кузнец не обманет, – уважительно кивнула тому Маняша. – У кузнецов особая душа: огненная.

Чумазый гигант похмыкал и вернулся к работе. А бродячая труппа островитян направилась на маслобойню. Где Маняша приобрела пару навыков: масло сладкое и масло солёное. Отдав за них аж целых четыре ножа из сплава бериллия.

– Итого девять, – подвела она итог, оглядывая ближайшие дома. – Батя, у тебя глаз острый. Не подскажешь, где тут сыроварня?

Тот посмотрел на неё долгим говорящим взглядом наставника берёзовых поленьев.

– Наша, она у тебя за спиной, – хихикнув, подсказала Алиса.

– Уморишь ты меня, – укоризненно посмотрела Маняша на своего командира.

– Или ты меня, – бесстрастно предположил тот.

Сыровары за три листка умений затребовали аж четыре ножа и топор. Наверняка обманули, но Маняша торговаться не стала. Мастеровых людей нужно уважать – так её дедушка учил. Он давно умер, мир иной – а что изменилось? Да, ничего: она-то прежняя.