Жаба с кошельком - Дарья Донцова

Потянув на себя тяжеленную дверь, я очутилась в пустынном, неожиданно просторном и прохладном холле. Пол покрывал сильно протертый линолеум, стены «щеголяли» облупившейся краской. Ни охранника, ни вахтера – грозного пенсионера, ни даже убогой старушки с вязанием на входе не было. Я пошла по узкому коридору, уходившему в глубь ветхой постройки. Все попадающиеся на глаза двери были закрыты. НИИ выглядел так, словно пережил атаку нейтронной бомбы: стены и крыша целы, сотрудники испарились.

Безо всякой надежды на успех я довольно сильно пнула очередную дверь и чуть не упала. Она резко распахнулась, ударилась о шкаф, в нем что-то зазвякало… Стоявшая у стола с пробирками тетка вздрогнула и обернулась.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга, потом женщина воскликнула:

– Господи, как вы меня напугали! Разве можно так вламываться!

– Ой, простите, случайно вышло! – стала извиняться я. – Остальные-то помещения заперты.

– Ничего, – оттаяла сотрудница, – ерунда, ищете кого? Наши все на обед ушли.

Я изобразила замешательство.

– В общем да, ищу магазин.

Женщина отошла от штатива с пробирками.

– Здесь научно-исследовательский институт, если вам бутик «Корсар», то он через три дома по левой стороне. Неужели, когда вошли в холл, вы сразу не поняли, что перед вами не коммерческая точка, а несчастный умирающий НИИ?

Я улыбнулась:

– Да уж, принять вас за преуспевающее торговое предприятие весьма сложно.

– Вот именно, – кивнула собеседница, – загнали науку на помойку, а потом удивляются, отчего с нами в мире считаться перестали. Как же теперь уважать Россию, если она превратилась в рынок для некачественных западных поделок? Сердце кровью обливается, когда вижу, чем торгуют! Специально в магазины «Сад и огород» заглядываю. Выставлено такое, простите за выражение, дерьмо американское, и по бешеной цене.

– Вот поэтому я и пришла, – перебила ее я.

– Что-то я пока не пойму суть дела.

– Меня зовут Даша Васильева, я преподаватель французского языка, но сейчас не работаю, живу за городом, занимаюсь садом.

– Очень приятно, – вежливо кивнула сотрудница, – Лариса Кузнецова, доктор наук, заведую лабораторией.

– Вы так молодо выглядите! – вырвалось у меня. – И уже профессор.

– Спасибо за комплимент, но мне исполнилось пятьдесят, – внесла ясность Лариса, однако по ее слегка порозовевшему лицу стало понятно: ученой приятно, что я отметила ее безукоризненный внешний вид.

– Вы садитесь, – предложила Лариса, пододвигая ко мне табуретку, выкрашенную белой краской, – и спокойно объясните, в чем дело.

Глава 24

Я умостилась на шаткой, колченогой конструкции и принялась лихо фантазировать.

Живу одна, с собаками, детей нет, делать мне нечего, на старость заработала, единственное увлечение, вернее, даже страсть, – это садоводство. Я готова целыми днями копошиться в земле, чего только не растет на шести сотках: огурцы, помидоры, вишня, сливы, апельсины…

Выпалив последнее слово, я испугалась, про апельсины это как-то слишком, но Лариса не выказала никакого изумления. Впрочем, может, существует декоративный померанец? Я-то совершенно не разбираюсь в растениях, но делать нечего, надо продолжать.

Цветов на участке море, свободного места просто нет, без ложной скромности заявлю: мой участок лучший в нашем садово-огородном поселке. Есть чем гордиться! Но в нынешнем году приключилось настоящее несчастье. Только-только мой садик зацвел и заколосился, как откуда ни возьмись появились шеренги, батальоны и роты грызунов. Гадкие мыши жрут все, что видят, кабачки…

– У вас уже и кабачки выросли? – удивилась Лариса. – В июне?

Я осеклась; а что, когда они появляются на свет? Вот черт, следовало перед поездкой почитать какой-нибудь справочник, но уже поздно, надо выкручиваться.

– Нет, конечно, плоды не сформировались, я сказала «кабачки», имея в виду листья и стволы с ветвями.

– Стволы с ветвями?!

Фу, однако я совсем не разбираюсь в огородничестве – на чем растут кабачки, а? Ну скажите на милость? Значит, на кустах, а не на деревьях, вон как Лариса удивилась. Решив не заострять ситуацию, я полетела дальше:

– Сжирают все, чистая саранча. Я прорыдала неделю, потому что мышиная армия меня победила. Чем только не прыскала, чего только не лила в землю, их делается все больше и больше, просто руки опустились! Но вчера одна из соседок сказала: «Ты, Дашутка, отправляйся в НИИ ядохимикатов, у них там продают замечательные средства». Вот я и явилась! Сделайте милость, помогите, гибнет дело жизни!

