Лучше поздно, чем никогда. Как начать новую жизнь в любом возрасте - Барбара Шер

Давайте попробуем проследить это, совершив небольшую экскурсию в совершенно особый мир – мир литературы о путешествиях. Писатели, рассказывающие о путешествиях, восхитительно умеют будить фантазии о бегстве. Они знают все о несуществующих дальних краях.

Путешествие в Горную Тартарию

Зайдите в любой книжный магазин или в библиотеку, и обнаружите, что литература о путешествиях испытала недавно взрыв популярности. Удивительно много написано путешественниками об их поездках в разные края, и постоянно появляются все новые книги. Писатели-путешественники знают, как увлечь за собой в далекие миры, а порой – и в далекие времена. Тут вы можете возразить, что романы воздействуют точно так же, но есть существенная разница: литературу о путешествиях мы считаем правдой. Такие книги заставляют поверить, что можно прямо сейчас взять билет на самолет и отправиться в места, о которых мы читаем. И как же тянет это сделать!

Неизведанные края обещают новое начало. Дальние, проникнутые очарованием, приключениями, загадками и блеском, которых лишены места поблизости, они притягивают нас как магнит. Вслушайтесь в названия: Самарканд, Катманду, пустыня Гоби, Тибет, Полинезия, Таити, Фиджи… В них есть волшебный отзвук, какого не встретишь за соседним углом по дороге в продуктовую лавку.

Но в отличие от путеводителей, подробно указывающих, как найти музеи, отели, рестораны и вокзалы, настоящая литература о путешествиях повествует о местах, попасть в которые вряд ли возможно.

Хотя это и не беллетристика и мы предполагаем, что описанные события происходили в действительности, незабываемая атмосфера этих историй, как и волшебно звучащие названия, – фантазии, по сути своей не имеющие общего с реальностью. Названия пробуждают воображение, и мы создаем собственный мир. И даже отыскав романтическое или таинственное место на карте, прибыв туда, вы его не обнаружите. Спросите любого, кто предпринял такое путешествие.

«Рич, что тебе приходит на ум, когда ты вспоминаешь Таити?» – спросила я своего доброго друга.

«Бананы по четыре доллара за фунт», – кисло ответил он.

Но в отличие от честного Рича авторы книг о путешествиях – ужасные лжецы. Даже стараясь не делать этого, они не могут удержаться и невероятно расцвечивают обыденность. Они нарисуют картины такой красоты, что у вас сердце защемит от восторга. Даже москиты и чудом не случившиеся катастрофы в их изображении покажутся чем-то притягательным. И вы будете попадаться каждый раз, ведь лучше слушать эти сказки, чем правду про бананы. Почему? Потому что они будят ощущение, напоминающее то безымянное, что вы утратили.

Конечно, есть чудесные места, которые запали вам в душу и останутся там навсегда. Вам хочется приезжать туда год за годом, и удовольствие никогда не тускнеет. Но когда мы говорим о фантазиях побега, мы говорим о чем-то трудноуловимом, произрастающем только в отдалении и неизведанности. И это территория лучших писателей-путешественников. Они знают, что приукрашивают действительность, и иногда даже извиняются за это.

Возьмем, к примеру, Питера Флеминга. В предисловии к своей книге News from Tartary («Новости из Тартарии»)[41], вышедшей впервые в 1936 году, он писал: «Я сделал все, что мог, чтобы… описать свое путешествие… без искажений, рассказать, каким оно было в то время, нарисовать правдивую картину однообразного, негероического, но необычного существования. На бумаге это выглядит захватывающим приключением, но я старался придать ему реальную форму».

Очень хороший прием, но пока особо не доверяйте автору. Вопросы возникают, начиная с названия. Где конкретно эта Тартария?

Что ж, в действительности ее нет. В 1935 году не было такого места, как Тартария. Да и вообще его никогда не существовало. Слово придумали на Западе, и оно означало «где-то там, где живут все тартары»; так описывали дальние неизвестные земли, которые не видел почти никто из живущих на Западе. Флеминг делает короткое примечание, признавая, что Тартария не является, строго говоря, географическим термином и «…в наши дни, если кто-то и употребляет это слово, то имеет в виду главным образом Синьцзян[42]…»

Тогда почему он не поставил Синьцзян в названии книги? Потому что Синьцзян – это реальное место, а Тартария – недостижимое романтическое приключение.

