Перекресток Судеб - Гордон Ренни

«…Однако все это произошло помимо нашей воли. Как и вы, мы прибыли сюда с самыми благими намерениями, то есть для переговоров, а не для боя. Конечно, между нашими расами, и, наверное, не без основания, сложились натянутые отношения, но в конечном итоге я такой же солдат, как и вы, и выполняю приказы. Мне было приказано следить за вами и охранять от вас моих людей, но первым не нападать. Я не собирался и не собираюсь первым вступать с вами в бой. Тем временем ваши штурмовики летят к моему кораблю с явным намерением его атаковать. Мои перехватчики готовы отразить их удар, а мои комендоры готовы открыть огонь по вашему кораблю. Если вы будете продолжать враждебные действия по отношению к нам, мы будем защищаться всеми имеющимися у нас средствами, и отношения между нашими расами будут непоправимо испорчены. Как капитан капитана и как солдат солдата прошу вас как следует подумать о том, что вы делаете. Мне кажется, мы оба не до конца разобрались в сложившейся ситуации. Не спрашивайте меня, в чем тут подвох, потому что я и сам не понимаю, но, по-моему, нас решила столкнуть какая-то третья сила…»

На капитанском мостике «Вуален-Шо» звучала неблагозвучная речь мон-кеи, непонятная большинству эльдаров. Лилеатоне вместе с остальными тоже пришлось несколько секунд ждать ментального перевода слов командира человеческого корабля.

Выслушав перевод, Лилеатона переглянулась с Айлилом. В глазах помощника светились надежда и удивление, которых не было на лице Лилеатоны.

— Вы слышали его слова, капитан! Он тоже сомневается! Отзовите бомбардировщики, пока не поздно!

— Все это ложь! Мон-кеи вконец изолгались! Эти животные не способны ни на что, кроме подлости! — завизжала в ответ Лилеатона, не скрывая отвращения, которое испытывала к людям.

В ее словах и позе было столько презрения и ненависти, что Айлил отшатнулся, словно от пощечины. Все присутствовавшие на мостике замерли в недоумении. Некоторые даже испуганно поежились, искоса поглядывая на командира.

Айлил сразу понял суть этих поз и жестов. Они искали защиты от соплеменника, оказавшегося во власти неуправляемых эмоций. Такие позы эльдары принимали крайне редко, желая выразить порицание тем, кто не умеет контролировать свои чувства. Эльдары помнили об ужасах Грехопадения и о том, что именно повлекло за собой те события. Они отказывались терпеть истериков в своих рядах. Ведь именно необузданные эмоции и столь же низкие, сколь и непреодолимые желания стали причиной трагедии, чуть не погубившей их расу. С тех пор каждый эльдар старался держать себя в руках и следил за поведением своих товарищей.

Лилеатона тоже увидела их позы и прекрасно поняла, что они предвещают. Она постаралась успокоиться, чувствуя, что на нее смотрят соплеменники, и понимая, что они о ней думают. Айлил не сомневался, что в ушах Лилеатоны громом звучат мысли, мелькающие сейчас в головах остальных эльдаров: «Эшера!», «Изгой!», «Проклятая!..»

— Айлил, друг мой! Мы же давно знакомы… Прости… — хрипло пробормотала Лилеатона, неуклюже изображая раскаяние. На ее глаза навернулись слезы, и экипаж корабля вновь зашевелился, выражая страх и неодобрение.

Айлил преисполнился сочувствия к своему командиру.

— Капитан, вы тяжело переживаете гибель Корна… Мы тоже скорбим по ушедшим товарищам. Мы еще объявим по ним траур и подобающим образом почтим их память… Но сейчас не время… Ненависть и желание отомстить людям — не самые лучшие чувства. Так не оплакивают ушедших друзей!

Айлил смотрел Лилеатоне в глаза, всей своей позой подчеркивая суть сложившихся между ними отношений. Ведь Айлил как помощник капитана должен был сдерживать страсти Лилеатоны.

На мостике «Вуален-Шо» воцарилось гробовое молчание. Айлил, в качестве Ланн-Кая — Водолея, недвусмысленно выразил намерение воспользоваться своим правом отстранять от командования капитана, утратившего способность властвовать над своими чувствами. Никто на Ан-Илоизе не помнил, когда помощник капитана пользовался этой древнейшей из привилегий. Если это сейчас произойдет, Лилеатона будет настолько опозорена, что ей останется только покинуть безопасный Ан-Илоиз и стать настоящим бездомным изгоем — ренегатом.

