Дорога домой - Галина Гончарова

Бабушку выпихнули к подруге. Гошку отправили к Лиде.

Площадка была свободна для представления.

— Лерг, лапа, а наши иллюзии готовы?

— почти готовы. Вашество, тебе Бориса.

— Бориску на царство!? — рявкнул Тёрн, подражая киногерою. Я подмигнула ему.

— Почти. Зато у тебя будет крутая жена.

— Ах, боярышня, красотою лепа, червонна губами, бровьми союзна, — тут же оскалил зубы Винер.

Я швырнула в него подушкой. Паршивцы!

***

Я недооценила Верунчика с мамашей. В дверь затрезвонили ровно через два часа после звонка.

И Керрон пошел открывать.

— Где!? Где этот негодяй!? — донеслось из коридора.

И в комнату влетела Стервлядь, таща за собой свою уменьшенную копию. Как есть — копия мамаши. То же крысино-хорьковое личико, те же редкие блондинистые волосенки, те же кривые ножки и плоская грудь. Разве что выглядит малолеткой. А так — жуть крашеная! На что только отец повелся?

— Дай мне немного времени. Узнаем.

Я улыбнулась супругу. Тёрн — мое чудо. Умный, добрый, все понимающий…

А за ними плавно прошествовал… БОРОВ.

Ну да. Этакий слегка очеловеченный свин килограмм под двести. Интересно, как его еще жиром не задавило? В согласии с законами физики.

А вот взгляд у Свина был вовсе даже гадючьим. Острым. Цепким. Немигающим. Крохотные глазки мигом обежали комнату и остановились на Тёрне, который нацепил личину моего отца.

— Ну, здравствуй, Боря, — хрюкнул Свин.

— И тебе не хворать, Женя, — Тёрн улыбнулся. Маска доброжелательного внимания даже и не дрогнула. Одна я знала, что сейчас Тёрн читает память свина. Читает со всей возможной скоростью, стараясь не морщиться от омерзения. А иначе никак не получится вытащить отца из ямы. Жестокая штука — жизнь.

— Здравствуйте, Евгений, — я улыбалась и чувствовала себя вполне спокойно в маминой личине. — Рада вас видеть. Чай, кофе, коньячку?

Доброжелательный и спокойный настрой чуть сбил скандалистов с толку. А может, это сделали элвары, тенью материализовавшиеся рядом с каждым пришедшим. Всех троих осмотрели откровенно хищным взглядом и вежливо подтолкнули к креслам.

— Просим садиться…

— Коньячку, — заказал Свин.

Я улыбнулась, достала из бара рюмки и коньяк, разлила его и поднесла рюмки гостям.

— прошу.

Свин выпил в один глоток. А Стервлядь тут же заголосила:

— Верунчику нельзя! Она беременная!

— Да? — удивилась я. — Так что ж вы девочку по гостям таскаете, на ночь глядя? Ей бы в кроватку, и баиньки?

Стервлядь прищурилась.

— А от кого она беременна, ты узнать не хочешь?

— Нет, не хочу, — ровно ответила я. — Я к вам подсвечником не нанималась.

Верунчик разразилась слезами.

— От в-вашег-го м-мужа…

Я улыбнулась. Ну да. Почти Мольер. Почти Шекспир! Сцена первая! Суровый Отец, Встревоженная Мать и Кающаяся Дочь. В противовес идут — Грешный Любовник и Стерва-Жена. А то не стерва?! Как она может удерживать в семье чужого мужчину!? Стерва!

Тёрн перевел взгляд на Стервлядь. Зрачки его то сжимались, то расширялись.

Верунчик пока не охвачена. Нужно тянуть время.

— правда? И что?!

— Как это — что!? Как — что!? — завелась Встревоженная Мать.

— Ну вот так. Чего вы от него хотите? Казнить? Кастрировать? Жениться?

Все трое задумались. Быстрее всех опомнилась мамаша.

— Жениться, конечно.

— А никак нельзя. Занято, — ехидно оскалилась я. — Или вы мне предлагаете развод?

— Именно это я и предлагаю, — прогудел из своего кресла Свин. — Разведетесь, Борька женится… Мой внук ублюдком расти не будет.

А если пойдет в дедушку?

Вслух я этот вопрос не задала. Рано. Тёрн еще читает Стервлядь.

— А моих детей вам не жалко? Которые будут расти без отца.

— Они уже выросли. Дочка в Англии, сын скоро самостоятельным станет,… кстати, с работой ему поможем, у меня тут филиал в Москве открывается, — прогудел Свин.

— А простите, вы уверены, что дитятко от моего мужа?

— Конечно! — пискнула Верунчик. И даже не заметила, как Тёрн внимательно уставился ей в прыщавую переносицу.

Ну, еще немного…

— Хорошо. Тогда предлагаю поднять этот вопрос по проверке ДНК.

— Что!?

— Ну да. Ребенок родится. Проверим ДНК. Если он от моего супруга, Верунчик откажется от дитятка. А мы его усыновим. Разве плохо?

— Плохо, — в темных глазах Свина сверкнуло что-то очень неприятное. Я бы даже испугалась, не знай я, что он элварам на один зуб. Молочный. — Я свою дочь позорить не позволю.

— так ваша дочь уже связалась с женатым мужчиной. Уже опозорилась. Куда ж дальше? — справедливо возразила я.

— Ты мне тут пургу не гони, — перешел к агрессии Свин. — Она у меня девочка чистая, если б не Борька…

— А Боря у меня не педофил, — отбрила я. — На что тут смотреть-то? Ни рожи, ни кожи, ни груди, ни попы. Как есть соплячка. Страхолюдная! Если ее на огороде выставить — вам вороны и за прошлый год урожай вернут!

— Что!? Да Верунчик — копия моей матери!

— Верунчик, Женя, копия твоей супруги, — раздался в комнате чуть усталый голос Тёрна. — А в том, что она похожа на твою мать, тебя просто убеждали. И я бы на твоем месте серьезно задумался, почему.

— Не понял?

Сказанные спокойным тоном слова сильно ошарашили Свина. А Тёрн продолжил так же спокойно и чуть улыбаясь.

— Женя, если ты сделаешь анализ ДНК своей дочушки, ты узнаешь, что ребенок внутри нее никак не может быть твоим внуком. Потому что родила ее твоя женушка от старого друга детства.

— Что!?

— Ну да. Первый ребенок был от тебя. А второй… по счастью она получилась копией матери. В остальном тебя просто убедили. Не желая терять перспективного мужа.

— Да ты…

— А ты проверь? У нас ДНК сейчас тоже проверяют. Телефончик дать? Сам пользовался, знаю. А потом твоя дочушка попыталась провернуть этот же номер со мной. Думаешь, я ей нравился? Да ни капельки! Твоя женушка науськала. Только не учла, что Верунчик уже год как встречается со своим однокурсником. И очень этим довольна. От него же и ребенок. Просто законный папочка решил слинять сразу. А твоя дочушка решила повесить всех собак на меня. К счастью, Аня у меня умница. Она все поняла и меня простила. Женя, воля твоя, но ты сначала проверь своих баб. А потом уже отрывай мне голову.

К концу речи Боров стал уже попросту кошмарным. Гора сала налилась дурной кровью, костюм расперло вдоль и поперек, морда стала такой, что я даже испугалась — не хватил бы его инфаркт… не ко времени было бы!

Ой!

Удар кулаком по столику превратил вещицу в груду развалин.