Третье пришествие - Алексей Владимирович Барон

видеть какой-то из компьютеров центрального отсека.

Венсан включил изображение. Сначала миниатюрный объективчик смотрел вертикально вниз. Оказалось, что бурильная машинка «Спэрроу» просверлила свод обширной полости. Ее пол едва различался в слабом потоке света. До него было метров шесть. Возможно, и больше, поскольку с потолка обрушилась часть породы, образовавшей большую кучу. Из осыпи торчала выпавшая часть буровой трубы.

– Очень интересно. А еще что-нибудь покажешь?

– А как же.

Ловкие пальцы пробежались по клавиатуре. В ста сорока метрах ниже «Спэрроу» объектив повернулся. Экран при этом сделался совсем черным.

– К западу находится обширное пустое пространство, – пояснил Венсан. – Ничего не видно.

– Так верти дальше! Без театральных пауз.

– Верчу, верчу. Теперь наше око обращено к северу. С этой стороны стена довольно близко. Смотрите, какая она ровная! Прелесть, а не стена!

– Да какая ж ровная? – не согласился Григорий. – Она вогнутая. Типичная внутренность цилиндра.

– Я говорю о структуре поверхности.

– Поверхность – это да. Прелесть, а не поверхность. Умелые тут были синантропы.

Прелесть, а не стена, выглядела достаточно неряшливо. Некогда ее покрытие отличалось высочайшим качеством, было и гладким, и приятным для глаза. Но времена эти давно миновали. Слой незнакомого материала, игравшего здесь роль штукатурки, во многих местах вспучился, покрылся зеленоватыми пятнами, кое-где отслоился и свернулся, свисая грязными сосульками. Тем не менее само наличие такого покрытия, одинаковый угол кривизны и наклона стены по всей видимой ее длине, проступающие очертания прямоугольных каменных блоков и многие другие, более частные признаки – все это неопровержимо свидетельствовало об искусственном происхождении подземелья. Точнее, подмарселья.

– И кислорода много, – напомнил Григорий. – И водяных паров.

Го махнул рукой.

– Да о чем тут говорить! Срочно посылаем эти картинки на Землю.

– Уже послал, – обиделся Венсан. – Ответ мы получим на следующем витке «Одиссея».

– Через пятьдесят минут…

– Нам есть чем заняться в это время. Я еще не все показал.

Венсан повернул объектив на девяносто градусов. С восточной стороны от скважины тоже что-то смутно белело.

– Еще одна стена? – спросил Эдвин.

– Или перегородка. Но суть не в ней.

Венсан наклонил объектив. Слабое пятнышко света упало на пол этой весьма необычной пещеры. Перемещаясь справа налево и в обратном направлении, оно несколько раз пересекло две параллельные темные линии.

– Эге, – сказал Го. – Уж эти-то рельсы точно не привозили с Земли.

– Что ты, – согласился Григорий. – Синантропы, синантропы.

Потом все замолчали. И без команд с Земли всем стало ясно, что нужно во что бы то ни стало проникнуть в лабиринт. Отложив все прочие дела.

Но как? Метеоритная котловина казалась безнадежно погребенной под толщей песка и размолотых пород. Эти аморфные массы гасили сейсмические волны. Отыскать под ними туннель было крайне сложно. Да и вряд ли там могло что-то уцелеть при взрыве. А выше, на плато, рытье колодца глубиной в сто тридцать или даже сто сорок метров представляло собой задачу совсем уж нереальную. Ни сил, ни времени на такую работу не имелось. Не говоря уж о специальных инструментах и оборудовании, которые вовсе отсутствовали.

– Безнадега, – сказал Григорий.

* * *

– Эдди! Эдди!

– What?

– Я не могу уснуть.

– Really? But I can.

– Ничего, ничего.

Эдвин разозлился.

– То есть как это – ничего? Я спать хочу.

– А я – бабу. Давай еще разок на карту посмотрим, a? Потом отоспимся, на орбите.