Конечно, путешественники пишут книги, желая их продать. Но они вовсе не циничные конъюнктурщики. Они знают, как задеть чувствительную струнку в душе читателей, потому что она есть у них самих, из-за этого они в первую очередь и стали путешественниками.

Что же это за струнка?

Вот несколько вариантов.

1. Возможно, они будят генетическую тоску по далеким краям.

Магия неизведанной дали завораживала людей еще с тех пор, как они собирались вокруг огня послушать самые первые истории. Вероятно, желание увидеть, что там, за следующим холмом, привело к контактам с другими людьми и пополнению генофонда. Это желание помогало находить лучшие климатические условия и новые источники пищи. Может быть, природа снабдила нас механизмом, который срабатывает, если слишком долго оставаться на одном месте, и в такие моменты на нас особенно действуют рассказы о путешествиях.

А может быть, приключение – это гендерный вопрос.

Когда начинаешь задумываться, память подсовывает факты, что альпинистами и исследователями Арктики в основном были мужчины. Мы предполагаем, что большая часть книг о путешествиях тоже написана мужчинами и обращена к мужественной любви к приключениям. Уж точно многие женщины скажут, что дорожная лихорадка – проблема мужчин, потому что они более сумасбродны, ведут себя незрело и все не решаются осесть где-то и угомониться. Мужчины часто с этим соглашаются. Гаррисон Кейллор[43] уверяет, что женщины должны править миром, потому что у них намного лучше получается принимать решения, распоряжаться деньгами и руководить страной. Мужчины же, говорит Кейллор, должны быть пиратами. В самом деле, кажется, что домашняя жизнь удушающе действует на мужчин и скорее они попробуют втянуть женщину-домоседку в опасные и неудобные приключения, чем наоборот.

Но впечатления наши ошибочны. Передо мной лежат книги, написанные женщинами, совершившими пешие путешествия в скрытый Тибет, африканские джунгли или Скалистые горы задолго до появления аэропланов и автомобилей. И еще больше книг современных американских писательниц, которые покинули общество и комфорт родных городов, чтобы месяцами или даже годами жить в одиночестве в хижинах на океанском берегу или в лесах. Я не занималась подсчетами, но женщин, писавших о путешествиях, предостаточно. И всегда так было.

Так что нет – нерв, который цепляют рассказы путешественников, не имеет отношения к полу.

Может быть, свобода – специфический американский пунктик?

У американцев особые чувства по поводу свободы. Наши предки изначально прибыли в эту страну, чтобы быть свободными от угнетения, и все поколения с тех пор наследовали их неприятие любых посягательств на личную свободу. Их встретил огромный открытый континент, где всегда можно передвигаться дальше, если свободу ограничивали дома. Свобода – наше наследие.

Но этого недостаточно, чтобы объяснить дорожную лихорадку, потому что европейцы, австралийцы и остальные, не имеющие такого наследия, разъезжают по разным странам намного больше американцев. Там, где американский выпускник колледжа может отправиться за океан на несколько месяцев, они зачастую путешествуют годами, возвращаются ненадолго домой и снова отправляются в дорогу. Еще они постоянно бывают вдали от исхоженных (особенно для американцев) маршрутов и переселяются в другие страны гораздо чаще, чем мы.

Кроме того, американские вестерны, воспевающие девственную природу и волю, рекламные ролики и щиты в духе Дикого Запада копируются по всему миру, от Греции до Японии, что свидетельствует об универсальной притягательности нашей традиции отказываться подчиняться приказам. Мир видит, как мужественные ковбои (с сигаретой в зубах и лицом «плевать-на-все-опасности») галопом скачут на великолепных конях по холмам, никогда не знавшим изгородей, – не скованные правилами, вольные быть неукротимыми, не сдерживать себя и не думать о последствиях. Нет, этот тип свободы не основан на определенной культуре.

Но эти рекламные картинки дают нам важный ключ к пониманию.

Взгляните на них еще раз. Герои, которые никогда не подчиняются приказам, вольны быть неукротимыми, не контролировать себя и не задумываться о последствиях. Ничего не напоминает? Детство? Вот и я так думаю. Мы все такими когда-то были. Это и может будить в нас тоску по дальним странствиям.