Цап-царап, или Оборотни для Маши (СИ) - Смит Джейн

Они ступают на мост. 

Слышу, как булькает шампанское. И Жанна тут же повышает голос, начинает громко смеяться, изображает веселье. 

- Боишься? - сзади меня обхватывают мужские руки, так неожиданно, что я чуть не взвизгиваю.

- Яр! - шикаю. - А машина? Надо будет сразу рвануть.

- Там Савва, - он тянет меня за руку, крепче обхватывает мою ладонь. - Одну тебя не отпущу. 

- Ладно, - выдыхаю и чувствую облегчение, по мосту медленно подвигаемся за Жанной и Марком, их не видно почти, лишь слабые очертания, идём на звук. 

Они громко разговаривают. Обсуждают несуществующий день рождения, смеются. Главное, чтобы дошли до середины моста - там камень. И там военные. 

Я уже вся трясусь. 

Идём с Яром по левой стороне, они по правой.

Ещё немного вперёд. И ещё.  

Всем телом дергаюсь, когда из тумана звучит строгий посторонний голос, обрывающий смех Жанны:

- Стоять! Вы кто такие?

Замираю, как вкопанная, перепуганная. Ярослав тоже медлит секунду, а потом уверенно тянет меня к перилам моста. 

- Ищем, - шепотом приказывает. 

- А что такое? - громкий, развязный тон Марка разрезает тишину. - Мы просто гуляем. У моей жены день рождения. Шампанское вот пьем. 

Жанна в доказательство весело хихикает. 

Обливаюсь потом и шарю внизу у перил, сантиметр за сантиметром продвигаюсь дальше, пытаюсь отыскать лунный камень. 

Из-за тумана ничего не видно. Но зато и военные не видят нас. 

- Здесь запрещено гулять, - строгий голос опасно близко, кажется, что он рядом совсем, хотя пост должен быть метрах в трёх правее. - Разворачивайтесь.

- Почему запрещено? - поражается Марк. - Мы со вчера празднуем. Только проснулись, пошли дышать воздухом. На том берегу наше любимое место. 

- Разворачивайтесь, - цедит другой, раздраженный голос - второй военный. 

И тут я нащупываю камень. Он из вспотевших пальцев выскальзывает, едва не срывается вниз, в реку. 

- Нашла! - кричу шепотом, бьюсь лбом о ребристые перила, с трудом удерживаю камень. 

- А там что за возня? - угрожающий голос военного звучит словно над ухом. 

- Савва, гони! - на весь мост гаркает Яр.

И тут же ягуар, скрипя шинами по асфальту, срывается с места. 

В страхе сжимаю камень, по ту сторону раздаются краткие крики, нас заметили, счёт идёт на секунды. 

Из серого марева выдвигается черная морда автомобиля, несётся вперёд, с треском сбивает ограждение. Различаю высокие мужские силуэты, высыпавшие на эту сторону и со всей силы толкаю в плечо Яра.

- Давай! 

Он подаётся к сломанному шлагбаму, через него перепрыгивает. Быстро кладу камень на место внизу у перил и бегу за Яром. Платьем цепляюсь за ограждение, ощущаю его руки, он выдергивает меня к себе.

И тут же за спиной раздается севший от злости голос военного:

- Не так быстро.

Не успеваю обернуться, как Яр отталкивает меня. И туман рассекает оглушающе громкий выстрел.

Яр рядом, и он пошатывается, падает. У меня в глазах всё плывет, сквозь гул выкриков слышу треск одежды, и вместо мужчины у моих ног бухается большая пятнистая кошка. 

Падаю на колени на асфальт, трогаю теплую шерстку, она почему-то влажная, мне кажется, пахнет кровью. 

Отчаянно всхлипываю. 

- Маша, бегом в машину, - рядом наклоняется Савва. Подхватывает на руки кошку.

Бросаю взгляд на военных по ту сторону, застрявших в ловушке, слышу ещё пару выстрелов и в ужасе срываюсь с места. 

Запрыгиваю в машину, испачканной красной рукой закрываю рот, пытаюсь себя задавить, не разреветься.

В салон ныряет Савва, мне на колени укладывает раненого. Садится за руль, машина сквозь туман рвется, свет фар разрезает смог, я пальцами цепляюсь в мягкие уши, трогаю лапы, его ранили, а если он умрет?

- Он не умрет, - словно слышит мои мысли Савва. Уверенно заверяет. - Из города выбрались, через полчаса доедем до следующего. А там больница. Все будет хорошо. 

