Небо примет лучших - Ирина Сон

в горле так пересохло, что я не выдержал – взял паузу и сделал несколько глотков, смакуя вкус.

– Он отомстил, да? – спросила Ло, не дождавшись продолжения.

– Конечно, он отомстил! – воскликнул Юан. – Как иначе?

Я тонко улыбнулся:

– А вот и нет. Принц понимал, что их правление было лучше, чем отцовское, потому что старший брат лишь наслаждался своим положением, а обязанности отдал ему. Принять убийство отца и оставить всё по-прежнему он не мог. Однако любовь к брату не давала ему ступить на путь кровной мести. Принц взмолился богам и попросил сделать своего брата настолько достойным трона, чтобы главный советник стал ненужен. Боги услышали и спросили его, что он готов отдать ради этого. Принц ответил: «Что угодно, лишь бы брат стал верен долгу правителя». «Да будет так», – сказали боги и в ту же ночь явились правителю. Боги предложили ему любые таланты, о которых тот попросит, и предупредили, что взамен они даруют что-то, о чём тот не мечтал, и отнимут что-то важное. Правитель попросил разум, смелость, проницательность, силу воли, умение распоряжаться деньгами, таланты тактика и стратега. Не попросил он мягкосердечия, рассудив, что именно это будет тем даром, о котором он не мечтал. Боги дали ему чаши, в которых, словно вино, плескались таланты. Правитель испил все чаши почти до дна. А утром узнал, что выпил таланты своего брата. Поначалу он обрадовался и с лёгким сердцем отпустил принца по первой его просьбе. А потом понял: то важное, что отняли боги – это брат. А непрошеный дар – чувство долга. Правитель бросился искать принца, но было поздно.

Принц, оказавшись на свободе, отдал свои деньги нищим, переоделся простым странником и исчез. Правитель долго горевал. Он желал лично возглавить поиски, однако чувство долга перед народом не дало ему бросить трон. Он правил много лет и лишь на смертном одре узнал, что его брат был вознесён на Небеса и наречён Нищим принцем.

– Странный он, этот Нищий принц, – задумчиво произнесла Ло в наступившей тишине. – Получается, этот бог отказался от семьи, от власти, от мести, да ещё таланты отдал, из-за чего не сумел правильно распорядиться богатством… Отдал деньги на дороге, подумать только! Понятно, отчего о нём забыли! Господин жрец, зачем служить такому богу?

Да, признаться честно, с такой точки зрения я на эту историю не взглянул… И правда, что в ней меня так поразило? Почему запомнилось?

– Он остается добрым, несмотря ни на что. И защищает он не оружием и силой.

– Это как? – удивился Юан.

Я в порыве вдохновения взмахнул рукавами:

– Это означает, что тебе не придётся вступать в схватку с нечистью – она пойдёт другими тропами. Разбойники сочтут тебя бесполезным, спутники всегда поделятся пищей, и ты дойдёшь туда, куда стремишься.

Ло и Юан задумались. Тархан тоже, вопреки обыкновению, не хмурился и не показывал лишь мне видимые знаки недовольства, а рассматривал так, словно только что увидел.

– Ты не рассказывал мне… эту историю, – медленно, тщательно подбирая слова, произнёс он. – Она очень…

Я дернул плечом и криво улыбнулся:

– Глупая, да?

– …Гладкая, – задумчиво уточнил палач. – Она очень гладкая, и ты, господин жрец, её очень хорошо рассказал.

Я не придал значения его серьёзному тону. Тархан всегда так говорил.

Глава 12

Работа жреца

Люди всего за ночь узнали, что к ним пришёл жрец бога странников и поспешили за тем, за чем обычно ходят к жрецам. Я даже оторопел, когда в первый день ранним утром вышел и наткнулся на толпу. А люди мгновенно окружили меня, зазвенели монетами и хором заговорили:

– Благослови на дальний путь!

– Мне бы талисманов в дорогу…

– Передайте Небесам просьбу…

Я замахал руками.

– Постойте! Не все сразу!

Люди послушно примолкли, но так выжидательно уставились, что мне стало не по себе. Я нервно вздохнул, сцепил пальцы и невольно опустил глаза в землю. Браться за просьбы было страшно. Нет, не из-за наказания Небес. Да и обман не тяготил меня. Отпустить человека в опасный путь с ненастоящим благословением, практически обречь на гибель – вот это страшило. Я не хотел быть причиной чужой смерти.

– Я… Я только ступил на путь служения Небесам. У меня пока не всё получается… И талисманы, честно говоря, моё слабое место…

– Ничего! – махнул рукой ближайший ко мне старик. – Все с чего-то начинают. Рисуй талисманы, жрец, а мы уж разберёмся…

И сунул в руку кисть с тушью. Кто-то любезно подтолкнул в спину, толпа качнулась, расступаясь, и передо мной поставили столик с рулоном рисовой бумаги. Я ещё сомневался, но всё же подвязал рукава.

– Я предупредил. Если что-то пойдёт не так, не вините.

Каллиграфия – одно из основных искусств, которое полагалось знать благородному человеку и Господину Гармонии. Однако искусство составления талисманов было от него так же далеко, как ювелирное дело от кузнечного. Иероглифы в талисманах сплетались воедино, каждая черта имела своё значение. Этому долго обучались, тратя немало времени на составление.

Потому я даже не стал изобретать что-то и пыжиться, а нарисовал на талисманах круг и расчертил его линиями: то ли колесо, то ли деревянный щит, то ли крестьянская шляпа. Теперь предстояло самое сложное.

Я выпрямился, распустил рукава и возвёл руки к небу.

– Взываю к тебе, Нищий принц! Услышь глас своего жреца и подай мне знак, что слышишь!

Народ благоговейно притих в ожидании знака Небес. Я же застыл с вознесёнными руками, готовясь трактовать любой шорох, который выбился бы…

– Апхчи!

– О, мой покровитель Нищий принц! Ты услышал меня! – взвыл я и только потом сообразил, что это было.

Взгляды людей обратились к мальчишке, который и издал звонкий чих. Тот ошеломлённо заморгал, шмыгнул носом и шустро спрятался за мать.

Я, старательно сохраняя благостное лицо, замахал руками над талисманами.

– Да будет сей знак носить частицу силы Нищего принца. Пусть устрашит он нечисть и охранит в пути любого, кто возьмёт его в руки!

Сквозь облака пробился луч солнца и упал на нас. Влажные чернила красиво заблестели. Этого хватило, чтобы деревенский народец впечатлился проведённым обрядом и разобрал свежеизготовленные «талисманы». Взамен на стол легли медяки.

– Полцены, – объяснил уже знакомый старик. – Всё же бумага и тушь наши. Справедливо?

Я кивнул, сгрёб деньги и, подавив тяжёлый вздох, повернулся к оставшимся просителям, которым были нужны не талисманы.

– Говорите.

Молодая вдова хотела благословения на богатство, в чём я ей с чистой совестью отказал. Тоненькая согбенная старушка желала, чтобы её навестили внуки, которые жили в Цагане. Я