Болдырев Всеволод - Всеволод Болдырев

— Вратах в… Ад?

— Ишь, куда хватанул! — подивился Илов. — Ты в своем уме? До такого, надеюсь, человечество дойдет не скоро. А еще лучше, если не дойдет совсем! Все проще. Наши ученые прогрызли ма-а-аленькую дырочку в параллельный мир. Хотели одним глазком взглянуть. Но, как всегда бывает, просчитались: прокол получился внушительный! Тогда в наш мир хлынуло все ЭТО… в общем, так у вас и появилась закрытая часть города.

— А дальше? — у меня на языке появился сладко-острый привкус тайны, когда нас окликнула Мария:

— Ребята, замеры сняты! Аномальное поле измерено, магнитные волны тоже. Можем идти дальше.

Матюгнувшись, отвернулся от вмиг засуетившихся экспертов. Они собирали оборудование, что-то переписывали с компьютера на флешку с синей биркой. Я был недоволен и зол. Только окунулся в завораживающий мир тайн и загадок, а уже мороз по коже!

«Врата в другой мир… это ж как в книгах, фильмах. И мы посредине всей этой небывальщины. Ух, как же пробрало!»

Следующим пунктом нашего дурного путешествия должны были стать черные столбы. О том, чтобы пройти через черный двор между домами не могло быть и речи, так что пришлось настаивать на изрядном крюке. Это в прошлый раз, когда я, обгоревший и замученный, еле переставлял ноги, такой вояж мог стоить жизни, и пришлось переть напролом.

Но в этот раз организм попросту ликовал! Я легко отмахивал метр за метром, зорко озираясь по сторонам… но в душе дрожал как сухой осенний лист на холодном ветру. Каким бы совершенным не было обмундирование, но против темной твари оно не стоит ровным счетом ничего. Только сабля и нож — достаточно веские аргументы.

А тьма тем временем даже и не думала уступать небесный трон свету. Шли минуты, часы, а ничего не менялось. Все тот же умерший город, присыпанный трагическим пеплом. Тени в углах и закоулках сгустились, наполнились беспросветным мраком. Там что-то трепетало, до нас доносились приглушенные всхлипы, стоны… иногда даже чей-то рык.

Мария испуганно дергалась, вскрикивала; а Владимир вообще попросил у меня нож. Я отдал. Все-таки четыре руки лучше двух корявых, которые еще и саблю роняют по любому поводу.

Мне не понравилось то, что увидел. Когда болеет один человек — это печально. Когда два — подозрительно. Когда же недуг затрагивает десятерых — это уже эпидемия.

Две высотки, Поле Столбов и вот теперь еще детсад. Каждое из этих мест опоясала тьма. Мне довелось побывать внутри подобного непроницаемого колпака, но до сих пор не знаю, что же это такое. Может, другое измерение? Скорее всего, так оно и было…

К Полю Столбов — так я окрестил это место! — мы добрались без приключений. Просто дружно перебирали ногами и периодически тряслись от страха. Оставалось только завидовать спутникам — им хватало пары минут для того, чтобы скинуть с себя оковы паники. Уж не знаю, кто их тренировал, но владели собой эти люди потрясающе. Крупицы их уверенности передавались и мне. Умудрялся держать себя в руках, не давая вырваться на волю тому животному началу, что осталось в нас с древних времен. В голове всплывали смутные картины: вот я, визжа дурным голосом, бегу к какому-нибудь укрытию, где меня поджидает, потирая руки, темная тварь. Паника — смерть. Это один из главных уроков, которые преподает жизнь. Стоило бы почаще это вспоминать.

Может быть, мне и показалось, но столбы вроде как стали чуточку выше и толще в обхвате. А самым пугающим было то, что все пространство, которое они занимали, покрывало знакомое марево. Невысокая пирамидка в центре была не видна.

— Ого! — я опустил саблю. — И здесь такое же?

— Ты это о чем? — не понял моего возгласа Владимир. — Я чуть камеру не уронил, когда ты рявкнул!

— Здесь то же самое, что и возле тех домов… помнишь, я тебе рассказывал? Вот, точно такая же фигня. Как будто экран черный. Хрен знает, что такое.

Мой спутник для вида покачал головой, возмущенно вздохнул и принялся неспешно устанавливать штатив. Ему что в лоб, что по лбу! Хорошо хоть Мария не такая деревянная, как этот… пугается по-человечески. Хотя, когда мне впервые довелось подойти к стене из мрака, потом руки полдня тряслись.

«А эта — нет, ну только посмотрите на нее! — охнула, драматически прижала ладони к груди и теперь вот роется в своем проклятом чемоданчике! Что они за люди-то такие?»

Разозлившись на экспертов, я осторожно подошел к крайнему столбу. Он один из всех выпирал сквозь черное марево. С виду дерево было старым, блестящим, будто смазанным густым машинным маслом. Может быть, мне и показалось, но по черной поверхности словно статические разряды бегали. Остановившись в двух шагах, осторожно ткнул острием сабли в дерево. Хрустнуло. По серебряному лезвию потекли жирные, тягучие капли… Выругавшись, стряхнул с сабли кровь и подался назад. За спиной едва слышно переговаривались эксперты.

Вытащив из кармана пульт, нажал на тугую зеленую кнопочку. Тихо шипя и попискивая, заработал ПНВ — с его помощью надеялся разглядеть, что творится по ту сторону барьера. Толку, правда, особого не было: лишь в темноте смутно проступили очертания остальных столбов и пирамиды. Отключив ПНВ, вернулся к спутникам.

Те как раз заканчивали обрабатывать полученные данные, и Мария спешно пихала флешку в портативный компьютер.

— Ну, как? — непонятно о чем спросил Илов.

— Столбы подтекают, — я показал ему перепачканное кровью лезвие.

Владимир покачал головой. Звуковая мембрана плохо передавала эмоции, но тогда его голос заметно дрожал:

— Все это зашло слишком далеко. Либо власти должны вмешаться… либо…

— Данные сохранены! — нашу беседу вновь прервал девичий голосок.

— Пошли. — Илов спешно скрутил штатив и вернул на пояс компьютер.

Второй раз за этот день я был невдалеке от разгадки! И второй раз Мария помешала мне.

«Ну, чего ей неймется? Видит же, что тут человек от любопытства помирает! Как можно бороться с тем, чего не понимаешь? Ведь, как говаривал Хромов: предупреждён — значит, вооружен! Или что-то в этом духе».

Когда мы отошли шагов на двадцать, я обернулся. Под столбом набежала внушительная багровая лужица…

Кажется, где-то выше я говорил об эпидемии? Ну да. Вот это первое, что мне пришло в голову, едва перед нами вырос невысокий заборчик детского сада. Там, где раньше располагались четыре игровые беседки, песочница и ряд цепочных качелей, теперь верховодила тьма. Это когда-то здесь было весело, и сотни детей начинали свой жизненный путь. Теперь же тут начало свой путь нечто совсем противоположное. Что-то темное, страшное, несущее смерть тем, кто возомнил себя царем природы и творцом новых законов физики. Хотели, значит, окошко в другой мир прорубить? Ага… Прорубили, чего уж тут!