– Oh, those Russians… ну давай, – без энтузиазма согласился Эдвин.

Достали, развернули, молча уставились на фотоплан местности. Это был самый свежий из снимков, переданных с «Одиссея». Но ничего нового на нем не имелось. Эдвин начал клевать носом.

– Не верю, – вдруг сказал Григорий.

– Ты о чем?

– О том, что у тебя нет плана. Не верю.

Эдвин хмыкнул.

– Ты разбудил меня только для того, чтобы это сообщить?

– Не увиливай, парень.

– Ладно. Но предупреждаю: шансов мало.

– Похоже, что мы об одном и том же думаем. Ниргал?

– Да.

– А где?

Эдвин обвел маркером участок берега.

– Вот здесь при падении метеорита откололась часть склона. Как видишь, она не рассыпалась, а только отошла. Причем цельным фрагментом. Между ломтем отвала и обрывам плато получилась щель. Вот туда и следует заглянуть.

– Рискованно. Может засыпать. И Наши сейсмографы туда не дотягиваются.

– Придется переставить. Мы проведем разведку. Сначала просто посмотрим сверху, с обрыва. Думаю, это не слишком опасно.

Григорий кивнул.

– Вот теперь можешь и поспать, парень.

Как же, как же – поспать! Пискнул сигнал вызова и на экране появился Доктор Виктор. В одной руке он держал пакет с кофе, а в другой – незажженную трубку. Слышались звуки классической музыки.

– Привет, марсокопы.

– Привет, небожитель.

– Остальные спят? – спросил Доктор Виктор.

– На заслуженном отдыхе, – поправил Григорий.

– Ладно, пусть их неведение продержится еще пару-тройку часов. У меня для вас две новости.

– Начнем с хорошей, – зевая, предложил Григорий.

– Пожалуйста. Мы подготовили к отправке еще одно яйцо.

– Очень мило. А плохая?

– Эллас мутнеет.

– Что?

– Эллада, говорю, мутнеет.

– Облака?

– К сожалению, нет. Пыль поднимается.

Григорий перестал зевать.

– Сколько у нас времени?

– Да кто же знает. Но отоспаться успеете.

– Как же, – проворчал Эдвин. – Поспишь тут с вами.

* * *

Клаус, как всякий истинный немец, был с детства приучен к порядку и дисциплине. Служба в бундесвере эту привычку превратила в инстинкт.

Каждое утро начиналось с физических упражнений, за которыми с неотвратимостью судьбы следовали водные и гигиенические процедуры. Освежившись, накинув халат и высушив волосы, герр Кинкель принимался за легкий завтрак. Затем надевал приготовленный с вечера комплект чистой одежды, причесывался и был готов к применению. На все про все уходило приблизительно сорок семь с половиной минут (плюс-минус двадцать две секунды), и разу с начала экспедиции ход событий не менялся. Вплоть до 27 мая Последнего года.

Звонок англичанина застал Клауса в шарообразной ванне.

– Они отбились, – сообщил Доктор Виктор.

– Гутен морген. Ты про Землю?

– Йес. Только что получил сообщение. Держатся земляне.

– Замечательная новость, – холодно сказал Клаус, включая горячую воду. Он всегда так поступал в конце водных процедур. – Я скоро приду и с удовольствием посмотрю всю сводку. Очень рад, что проблему решили.

ДВ не отставал.

– Зато у нас появились кое-какие проблемы. Собственно, из-за этого и беспокою.

– Непосредственные угрозы есть?

– В данный момент – нет.

– Я буду готов через девятнадцать минут, – с нажимом сообщил Клаус. – Тогда все и обсудим. Сэр?

– Как знаешь, – хмыкнул англичанин. – Экселенц.

Клаус проигнорировал его неудовольствие и продолжил выполнение утренней программы. В мире нет ничего ценнее и эффективнее планомерной работы. Когда все происходит в свой черед и в свое время. Жаль, что кроме немцев этого никто