Мельница желаний - Анна Гурова

– Ух, какие рунопевцы у варгов! Это искусство у них в чести. У каждого мало-мальски сильного ярла есть свой рунопевец. Заклясть попутный ветер, вызвать бурю, навести туман, чтобы оторваться от погони или утопить врага, – все это их работа. Лучше всего, когда ярл сам умеет слагать руны, но это встречается нечасто. И к лучшему. Я сам таких не встречал, но люди рассказывали, в старину бывало. Лет тридцать назад одного такого ярла без вины преследовал конунг. Тогда ярл приплыл на уединенный остров, взял рябиновую жердь, насадил на нее череп и произнес заклятие. Вот как он сказал: «Я проклинаю конунга, его жену, его детей, его подданных, а также всех духов его земли, чтобы они не нашли покоя, пока конунг не будет изгнан из земель Норье». Потом этот ярл воткнул жердину в расщелину скалы и развернул череп в сторону материка, а на жерди вырезал рунами свое заклятие. И что ты думаешь – пока конунг не нашел этот череп и не выбросил его в море, ему ни в чем не было удачи! Кстати, дружище Ильмо! – Ахти даже привстал, так ему понравилась собственная мысль. – Не хочешь пойти со мной рунопевцем следующим летом на новом корабле?

– Прости, не могу, – сказал Ильмо, надеясь, что не покраснел. – Меня не учили насылать заклятия и вызывать бури. Меня учили, как изгнать нечисть, а не как призвать ее.

– Ничего, научишься, – потрепал его по плечу Ахти. – А как они заклинают оружие! Вот – пошли-ка со мной в дом. Я обещал тебе кое-что показать…

Друзья встали и направились к крыльцу. В доме шла уборка, девочки-служанки, весело болтая, вытряхивали на дворе длинные домотканые половики. Сама хозяйка отсутствовала. Ильмо отметил, что ни одна из служанок не была старше двенадцати лет. Ахти в ответ на вопрос только пожал плечами. Ильмо чувствовал, что это как-то связано с Кюллики и ее женским колдовством, но как именно – понять не мог.

Они прошли в дальний угол, отгороженный пологом из шкур. Ахти выдвинул из-под скамьи видавший виды ларь, открыл его – и вытащил на свет меч в ножнах.

– Вот, полюбуйся-ка, – Ахти потянул меч из ножен, блеснула синеватая сталь. – Я добыл его в Саксе. Перед самым возвращением разоряли мы святилище тамошнего бога. А чтоб ты знал, в тех землях каждое святилище похоже на каменную или деревянную линну, на самой высокой островерхой крыше – солнечный крест. Жрецы бреют головы и ходят в каких-то бурых мешках, но при этом собирают для своих богов неслыханные богатства. Варги уж знают, что по жрецам судить нельзя, а вот по крыше можно – чем она выше, тем больше сокровищ в подвалах. И вот захватили мы святилище, жрецов перерезали, начался грабеж. Я вслед за ярлом в числе первых прорвался внутрь, к жертвеннику. Доннар орет: «Ищите сокровищницу, пока тут все к бесам не сгорело!» – и вдруг я вижу – слева от жертвенника стоит огромный ларь, вот такой, – Ахти широко развел руками, – и, клянусь стрелами Таара, – весь из серебра! Я сворачиваю на пол крышку и вижу: внутри кости знатного воина, и рядом с ним – этот меч.

Ахти нежно взглянул на оружие.

– Я его как увидел, сразу решил: возьму себе. Когда делили добычу, я попросил его в счет моей доли. Варги не слишком возражали. «Бери, – говорят, – если не боишься проклятия здешнего бога. Только потом не обижайся, если к тебе начнет таскаться мертвец». Я, конечно, только посмеялся, а потом стало как-то тревожно… Вот я и хотел тебя спросить, Ильмо… ты же вроде как на чародея учился – не глянешь, проклят меч или нет? Ждать мне мертвеца в гости или он не очень обиделся? И нет ли на мече какого-нибудь заклятия? Пока плыли назад, мне ребята такого о проклятых мечах наговорили, что иной раз волосы дыбом становились…

Ильмо посмотрел на меч издалека, но в руки брать не стал.

– Любой меч проклят, – сказал он. – Тебя варги байками о мертвецах пугали, а мне Вяйно рассказал, как оно на самом деле. Во времена сотворения мира, чтобы железо стало крепким, Таара – Громовержец заточил в него целую кучу хийси. Когда куют плуг или топор, поют особые руны – просят этих хийси выйти. А когда меч – наоборот, уговаривают остаться. Поэтому любой, кто берет в руки меч и поднимает его против людей, вступает в союз с хийси. Меч – проводник в Маналу, серп ненавистной Калмы.

– Да ты никак боишься?

– Не боюсь, а меч в руки брать не хочу.

– Тебе что, и людей убивать не приходилось?

– Нет! Надеюсь, – добавил Ильмо, вспомнив младенца-оборотня. – И впредь этого делать не собираюсь.

Ахти покачал головой, не удержался – глянул на друга с пренебрежением.

– Вот почему варги нас били и будут бить, – сказал он. – И остается только прятаться по болотам или идти в рабство.

Ильмо его слова задели.

– Я же не отказываюсь, а тебя предостерегаю. Так уж и быть, давай его сюда.

Меч был длиной в два локтя, из отличного железа – темно-серого с синим отливом, как грозовое небо в июле. Широкое плоское лезвие с одной стороны было заточено, а с другой зазубрено; вдоль всего клинка шел искусный узор: изображения сражающихся людей и чудовищ. Рукоять меча была сделана в виде нераспустившегося цветка с круглой чашечкой на конце. В основании рукояти вырастал резной железный лист, прикрывающий ладонь и пальцы. Обманчиво красивая рукоять, явно опасный клинок. Ильмо почему-то вспомнилась девушка-птица с радужными перьями из его колдовского сна…

– Разукрашен, как прялка, – с сомнением сказал он, разглядывая меч. – А железо, кажется, получше, чем у варгов.

– Гораздо лучше, – подтвердил Ахти. – Но ты не про железо давай, а про чары. Есть на нем заклятие?

– Думаешь, это так просто?

– Но ты же учился у самого Вяйнемейнена…

– Вяйно взял в ученики сосну, а меня выставил, – Ильмо поднес лезвие к свету. – Так что стой тихо и жди, дать ответ не обещаю…

Узор на клинке изображал битву. Голые люди с коротко стрижеными волосами вели ожесточенный бой с какими-то мохнатыми тварями. Некоторые из людей сражались конными, другие пешими, все держали в руках мечи. Их противники пользовались собственными зубами и когтями. Выглядели они непривычно и уродливо: у одних были лошадиные ноги, у других голову украшали козлиные рога. Все участники битвы – и люди, и полузвери – казалось, были подхвачены невидимым неодолимым вихрем… Чем дольше Ильмо рассматривал гравировку, тем сильнее он испытывал странное волнение. Похоже, он держал в руках нечто невозможное.

– Ну как? – нетерпеливо спросил Ахти. – Заколдован?

Ильмо наморщил лоб.

– Не пойму. Странный клинок. Я чувствую – он совершенно чист, на нем нет крови невинных. Мне кажется, мастеру, который его делал, удалось выгнать из него хийси, и при этом меч остался оружием. Видишь эти рисунки? Похоже, этот меч предназначен для сражений против хийси. Видно, не случайно его прошлого хозяина похоронили в святилище бога, в серебряном ларе…