Наследник Петра. Подкидыш - Андрей Величко

Сергей согласился, ничем не показав, что не только ожидал именно такого результата, но и в значительной мере сам его подготовил. Потому как императору очень не нравилось положение дел, при котором у него из важнейших вещей если что и было, то в единственном экземпляре. Возьмем, например, самолет. Ведь в нем абсолютно все системы управления имеют резервные цепи! А наиболее важные – и не по одной. Значит, и в порядочном государстве тоже должно быть так, ведь управлять им не проще, чем упомянутым самолетом, а отказ какой-нибудь цепи управления может привести к куда более катастрофическим последствиям.

Но пока – увы.

Человек, которого можно назвать хоть правой рукой, хоть первым министром, всего один. Это Миних. Но ведь рук у человека две, и Новицкий, например, левой писал ничуть не хуже, чем правой. Стрелял с обеих рук одинаково, да и многие работы, особенно тонкие, предпочитал выполнять именно левой рукой. Так получилось из-за того, что от рождения он был левшой, а в школе из него старательно делали правшу. И сейчас всего с одним ближайшим помощником он чувствовал себя одноруким.

Верное воинское подразделение, осуществляющее охрану царской особы, одно-единственное. Вот уж здесь не надо быть семи пядей во лбу для понимания, чем это грозит.

Секретная служба тоже пребывала в гордом одиночестве. Нет, конечно, тут грех жаловаться – за столь короткое время многого не успеешь, и это еще повезло, что удалось организовать хоть одну. Но останавливаться тоже не следует – бабка, без сомнения, очень ценный кадр, но за ней тоже нужен присмотр. Именно из подобных соображений Новицкий сразу согласился вернуть из ссылки бывшего генерал-полицмейстера Девиера. Однако выяснилось, что того законопатили аж в Охотск, и ожидать его появления следует не раньше, чем через полтора года. В принципе, конечно, можно и подождать, но при этом не прекращая поиска кандидатур на роль создателя второй секретной службы. Это такое дело, запас в котором никогда не помешает.

Тут молодого человека посетила мысль, что еще одно важное направление до сих пор остается не продублированным. Ведь он, в конце концов, император, а не хрен собачий. И сколько у него любовниц? Ровно одна! А если она вдруг вздумает как-то использовать свое положение в антигосударственных целях? Или просто начнет капать на мозги в смысле продвинуть наверх кого-то из своего окружения.

Нет, решил Новицкий, в ближайшее время здесь оставим все как есть. В конце концов, Елизавета пока не дает никаких поводов упрекнуть себя ни в чем. И значит, можно не торопиться искать еще кого-то, потому как полно гораздо более важных дел. Да и вообще в глубине души молодой человек считал, что это будет совершенно ненужный разврат.

Про Павла Ивановича Ягужинского Сергей знал не так уж и мало. В изучаемой им истории этот персонаж сразу после смерти Петра Второго попытался примкнуть к верховникам, но что-то там у них не срослось, и Ягужинский стал одним из вдохновителей Анны Иоанновны, благодаря которым она решилась прилюдно порвать ограничивающие ее власть «кондиции». Здесь он сразу после выздоровления Петра получил от Остермана приказ немедленно убираться из Москвы в Питер и вынужден был его выполнить.

Получив доступ к царю, он повел себя совсем не так, как Миних. Павел Иванович не таскал Новицкого по верфям, мастерским и недоделанным каналам, показывая, что тут идет не так. Нет, Ягужинский приезжал в Летний дворец и вел с царем беседы о том, почему после смерти его деда все начало потихоньку разваливаться. Казалось бы, он предлагал бороться именно с причинами, а не со следствиями, как Миних, но уже после второй беседы у Сергея появилось подозрение, что это тоже не так. Генерал-прокурор, как и генерал-аншеф, предлагал всего лишь исправить отдельные недостатки, только в системе отдачи приказов, а не их исполнения. Поэтому в начале третьего визита гостю было сказано:

– Павел Иванович, давай начнем с того, какие цели имел в виду мой великий дед, создавая Правительствующий Сенат. Насколько я понял, этот орган должен был осуществлять верховную власть в отсутствие государя, а также в тех случаях, когда он присутствует, но занят чем-то, что не позволяет ему тратить много времени на текущие дела. А генерал-прокурор должен следить, чтобы оный Сенат, управляя Россией, оставался в рамках утвержденных императором законов. Так?

– Именно так, государь.