Лилеатона тоже поняла, как далеко зашла и как мало ей осталось до той роковой черты, которой ее соплеменники обозначили когда-то нормы поведения. Взглянув на помощника, она тихо прошептала:

— Что мне теперь делать, Айлил? Я сделаю все, что угодно, лишь бы ты меня простил…

На полетных палубах «Махариуса» царила страшная суматоха. Из ангаров поднимали и готовили к вылету истребители «Фурии» и бомбардировщики. Идти в бой собирались все штурмовые машины крейсера.

Пристегнутый к креслу, своей «Фурии» Кетер громко бранил техников, понукая их быстрее готовить машину, хотя прекрасно понимал, что сам будет готов только через несколько минут. За спиной Кетера бормотал заклинания Мането, общаясь с механическим разумом нового истребителя и проводя предстартовую проверку всех систем. Старый истребитель Кетера списали из-за тяжелейших повреждений, полученных в предыдущем сражении, и Мането лично прочитал прощальную молитву над его исковерканным фюзеляжем.

Теперь Кетер и Мането должны были лететь на машине, использовавшейся раньше в учебных целях. Они знали, что двух одинаковых истребителей не бывает и к каждому надо привыкать довольно долго. И все-таки они рвались в бой, потому что остальные истребители эскадрильи «Шторм» уже стартовали и были готовы отразить нападение эльдаров.

— Сколько осталось до старта? — нетерпеливо спросил Кетер.

— Восемь минут, — ответил Мането, прервав заклинание для синхронизации действия систем. — Между прочим, в последний раз вы спрашивали об этом ровно одну минуту пятнадцать секунд назад!

Кетер добродушно выругался, и в этот момент из громкоговорителей палубы вырвался оглушительный голос:

— Всем пилотам и техникам! Отставить старт! Это приказ! Завершить предстартовую подготовку и оставаться в полной боевой готовности. Ждать дальнейших приказов!

Не в силах поверить собственным ушам Кетер выругался еще раз, но теперь — злобно:

— Чтоб они сдохли! Эльдары же сейчас нас атакуют! О чем вообще думают эти ослы на капитанском мостике?!

— Подтверждаем! Штурмовики эльдаров ложатся на обратный курс. Судя по всему, они собираются курсировать вокруг своего корабля!

Услышав этот доклад, Семпер и старый комендор с понимающим видом переглянулись.

— Так. На нас решили пока не нападать, но и по пещерам еще не попрятались… И что же нам теперь прикажете делать?

— Хотел бы я знать,— ответил Семпер, разглядывая на дисплее загадочный корабль эльдаров.

Ответ на этот вопрос пришел раньше, чем можно было ожидать…

Корабль шел средним ходом, прячась в беспорядочном и непредсказуемом излучении пульсара. Он скрыл свое энергетическое излучение в мощнейших помехах, генерируемых звездой, и надеялся, что жертва его не заметит.

Конечно, рано или поздно кораблю придется выйти из-под защиты пульсара туда, где его тут же обнаружат системы наблюдения его жертвы, но командир судна не очень переживал по этому поводу, рассчитывая на очередную хитроумную уловку.

К тому моменту, как жертва, наконец, все поймет, будет уже поздно…

— Вижу корабль! — воскликнул наблюдатель. — Крупный корабль. Он приближается к нам по левому борту на большой скорости!

— Немедленно идентифицируйте его! — рявкнул Семпер, понимая, как мало нужно для того, чтобы нарушить хрупкое перемирие с эльдарами.

«А вдруг они нас предали?! — в ужасе думал он. — Может, они тянули время до подхода еще одного корабля, чтобы вдвоем нас уничтожить?!»

— Неизвестный корабль включил щиты. Готовит вооружение к бою!.. Стойте! Мы получили его идентификационный код! Это наш корабль! Это «Дракенфельс»!

— Свяжитесь с ним! Мне надо немедленно поговорить с Рамасом!

Связисты бросились выполнять приказание Семпера, но «Дракенфельс» не отвечал.

— Они не выходят на связь! Может, у них вышли из строя передатчики? — дрожащим от волнения голосом доложил старший сигнальщик и тут же бросился на рабочее место, услышав страшное проклятие, сорвавшееся с уст Семпера.

Командор следил за тем, как «Дракенфельс» несется к «Махариусу» и кораблю эльдаров. Семпер знал Эрвина Рамаса как одного из лучших командиров имперского Военно-космического флота. Знал он и о том, какой лютой ненавистью он ненавидит эльдаров.

— Что же он задумал?! — опасаясь самого худшего, пробормотал Семпер.

— Второй человеческий корабль! Именно тот, который, судя по всему, уничтожил «Плач Мельсора»! Кажется, он собирается нас атаковать. Его оружие готово к бою. Первый человеческий корабль пытается с ним связаться…