Закончив пламенную речь, я придала лицу самое разнесчастное выражение, вытянула вперед руки и замерла в этой позе. Просто живая скорбь, а не женщина. Если Лариса сейчас не растрогается, то у нее не сердце, а кастрюля «Цептер» из неспособного помяться металла.

Профессорша вздохнула и внезапно спросила:

– Чаю не хотите? Я в жару всегда горячее пью, очень тонизирует и, как ни странно, охлаждает.

– Спасибо, – обрадовалась я.

Заведующая включила чайник.

– Насыплю заварку прямо в чашки, ничего?

– Конечно, сама так люблю.

Она вытащила две кружечки, стеклянную банку из-под майонеза, наполненную сахарным песком, гнутые алюминиевые ложечки и упаковку «Ахмата».

– Мне жаль вас огорчать, – пробормотала она, наливая кипяток, – но магазина при нашем НИИ не было никогда, мы не торговали ядами ни в советские времена, ни сейчас. Да и понятно почему, здесь не фабрика, не производство, а научный центр.

– И ядов у вас нет?

Лариса усмехнулась:

– Есть, и даже много – самых разных, в пробирках. Но, согласитесь, это очень малое количество, только для изучения, не торговая партия. Хотя вы в общем-то явились по нужному адресу! Мы разработали несколько удивительных составов, я бы сказала, просто волшебных, способных совершить переворот в нашей отрасли. Взять хотя бы «Стерчерит». У вас домашние животные есть?

– Да.

– Тогда, наверное, вы побоялись бы разложить в саду безотказно действующие против грызунов традиционные средства со стрихнином?

– Конечно, – быстро согласилась я, – собаки могут попробовать и умереть.

– Вот, – кивнула Лариса, – верно. Я тоже не слишком хорошо отношусь к старым разработкам. Вы, наверное, не слышали, но в свое время поля опыляли средством под названием ДДТ. Оно отлично действовало, гибло все бегающее, летающее и шныряющее в радиусе километра. И что выяснилось через десять лет? Продукты, полученные из урожая, снятого с делянки, обработанной ДДТ, смертельно опасны для человека на генетическом уровне! А несчастные девушки из Средней Азии, собирающие хлопок! В советские времена, чтобы сберечь «белое золото», на его посевы вываливали тонны отравы! И что? В Средней Азии начался резкий всплеск онкологических заболеваний, сборщицы погибали в юном возрасте от двух видов рака: легких и меланомы, поражающей кожу. Лишь через несколько десятков лет соотнесли развитие злокачественных опухолей и ядохимикаты.

Но сейчас мы вышли на новый уровень, сделали не шаг, а гигантский скачок вперед. «Стерчерит» абсолютно безопасен для людей, животных и птиц. Он поражает лишь мышей и крыс, причем веерно.

– Это как?

– Один грызун лакомится потравкой и не умирает, – пояснила Лариса, – возвращается в норку и через час-другой становится опасен для своих родственников, заболевает сам и передает инфекцию. От него заражаются, допустим, две крысы, от них четыре, от четырех шестнадцать, ну и дальше… Ясно?

– Да уж, – вздохнула я.

– «Стерчерит» готов к производству, – грустно сказала Лариса, – но никто им не заинтересовался.

– Почему? Похоже, это отличное средство.

– Оно на голову выше всего, что продается сейчас в магазинах! – воскликнула Лариса. – Но наша торговля предпочитает брать дешевый американский препарат, совершенно отвратительный. Видите ли, принято считать, что в США, о, только там великолепные вещи, а мы ничего не умеем, но это же неправда! «Стерчерит» намного лучше западных аналогов, однако его производство не копеечное дело. Вечная проблема, как поступить: производить свое, отличное, безопасное для людей и животных, но дорогое средство или закупить за бугром дешевую дрянь непонятного происхождения. К сожалению, чаще всего вопрос решается не в нашу пользу. Это негосударственный подход, но, увы, наши чиновники озабочены только тем, чтобы набить свой карман, они получают огромные взятки от иностранных корпораций, намеревающихся продвинуть свой товар на российском рынке. Да и директор наш, Валерий Львович, хорош гусь.

Лариса замолчала и стала пить чай. Понимая, что беседа очень скоро подведет нас к нужной теме, я решила продолжить разговор. Похоже, эта Лариса любит поболтать, впрочем, ее можно понять, возится тут одна с пробирками, вот и соскучилась по общению.

– Так что же сделал вам директор?