Сияние - Сергей Извольский

за разом крепко жмурясь, еще более замедлил шаг. Мы уже почти подошли к лестнице выхода, и я приостановился, замедляясь вместе со спутником. Шпик сейчас и вовсе остановился. Наклонился, уперев руки в колени, переводя дыхание. Потом поднял голову — посмотрел в сторону лестницы, видимо прикидывая, сколько сил ему потребуется для подъема.

— Передохнешь? — поинтересовался я.

Вслух он отвечать мне даже не стал — едва заметно кивнул и прислонившись к стене закрыл глаза. Молодец, решил воспользовался возможностью передохнуть. Я тоже решил возможностей не терять. Не рекомендовано, но и не запрещено — поэтому вернулся чуть назад и подошел к одной из дверей в решетчатую секцию второй части коридора.

Засовы здесь были тяжелые, но ручные и без замков — никакой автоматики. Открыл, прошел внутрь клетки шлюза. Так, здесь тоже на полу линии — только оранжевые. В красном свете не сильно заметно, но все же их цвет понятен. Если зона с белыми дорожками безопасная, то это опасная — тут много думать не нужно.

Очень аккуратно и осторожно приблизился к смотровому окошку, очень аккуратно и осторожно открыл. Ожидая чего угодно, очень аккуратно и осторожно заглянул внутрь. И едва сдержал удивленное восклицание, даже шаг назад сделав. То, что я увидел внутри, мне совершенно не понравилось. Зато теперь я понял, почему в этом месте такая давящая неприятная аура. Ядвига, под личиной Ангелины, не соврала — причина ясна, и причина определенно здесь, под землей.

В настенных кандалах в камере находилось четыре… существа, когда-то бывших людьми. Сейчас же это были видоизмененные организмы, словно замершие на пороге трансформации — а трансформации в кого было ясно при взгляде на массивные ловчие петли закрепленные в держателях на стенах. Похоже, что превращаться эти люди будут в нечто подобное тем существам — гончим, которых я видел в темном загробном мире. Только у этих энергией превращения является не Тьма, а демоническое пламя — багряный отсвет которого виделся под кожей пленников. Как будто вместо крови у них раскаленная лава.

Никто из полуизмененных существ, заключенных в кандалы, на меня даже не глянул. Ни на металлический звук открываемого окошка, ни на меня они никак не отреагировали — все четверо существ, похоже, находятся в состоянии гибернации. Им, полагаю, и еды не нужно — чистой энергией питаются. А откуда энергия? А вот отсюда: в центре камеры стоял небольшой постамент с кристаллом, чистым как слеза. От постамента по полу расходились четыре бороздки, которые шли в сторону заключенных в кандалы организмов.

Что-то где-то я слышал на занятиях о кристаллах накопителях. И о разных способах подать в них энергию — и вот эти бороздки, как и бурые потеки на постаменте и на полу мне очень не нравились. Похоже, со способом разбудить тварей здесь все становится понятно: кровь. И из-за этого такая тяжелая аура места — если нечто подобное тем процессам, которые я сейчас себе представляю, происходит во всех камерах… хорошо, пусть не во всех, но во многих, понятно, что место проклятым будет. И если здесь все происходит при помощи крови как катализатора, понятно и почему Магнуссон переносит эту ауру лучше нас с да Сильвой. Хотя альбиноса тоже накрывает периодически, он сам признавался.

Так, стоп.

Кроме нас, я видел здесь еще нескольких человек. Не владеющие магическим даром сильного дискомфорта здесь не испытывали. Василий Ндабанинга, один из его телохранителей — они оба не чувствовали тяжелой ауры места. А вот спрятавшийся под маской спутник Василия, который показался мне серым кардиналом при гангстере — явно ее ощущал. А еще ауру места не чувствовал Гэндзи Маэда.

Почему, вот вопрос. И почему? — попробовал я подумать. Ангелину аура крыла сильнее всего. Ее стихия — Вода. Стихия Гэндзи — Воздух. Может быть ему по барабану аура этого места потому, что он своей энергией, ее восприятием, максимально удален от земли, от подземелий? Поэтому его и не трогает так как нас? Возможно, возможно. Вполне разумно звучит.

Рядом раздался шелест. Я вздрогнул и мгновенно обернулся — при этом отпрыгнув на несколько шагов от решетки камеры. Ложная тревога: увидел, что остановившийся передохнуть мой сопровождающий мягко осел по стене. Отдыхает. Да, непросто ему. Пусть полежит пока, нам подниматься высоко. А я немного подожду и осмотрюсь здесь.

Снова подойдя к решетке, вновь вгляделся в камеру с превращенными в демонических тварей людей. Так, сомнений у меня нет — в кристалл-накопитель можно подать энергию, и этим пробудить заключенных в камере упырей, запустив завершение процесса их обращения в демонических тварей. Зачем? Хороший вопрос, и похоже я знаю на него ответ: россыпи гильз на лестнице. Теперь, полагаю, я знаю, в кого именно там стреляли и попадали.

Адская гончая — для вооруженного человека в бронекостюме не такой и уж страшный противник. Но если их много… а их здесь много — глянул я вдоль коридора.

— Let the carnage begin! — негромко произнес я.

«Пусть начнется резня!», — фраза из старой-престарой игры «Rock N’ Roll Racing» на 16-ти битной приставке. Вот только произнося ее я больше представлял картину того, как космический десантник отстреливается от полчища зергов. Думаю, визуально картина — после того как оживят заключенных здесь упырей и выпустят их на волю, сильно отличаться не будет.

Оглянулся на сопровождающего меня шпика — он уже не сидел, привалившись к стене, а сложился — как синий воин у привокзальной пивнухи, проигравший алкоголю. То, что сопровождающий потерял сознание — или заснул, я решил использовать по максимуму. Покинув секцию безопасности у камеры с частично измененными людьми, я пошел обратно по «безопасной» стороне коридора. Двинулся вглубь подземной тюрьмы, осматриваясь по сторонам и периодически переходя из безопасной «белой» в «оранжевую» часть коридора и заглядывая в камеры. Везде аналогичная картина — заключенные в кандалы и впавшие в спячку измененные пленники. И ведь где-то же хозяева этой тюрьмы этих людей брали.

И хорошо бы узнать, где. Если в тюрьмах строгого режима, например, это одно. Если же в протекторатах, с улицы или из застенков служб социальной адаптации… вот это уже другое.

У одной из камер, уже спокойно и уверенно заглядывая в решетку, я едва не поплатился за беспечность. На фоне общего потерянного состояния — от осознания того, где именно оказался и что именно здесь делают, от не совсем стихшего звона в ушах и общей слабости, я не обратил внимания, что пол перед этой камерой выкрашен в красный, и не в оранжевый цвет. Да и красное энергосберегающее освещение