Проклятая сказкой - Зинаида Владимировна Гаврик

крепче сжимаю руку Дениса… руку Дениса! Он как раз перед этим взял меня за руку! А второй раз мерзкий озноб пришёлся на прощальный поцелуй Пети! Кажется, теперь мне ясно, что надо делать.

– Обними меня, Андрей, – рубанула я, после тщетных попыток придумать более деликатный способ вызвать ревность возможного наблюдателя. – Я замёрзла.

Конечно, он сразу же расплылся в понимающей улыбке и притянул меня к себе, облапив талию. Чувство вспыхнуло моментально, продрав холодом от макушки до пяток. Я вся покрылась мурашками и некоторое время не могла вдохнуть. Вновь вернулось ощущение страшного сна. Однако, собрав всю свою волю в кулак, я не стала отстраняться. Наоборот, заставила себя смотреть в средоточие кошмара – туда, где тьма сгустилась в максимальной концентрации. Пришлось несколько раз обвести глазами двор, прежде чем я обнаружила в отдалении фигуру. Человеческую. Некто стоял рядом с одним из соседних домов и таращился на нас. Точнее, я предполагаю, что таращился, ведь глаз не было видно. Значит, я права – за мной действительно кто-то следит.

– Подожди минутку, – сказала я Андрею, быстро отстраняясь. – Там, кажется, мелькнула моя подруга, она должна мне денег. Я сейчас вернусь. Ты не ходи, а то напугаем бедняжку зря.

И рванула в темноту, не слушая окрики своего кавалера. К счастью, он не стал нестись следом. Подозревать, что я сбегу, у него не было причин – в руках Андрея осталась моя сумка.

Я достигла угла дома и свернула в тёмный переулок. В отдалении светил фонарь, натужно разгоняя густую темноту. К сожалению, он светил в спину мужчине, стоящему напротив, поэтому его лицо было невозможно различить, притом что он, наоборот, видел меня очень отчётливо. По силуэту я могла только сказать, что это не Руслан. Такая фигура больше подошла бы высокому широкоплечему парню… вроде Влада.

– Покажись! – отчаянно попросила я. – Кто ты такой?!

Он молчал.

– Влад? – спросила я дрогнувшим голосом, вглядываясь в него до рези в глазах. Сейчас я больше всего боялась не ответа. Я боялась неопределённости.

Однако парень не планировал раскрывать инкогнито. Он развернулся и начал удаляться прочь. Я кинулась, было, следом, но из темноты мне наперерез выскочил чёрный пёс и сел прямо на дороге. Он не рычал, однако недвусмысленно давал понять, что дальше не пустит. Связываться со страшной собакой я побоялась, поэтому медленно побрела обратно. Завернув за угол, столкнулась с Андреем, который всё-таки пошёл за мной.

– Что дальше будем делать? – спросил он.

– Знаешь, я устала. Пойду домой, наверное, – мне больше не хотелось с ним общаться. Теперь я ощущала тягучее разочарование, и часть его перекидывалась на парня.

Он проводил меня до квартиры и на прощание потянулся поцеловать. Я подставила щёку и быстро слиняла, демонстративно зевая. А то ещё в гости напросится.

Глава 21

Казалось бы, после вчерашнего недосыпа я должна была отключиться, едва голова коснётся подушки, но нет. Лежала в темноте и таращилась в потолок, чувствуя, как зудят уставшие глаза. Промучившись до часу ночи, встала и поплелась на кухню. Там, не зажигая свет, уселась на стул и включила чайник. Всё равно темнота была относительной – над городом стояла луна, да бдели полуночники-фонари.

Я успела только вскипятить воду и достать кружку до того, как раздался внезапный звонок в дверь, напугавший меня до полусмерти. Кого там несёт в час ночи?! Подкравшись к двери, выглянула наружу. Там, в отдалении – достаточном, чтобы можно было разглядеть в глазок – стоял букет белых роз. И ни души.

Я решилась открыть. Помимо огромной вазы с букетом обнаружилась ещё и большая коробка, упакованная в том же стиле, что и предыдущие дары таинственного поклонника. Если бы не это, вряд ли я решилась бы втащить в дом неизвестную коробку, даже вкупе с цветами. А так, рискнула, хоть и изрядно тревожилась по поводу того, откуда этот загадочный тип узнал, что я не сплю. Или не знал и случайно просто совпало? Лучше бы так. Хотя, в таком случае, что за больной на голову человек посылает подарки в час ночи? Куда ни ткни, а мужичок-то со странностями.

Белые розы, конечно, были великолепны. Любая невеста убила бы за подобный букет. Ни одного, даже самого крошечного изъяна. Я долго гладила ладонью их тугие венчики, вдыхая тонкий запах. Помню, в школьные годы так хотелось выделиться своей необычностью, что я направо и налево заявляла: «Все любят розы, а я – ромашки». И только с возрастом разрешила себе, наконец, признать истину – я обожаю именно розы. Причём самые что ни на есть добротные – большие, красивые и без всяких примесей вроде блёсток или модных сейчас картинок, с помощью специальных технологий нанесённых на и без того совершенные венчики. О, нет… бордовые, чайные, красные, белые розы – вот мои цветы. Другие, «нестандартные», я не принимала и не признавала. А общаясь с подругами, поняла – совсем не каждая любит розы. Точнее, в моём круге общения я одна была такая «обычная». Остальные предпочитали что угодно другое – лилии, герберы, тюльпаны и тому подобное. А может, также как и я когда-то, все пытались показаться особенными.

В коробке оказался набор: беруши, бархатная маска для сна, большая мягкая подушка, дорогущий комплекс витаминов и натуральный зелёный чай с мятой. Подобная забота вызвала бы теплоту, будь она преподнесена в другой форме. А так… что за маньяк, настолько осведомлённый о тонкостях моей личной жизни?!

Как бы там ни было, чай я заварила и с некоторым сожалением убедилась, что он замечательный – ароматный и вкусный. То ли мята подействовала, то ли просто я достигла своего предела, но после первой же кружки, наконец, захотелось спать. Немного поразмыслив, решила, что всё же воспользуюсь и прочими дарами. Имею я право на моральную компенсацию после пережитого? Приняв это не особо мудрое решение, я выпила витамины, запихала беруши в уши, надела маску и подсунула под голову подушку. Уснула моментально.

Проснулась сама, ещё до будильника. Села в кровати и поняла, что выспалась. Пока была в душе и готовила себе завтрак, вспоминала вчерашний день. Вспоминала и до глубины души поражалась собственному глупому бесстрашию. Кинулась в переулок за каким-то человеком, а