Наши уже не придут 3 - RedDetonator

В Советской России он пожил относительно недолго, но все изменения, которые он видел, были положительными, даже несмотря на адские трудности, вставшие перед страной.

«Мне надо было отказаться…» — подумал он с искренней печалью. — «Что толку ото всей этой пыли в глаза, ото всей этой напускной роскоши? Дома творится что-то великое, первое в истории… А я тут…»

— Не печальтесь, — заметил, как изменилось лицо Курчевского президент Вильсон. — Всё наладится.

— Когда-нибудь… — тихо произнёс Леонид.

Они посидели в молчании примерно минуту, после чего Курчевский принял у дворецкого полную рюмку и взял с подноса блин с икрой и сметаной.

— За знакомство! — сказал он на русском и чокнулся рюмкой с рюмкой президента.

Сразу же закусив ледяную водку блином, Леонид довольно улыбнулся.

— Думаю, пора переходить к делам, — произнёс он.

— Картер, будь добр, оставь нас, — попросил Вильсон дворецкого.

Негр с достоинством кивнул и вышел из Овального кабинета.

— Итак, — Вудро Вильсон потёр руки. — Есть группа единомышленников в Демократической партии. Она преследует одну простую и понятную цель — повышение обороноспособности нашей страны. И они видят, что вы, несмотря на то, что родились не на нашей свободной земле, проявляете черты истинного американца. Они думают, что ваши изобретения помогут усилить мощь Америки — вы ведь не собираетесь ограничиваться одной удачной моделью?

— Конечно же, нет! — заверил его Леонид и изобразил неуверенную улыбку. — У меня грандиозные планы на авиацию!

Кто-то, на его месте, не стал бы лезть в рискованную отрасль, где надо идти на ощупь. Кто-то ограничился бы лапшой быстрого приготовления, уже надёжно завоевавшей весь низший ценовой сегмент еды — но у него есть задание от Родины. И он будет исполнять его до тех пор, пока есть кровь в жилах.

Лапша — это всего лишь деньги.

— И это замечательно, Леон, — улыбнулся Вильсон. — Если вам потребуются инвестиции…

Нужды в деньгах у него не было. Другие бизнесы многократно перекрывали все авиационные потребности. А если что-то вдруг, то Марфа Кирилловна и Пахом Александрович субсидируют. Только вот это не предложение.

— Конечно, — без раздумий согласился он.

— Великолепно, — снова улыбнулся президент. — Ждите звонка в ближайшие дни. Приглашаю вас в свой охотничий домик на следующие выходные. Там будут все нужные люди.

*1 февраля 1921 года*

— Ну вот… — поморщился Жуков.

Он стоял перед телами, накрытыми кусками старой и грязной шерстяной ткани.

Очередная банда повстанцев попыталась устроить нападение на арсенал города Урумчи. Итого — четверо погибших лебинов, то есть, рядовых НОАК, а также двадцать девять погибших повстанцев, которые, судя по всему, из уйгуров.

— Собрать во дворец наместника всех уйгурских старейшин, — приказал Жуков.

Воевать с ними можно бесконечно, тут очень много людей, но Георгий решил, что гораздо продуктивнее будет договариваться. Все чего-то хотят.

«Надо бы переименовать этот дворец», — подумал он. — «Что ещё за наместник? Наместник Маркса на Земле, ха-ха-ха?»

Жуков ещё раз посмотрел на убитых повстанцев, после чего направился во дворец наместника.

Тронный зал отсюда демонтировали и увезли в Петроград, чтобы воссоздать в музее, а вместо тронного зала оборудовали штаб. Тут в центре большой стол на двадцать посадочных мест, у стен столы для писарей и иных штабных должностей, а в правом углу, вне зоны поражения осколков и пуль снаружи, стоят две радиостанции.

Взять Урумчи оказалось гораздо проще, чем дойти до него.

Батареи противника на высотах, как оказалось, воевали доктринами XIX-го века — позиции артиллерии оборудовали плетёнными габионами с землёй и баррикадами из мешков то ли с песком, то ли тоже с землёй. Окопы для личного состава рыть в каменистой почве китайцы поленились, а мятежники, видимо, не подсказали, насколько это важно…

В итоге, после ночного развёртывания артиллерии, батареи на высотах были уничтожены. Урумчи оказался без артиллерийского прикрытия, поэтому открылась возможность подойти к полуразвалившимся средневековым стенам города.

А дальше было делом техники — артиллерии и доехавших броневиков…

Бывшие корниловцы, к сожалению, не решились вступить в бой, а просто отступили дальше на восток, в горы.

— Вечного здоровья и процветания тебе, полковник-агза… — в пояс поклонился самый старший из старейшин. — Я — Исмаил Турсун, аксакал карамайских уйгуров…

«Агза» — это «старший» на уйгурском. Как подсказали Георгию, это уважительное обращение либо к старшему по возрасту, либо к старшему по положению. Сейчас речь о втором — уйгурские старейшины признают его старшинство. И это было хорошо.

Жуков молчал. Он внимательно рассматривал стоящего перед ним старика.

Одет тот был в выцветший ватный халат, на голове его была тюбетейка. Единственное, что выделялось из одежды — красные сапоги из кожи, с позолоченным орнаментом. Кожа лица в морщинах, борода белая и доходит длиной до середины груди.

— Для чего ты собрал нас, полковник-агза? — вновь нарушил тишину аксакал Исмаил.

«Аксакал» — это, буквально, «белобородый», то есть, старый. По сути, старейшина.

— Ночью была предпринята попытка налёта на наш арсенал, — произнёс Георгий. — Это были уйгурские юноши.

— Да, это был оттуз огул Фаруха, — кивнул старик Исмаил.

— Что такое оттуз огул? — не понял его Георгий.

— Это союз тридцати юношей, — подсказал стоящий рядом майор Лю Синь. — Традиционное объединение уйгурских юношей.

— Тридцать? — переспросил Жуков. — Но убито было двадцать девять. Где тридцатый?

— Мы накажем его, полковник-агза… — подал голос аксакал.

— Выдайте его нам, — приказал ему Георгий. — Не вынуждайте нас показывать наш гнев.

— Хорошо, мы отдадим его вам, — склонил голову Исмаил. — Он будет казнён?

— Суд решит, — безразлично ответил Жуков. — Теперь по поводу этих нападений…

— Товарищ полковник… — тихо обратился к нему майор Лю Синь.

— Что? — повернул к нему голову Георгий.

— Аксакалы не имеют реальной власти, — тихо сказал китаец. — Договариваться с ними бесполезно — они ничего не могут… Беки — вот кто наш настоящий враг…

— Исмаил-агза, — вернул Жуков взгляд на аксакала. — У меня есть выгодное предложение для тебя и твоего рода. Я прощаю того юношу — можете оставить его себе. Но если вы будете выдавать мне местоположение беков, чинящих препятствия снабжению моих войск, то я буду щедр с вами. У нас есть много товаров, которые вам бы не помешали. Оружия у вас и так