Как перевирают историю Великой Отечественной. Нам «промывают мозги»! - Юрий Нерсесов

Однако первоначально поставленные задачи были выполнены. Согласно Московскому мирному договору от 12 марта 1940 года СССР получил Карельский перешеек с Выборгом и ещё ряд территорий общей площадью около 36 тысяч квадратных километров, а также взял в аренду Гангутский полуостров для организации там военно-морской базы. Здесь следует учесть, что Карельский перешеек и Выборг не входили изначально в состав Финляндии, а были присоединены к ней указом Александра I после того, как Россия в 1809 году отвоевала финскую территорию у шведов. Поскольку этой территории была дарована независимость, забрать у неё царский подарочек назад, согласитесь, более чем справедливо. Даже чрезвычайно враждебный большевикам бывший лидер Конституционно-демократической партии и министр иностранных дел России Павел Милюков в те дни приветствовал из эмиграции взятие Выборга.

Естественно, в Хельсинки думали совсем наоборот, и не успели на тексте Московского договора высохнуть чернила, как Финляндия начала ударными темпами готовиться к реваншу. И коль скоро воевать в одиночку было невозможно, естественным союзником финнов оказалась единственная реальная сила тогдашней континентальной Европы в лице Третьего Рейха.

В Берлине тоже желали привлечь финнов к готовящемуся вторжению, и уже 18 августа 1940 года личный эмиссар рейхсмаршала Геринга Вельтьенс появился в уютном особнячке Маннергейма с письмом от шефа. А начиная с октября финские добровольцы стали активно вступать в ряды национального батальона 5-ой моторизованной дивизии СС «Викинг», через который прошло за три года более 2 тысяч человек. В январе 1941 года первые эшелоны немецких войск отправились на север Финляндии для грядущего штурма Мурманска, а ещё раньше, 28 мая 1940 года, Маннергейм специальным приказом увеличил количество дивизий регулярной армии с 12 до 16.

Значительно выросло и техническое оснащение финской армии. В частности, количество полевых и противотанковых пушек в каждой дивизии по сравнению с 1939 годом увеличилось с 4 до 117. Всего же Финляндия, без учёта батарей береговой обороны, имела на 22 июня 1941 года свыше 4 тысяч орудий различных калибров – в три раза больше, чем до войны. Количество танков по сравнению с предвоенным периодом увеличилось также примерно втрое, боевых самолётов почти вдвое, а прибытие немецких войск сделало угрозу для Ленинграда и Мурманска ещё более реальной.

В общей сложности на территории Финляндии сосредоточилась без малого 600-тысячная интернациональная армия в составе 16 финских и немецких пехотных дивизий. В их число входили 2 дивизии австрийских горных стрелков и усиленная батальоном французских танков 6-ю горнопехотная бригада СС «Норд» (равная дивизии и с 1942 года в неё переименованная), укомплектованная как уроженцами Рейха, так и этническими немцами из других стран. Кроме того, Финляндия сосредоточила здесь 2 егерских и одну лыжную бригады, а из прочих территорий тогдашней объединённой Европы впоследствии прибыли эстонский полк, шведский добровольческий батальон и норвежский, тоже добровольческий, лыжный батальон СС. В составе финской армии находилось несколько сотен верующих иудеев, которым толерантная финская администрации позволила открыть походную синагогу на реке Свирь. Трое из них – майор Лео Скурник, капитан Соломон Класс и член добровольческой женской организации «Лотта Свярд» Дина Полякоф были награждены германскими союзниками Железными крестами, но политкорректно не приняли награду (что, впрочем, никак не повлияло на выполнение ими воинского долга).

К 22 июня вся эта армада, сопровождаемая более чем 200 танками и почти 900 самолётами, была готова к наступлению. Операция, получившая кодовое название «Зильберфукс» («Песец»), предусматривала быстрый захват Мурманска и Ленинграда, а также всех основных станций соединяющей их железной дороги. Одновременно войска Маннергейма должны были оккупировать Карелию и, выйдя к Белому морю, завершить создание Великой Финляндии.

Развернувшиеся от Мурманска до Выборга соединения Красной Армии выглядели не менее внушительно. Однако финны не без основания рассчитывали, что значительная часть их уже в первые дни войны будет переброшена на юг, что в итоге и случилось. Таким образом, реально вторжению противостояли 12 стрелковых и 1 мотострелковая дивизии. Их поддержали отдельная стрелковая бригада на Гангутском полуострове, а также разрозненные подразделения трёх танковых дивизий, вместе примерно соответствующие одной целой. По численности советские войска уступали агрессорам примерно в полтора раза, но значительно превосходили их по танкам, в то время как, в артиллерии и авиации соотношение сил оказалось примерно равным. Тем не менее, значительную часть приграничных территорий финны всё-таки оккупировали.

