Ответный прием - Александр Александрович Тамоников

Дело не в том, что я ему не доверяю, просто лишние глаза и уши, они потому и называются лишними, что пользы от них гораздо меньше, чем вреда.

– Дело срочное? – задал новый вопрос подполковник Богданов.

– Не думаю, что сильно срочное, но хотелось бы обсудить до отъезда.

– Это не касается текущего задания, я правильно понимаю, Саша?

– Ты все правильно понял, Слава. Когда я был в квартире Формана, – начал Дубко, но Богданов жестом остановил его, и Дубко пришлось изворачиваться, чтобы фраза не прозвучала незаконченной, – все прошло гладко. Пленку я положил на то же место, где ее оставил Форман, здесь никаких вопросов не возникнет. Только с керамической кошкой промашка. Чем закончится, неизвестно.

– Об этом мы скоро узнаем, Смит нам расскажет, – заявил Богданов.

После этого он вплотную подошел к Дубко и прошептал на ухо:

– На втором этаже у него камеры, возможно, здесь тоже. Если дело терпит, дождись, пока вернемся на Висконсин-роуд.

– Понял, Слава, – так же тихо сказал Дубко, и на этом их разговор закончился.

Богданов дождался доклада Смита и уехал на Висконсин-роуд. В последний момент майор Дубко незаметно положил в карман Богданова миниатюрную фотокамеру. Богданов кивнул, давая понять, что принял передачу майора. Они попрощались, и подполковник ушел.

Связавшись с Центром, Богданов подробно доложил о результатах проделанной работы и запросил информацию на Алекса. Результаты, полученные к восьми утра из Центра, превзошли все ожидания Богданова. Выяснилось, что Алекс, полицейский, с которым общался Дорохин, действительно в прошлом советский гражданин и службам госбезопасности он хорошо известен. Во время обучения в Московском университете Алекс, в то время Алексей Потапов, был завербован спецслужбами для работы под прикрытием в Америке. Выбрали Потапова за уникальные способности к языкам и по протекции со стороны кого-то из шишек Политбюро. Попав в Америку, Алекс год исправно передавал материалы в Центр, а потом вдруг исчез.

Его не искали, так как особой ценности как агент он не имел, а ситуация с американскими властями в то время находилась в напряженном состоянии, поэтому Алексу удалось столько лет прожить в Америке, изображая из себя добропорядочного семьянина и избегая последствий предательства. Такой удачи никто из группы «Дон» и не ждал, но каждый был этой удаче рад. Получив об Алексее Потапове информацию, Дорохин отправился в дом Алекса в полной уверенности, что сегодня тот согласится на все.

Глава 8

США, штат Мэриленд, Чесапик Бич,

четверг, 19 апреля 1971 года

Геннадий Хустов сидел под раскидистым буком и мастерил из лозы подставки под горячую посуду. Этому искусству его научил дед, много лет навык не находил применения, а тут вдруг пригодился. Милли Лэнгстон, его новая подруга, просто обожала всякие хозяйственные вещицы, которыми ее дом был забит под завязку. По этой причине умение Хустова, или Генри, как она его называла, умиляло ее до невозможности. На самом деле Милли Лэнгстон в Генри умиляло практически все, и это дико раздражало предмет ее обожания.

Когда у Хустова кончились деньги, он всерьез задумался над своим положением. Надо было что-то решать, на что-то решаться, но страх быть пойманным парализовывал волю, не давал рационально мыслить и начать, наконец, действовать. Там, в Казахстане, когда микропленка, содержащая государственную тайну, перекочевала к Хустову в ботинок, он пребывал в состоянии прострации. В тот момент он представления не имел, зачем сделал то, что сделал. Хустов никогда всерьез не задумывался над тем, чтобы сбежать из страны, и уж тем более не помышлял о краже госсекретов и продаже их иностранным государствам.

Но что сделано, то сделано. Он в Америке, нищий изгой, родная страна его никогда не примет назад, даже вздумай он вернуться. Прошлого не воротишь, время вспять не повернешь, и приходится жить с тем, что есть. А есть у него микропленка стоимостью не одну тысячу долларов и пустой желудок. Побег из страны он помнил смутно, так как действовал по наитию. Сборы на рыбалку, подготовка версии с утоплением, затем поездка на перекладных до самой границы с Ираном, странный мужичок, который за пару тысяч советских рублей организовал ему переброску в Тегеран, а дальше сплошные мытарства, вплоть до тех пор, пока не добрался до Вашингтона.

Почему Вашингтон? А куда еще, ведь треклятые Мартин и Митчелл, перебежчики из АНБ, именно отсюда начали писать свою новую историю. Почему-то Хустову казалось, что, окажись он в Вашингтоне, все сразу наладится. Он найдет человека из АНБ, договорится с ним об оплате, получит свои денежки и переедет куда-нибудь в Калифорнию или в другое теплое место. А там уж начнет жить припеваючи. Реальность оказалась намного прозаичнее. Совсем скоро Хустов понял, что в Вашингтоне люди из АНБ не ходят пачками с бирками на шее и выйти на нужных людей в короткие сроки у него не получится. Тогда он нашел дешевое жилье, заселился в комнату с частичными удобствами и приготовился ждать, когда ему улыбнется удача.

Своей удачи он ждал полгода, и пришла она совершенно неожиданным образом в лице полицейского по имени Алекс, который приехал в их клоповник по поводу откинувшей копыта девки, принявшей слишком много «мета». Как Хустов испугался, когда увидел, кто направляется к нему в форме полицейского! Он реально чуть не наложил в штаны. Но эта встреча оказалась переломным моментом в его эмигрантской жизни. Коп Алекс некогда был Алешкой Потаповым с параллельного курса университета, в котором Геннадий Хустов в свое время грыз гранит науки. Как Лешка попал в Америку и превратился в Алекса, Хустов так и не узнал. Сам Потапов плел что-то про программу молодых специалистов по обмену опытом, приглашенных в Америку на целый год, за который он успел найти себе жену. Она, вернее, ее папаша как-то все устроил, и Алекс в Москву больше не вернулся.

Хустов подозревал, что с историей Потапова не все так гладко, как тот рассказывает, но предпочел сделать вид, будто верит в его байки. Поступил он так не по доброте душевной, а из корыстных побуждений. Встретившись пару раз с Потаповым, Хустов понял, что у того немало связей в полицейских кругах, и решил не то чтобы взять его в долю, но попросить о помощи за определенную плату. Для Потапова он сочинил красочную историю о своем знакомстве с перебежчиком Митчеллом, о том, как тот слезно просил его отыскать своих бывших коллег, чтобы те в свою очередь походатайствовали о нем перед начальством и вытащили из «ненавистной Москвы». Так Хустов вышел на Джейсона Тейлора, сотрудника АНБ. За