– Получалось ли это у Сената при жизни Петра Великого? Насколько я знаю, да. Так почему же сразу после его смерти все пошло наперекосяк? Ведь если подумать, то смерть тоже есть вариант отсутствия, только окончательный. Так вот, мне хотелось бы понять: произошло это оттого, что Сенат имеет какие-то внутренние недостатки, не позволяющие ему работать самостоятельно? Или причиной явились какие-то внешние причины – например, распоряжения лиц, стоящих во власти над ним. Это, по-моему, только император, и больше никто. Кто подписал указ о том, что Верховный тайный совет стоит выше Сената?

– Меншиков, Головкин и Апраксин, государь.

– Ага, то есть люди, в тот момент бывшие и сенаторами, и верховниками. Отсюда первый вывод: должность сенатора нельзя совмещать ни с какой другой. Смотрим дальше. Как Совет смог ограничить власть Сената?

– Многими способами, государь. Главный из них – денежный. Средства на дела, кои Совет считал вторжением в область своих полномочий, не выделялись вовсе.

– То, что они там все жадины, мне и без тебя известно. Но опять задаю вопрос: какой пункт какого документа о Сенате наиболее способствовал его теперешнему бедственному положению? Не знаешь? Я тоже не знаю этого точно, но могу предполагать. Это указ Петра Великого о том, что жаловаться царю на Сенат запрещено, а наказанием за это является смертная казнь. Вместо того чтобы разъяснить государю всю пагубность такой постановки вопроса, все сенаторы были вне себя от радости! И ты тоже, между прочим. А результатом явилось то, что почти все подчиненные Сенату коллегии с радостью восприняли поползновения Совета на то, что выполнять теперь надо именно его распоряжения. Потому что если вдруг встает выбор между таким начальством, жаловаться на которое нельзя, и таким, где это позволяется, то при малейшей возможности люди выберут второй вариант.

– Но, государь… так можно вообще бог знает до чего дойти! Ведь на самого-то царя жаловаться некому.

– Кроме Господа Бога, но определенный смысл в твоих словах есть. И следует из них вполне логичный вывод: царь в делах повседневного управления державой вообще принимать участия не должен, тогда и жаловаться станет не на что. Его задача – быть высшим после Бога судьей. А руководство брать на себя только в каких-либо особых случаях. Великий голод, война или еще что-нибудь подобное. И мне представляется, что лично перед тобой, Павел Иванович, сейчас всего три пути. Первый – подумать и доказательно объяснить мне, в чем я не прав. Второй – ничего не объяснять, а тихо отойти в сторонку. Наконец, третий – всемерно помогать мне в осуществлении только что изложенного плана. В принципе вроде бы есть еще и четвертый путь – тайная борьба против меня, но его я не рассматриваю, не тот ты человек.

В последней фразе молодой император был совершенно искренен. И не потому что считал Ягужинского рыцарем без страха и упрека. Но вот что он не дурак – в этом у Новицкого сомнений не было. Поэтому какой смысл ставить перед ним вопрос, на который он все равно не пожелает ответить, даже если и будет что? Нет, это дело совсем других служб.

В результате Сергей закончил свою речь так:

– Сколько времени нужно тебе на раздумья?

– Я уже все обдумал, государь. Готов помочь всем, что в моих силах.

– Хорошо, тогда подъем авторитета Сената начнем с того, о чем я только что говорил. Восстановить тебя в генерал-прокурорах мы с Минихом смогли и сами, но злоупотреблять этим не следует. Значит, от Сената требуется подписанная всеми его членами бумага в Совет с просьбой отменить указ о запрете жалоб. Думаю, что ее там утвердят без особых возражений. Второй пункт – восстановление фискальной службы. Через неделю жду подробного доклада, что для этого надо сделать, в какие сроки, кто будет оной задачей заниматься и сколько денег потребуется для ее выполнения. Да, и последний вопрос на сегодня. В качестве примера ты упомянул о морских солдатах. Кто это вообще такие? Расскажи мне о них поподробнее.

В следующие пятнадцать минут молодой император узнал, что еще в одна тысяча семьсот пятом году Петр Первый создал специальный полк морской пехоты, сформированный не из рекрутов, а из чем-то уже проявивших себя солдат и унтер-офицеров, среди которых было много преображенцев и семеновцев. Этот полк хорошо показал себя в многочисленных абордажах, но по опыту боевых действий в двенадцатом году он был переформирован в пять батальонов. «Батальон вице-адмирала» предназначался для действий в составе абордажных команд авангарда, «батальон адмирала» действовал на кораблях кордебаталии[1].