Развёрнутые против Финляндии дивизии не слишком умело вели боевые действия в местных лесах, что вообще было характерно для войск антигитлеровской коалиции на первом этапе войны. Разгром британцев в джунглях Бирмы и Малайи и капитуляция американцев на Филиппинах выглядели куда более неприглядно, чем оборонительные действия Красной Армии в Карелии. Японцы, имея в Малайе 60-тысячную армию, за два с небольшим месяца полностью уничтожили вдвое большую армию противника и захватили крупнейшую военно-морскую базу Великобритании на Тихом океане – город и крепость Сингапур. Войска гитлеровского Евросоюза за полгода смогли лишь вытеснить советские части из Восточной Карелии, Карельского перешейка и некоторых пограничных районов Заполярья, а также крайнего севера Ленинградской области до реки Свирь. Ни занять Мурманск и Ленинград, ни перерезать Мурманскую железную дорогу Гитлеру с Маннергеймом так и не удалось, хотя они очень старались, особенно финский главком.

Когда немцы и в Заполярье, и под Ленинградом, и на других участках фронта уже перешли к обороне, финны, напротив, из последних сил пытались отгрызть хотя бы ещё кусочек жизненного пространства. Потерпев поражение при попытке форсировать Беломорско-Балтийский канал 7–8 декабря 1941 года, они стали готовить очередное наступление. Лишь январские контрудары Красной Армии вынудили хельсинкских генералов отказаться от этих планов и удовлетвориться захватом 28 марта 1942 года острова Гогланд. Их атаки на других направлениях, в частности, две попытки прорвать оборонительные позиции юго-западнее Лемболовского озера по направлению на Термолово, были отбиты.

Зато свою лепту в блокаду и связанную с этим массовую гибель ленинградцев от голода Маннергейм внёс, и раскаиваться в этом продолжатели его дела не намерены. Например, считающийся главным финским специалистом по истории войны профессор Хельсинкского университета Тимо Вихавайнен до сих пор утверждает, что голодная смерть сотен тысяч ленинградцев – вина исключительно их самих и отстоявших город бойцов. Сдались бы на милость победителя и отправлялись по лагерям, в которые, наряду с военнопленными, было отправлено большинство оставшихся оккупированной территории, нефинноязычных жителей. По данным архивным данным обнародованным финским историком Хельге Сеппяля, в этих лагерях скончалось свыше четверти советских пленных – 18 318 из 64 188, а из примерно 20 тысяч гражданских лиц погибло не менее 4600. И это без учёта расстрелянных и умерших от голода из-за массовых реквизиций продуктов в пользу непрошеных «освободителей».

И не миновать бы кое-кому за такое добротной виселицы, не продай Маннергейм с друзьями любимого фюрера со всеми потрохами. После разгрома финской армии под Выборгом и Петрозаводском им удалось договориться с Москвой о сепаратном мире. В обмен на выход из войны, передачу Советскому Союзу никелевых рудников под Печенгой и удар в спину германским «братьям по оружию» Финляндия относительно удачно соскочила с несущегося в пропасть гитлеровского поезда.

Само собой, многих финских историков, а также угодливо и зачастую не бесплатно подпевающих им российских демократов столь неприглядная правда не устраивает. Поэтому уже который год они вбивают в головы доверчивой публике сладкую сказочку о том, как гадкий Советский Союз 2 июня 1941 года начал бомбить мирные финские хутора, а благородный старик Маннергейм вторично после 1919 года спас Ленинград, не став продолжать наступление дальше старой границы и позволив тем самым перебросить войска с Карельского перешейка навстречу немцам.

Естественно, на самом деле события развивались с точностью до наоборот. Ещё 21 июня главные силы финского флота высадили десант на демилитаризованные Аландские острова, арестовав находящихся там сотрудников советского консульства. В тот же день 4 финские подводные лодки приступили к постановке минных заграждений в советских территориальных водах

у побережья Эстонии, имея приказ топить любое наше судно, которое сочтут нужным. Наконец, 22 июня финская диверсионная группа попыталась взорвать шлюзы Беломоро-Балтийского канала, а в 3 часа 4 минут вылетевшие из Кёнигсберга немецкие бомбардировщики сбросили под Кронштадтом изрядную партию морских мин, после чего спокойно приземлились на гостеприимные финские аэродромы.