Глава 65

Врываемся в больницу и санитаров приходится отталкивать мне - Савва тащит на руках ягуара.

Он кажется грязным, с запекшейся кровью, в груди все сжимается - так мне страшно. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Ай!

- Ой! 

Нянечки взвизгивают.

- Нам нужна палата, - у Саввы лицо бледное, белое, в цвет стен. - И нужно вытащить пулю.

- Вам лучше к...ветеринару, - выдавливает из себя самая старшая из женщин, похоже, ночная медсестра. Прижимает ладони к щекам. Опасливо смотрит на Яра. - Господи боже мой. Это кто у вас?

- Ягуар, - рявкает Савва, не замедляя шага идёт по коридору. Прижимает к себе пятнистую кошку, попутно заглядывает во все помещения. - Нам нужна палата. 

Он оборачивается. И сужает глаза. 

Подбирающиеся к нему санитары замирают, и даже я. Тяжело сглатываю, словно этот горящий взгляд адресован мне. Жёлтая радужка огнем вспыхивает, он помешанный, и отказывать ему смерти равно.

Савва вдруг поворачивается на меня. И я, как-то разом, стряхиваю с себя страх.

- Палата! - выкрикиваю. - Живо! 

- Вот сюда, вот сюда, - миловидная седая женщина тут же семенит белыми туфлями вперёд по блестящему, свежевымытому линолеуму, сворачивает в коридоре, оглядывается на нас. Взглядом зовёт, - вот сюда. Только мы не знаем...это больница...

Савва на ее лепет внимания не обращает, прёт напролом. 

Иду за ним и с облегчением выдыхаю - городок небольшой, как у нас, я здесь будто дома, как в нашей в глухой провинции, из которой мы с таким трудом вырвались.

Савва заходит в палату, шмыгаю за ним, закрываю дверь перед носом медсестры и ежусь - у меня руки в крови, она с таким ужасом смотрела. 

Я и сама трясусь, всю дорогу прижимала ладони к теплой шерстке, а кровь не останавливалась, я столько слез вылила, за всю жизнь так не плакала. 

Мне восемнадцать. Даже не верится. Я за эти полчаса на четверть века постарела морально.

- Маша, - Савва укладывает ягуара на белую простынь, вытирает лоб. - Узнай, есть ли здесь городской канал новостей. Адрес студии. И езжай туда.

- А ты? - подхожу к кровати, пугливо смотрю на Яра. - А вы? 

Обычная больничная койка. 

И на ней яугар.

Лапы раскинуты, глаза закрыты, на груди расплылось багровое пятно, мне так хочется его к себе прижать, и не отпускать, как же страшно.

Мой родной. Он ведь видел, что стреляют. И меня собой закрыл. 

Не побежал, едва оказавшись за шлагбаумом, как я дура думала. 

Он настоящий мужчина.

Любимый кот.

- Его подстрелили пока он был человеком, - упускаю тот момент, когда Савва рядом оказывается. Сжимает мои запястья, отводит мои ладони от лица. - Как только он в себя придет -  сразу сбросит шкурку. Вытащим пулю. И все. Выздоровление пару часов займет. Мы ведь не люди.

Смотрю в его мраморное, без эмоций, лицо и сглатываю. В голос он уверенности напустил, а вот в глазах, как и в моих море волнения, шторм. 

- А если он в себя не придет, останется ягуаром? - спрашиваю шепотом. - Достать пулю, и он очнётся? 

Савва молчит, а я сжимаюсь, понимаю прекрасно, что мира их не знаю совсем, и что их убить может - не знаю тоже. 

Но если Яр не очнётся...

- Маш, - губы Саввы быстро, кратко, разрядом тока касаются моих. - Мы выехали за территорию. Военные остались в городе. Связи у них нет. Но есть рации. Своим они уже сообщили. И сейчас за нами гонятся. 

Представляю эту картину - как трассу рассекают черные бронированные джипы - и тело волной идёт, контролировать себя не могу, трясусь так, словно земля подо мной расходится. 

- Маша! - Савва сжимает мои плечи, заставляя посмотреть на него. - Очнись, ты мне нужна. Времени нет совсем. Найди ведущего новостей. И езжай на студию. Отдашь ему видеозаписи. Хорошо?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Машинально киваю, хоть и не понимаю, как мне с этой задачей справиться.

Отдать записи, и заставить мне поверить, а потом убедить ведущего пустить видео в прямой эфир?

Как?

Я всю жизнь была скромницей, а тут такое...