Золотой гобелен - Рэд Инин

Сердится еще, ведь обошлось же.

— И они все слепые, эти Видящие?

— Слепы в этом мире, но видят суть вещей. Не пойму, почему Ану ничего не сказала про Окки, — Лан задумчиво посмотрел в сторону двери и вздохнул.

Согласен, денек выдался не из легких, как и все предыдущие, впрочем. Я от души зевнул.

— Когда, говоришь, я должен быть у твоей двери?

— За час до восхода. И мне надо как-то подать тебе знак, иначе ты проспишь. Ладно, что-нибудь придумаю.

Глава 18. ПРОСТО ПЕСНЯ

Придя к себе, я с удовольствием развалился на кровати. В окно веял ночной ветерок. Наши комнаты находились довольно высоко — трудно определить этаж. Это вам не стандартные многоэтажки: башни, арки, мостики, шпили, закручивающиеся по спирали, уходящих в небо белоснежных зданий.

Мы находились где-то между небом и землей. Далеко низу — сад, пристань и река, но ее звуки не доносились сюда. Только если в лодке, проплывающей мимо, была особо шумная компания, обрывки разговоров долетали до моего окна.

Когда я уже почти утонул в сладком пушистом облаке, где не было ни суровых айнов, ни высокомерных адиан, ни штормов, ни бурь, в мой сон вмешался какой-то посторонний звук. Сначала я принял его за часть сна. Но вскоре понял, что он доносится из окна.

Песня. Очень красивая. Мелодия переливалась по ступенчатым террасам и таяла в ночном небе. Слов я не понял, впервые в этом мире звучал язык, слова которого были мне непонятны. Мелодия грустила и радовалась, добираясь до души. Я сел на кровати и попытался понять, откуда она звучит, подошел к окну и выглянул наружу. Голос доносился из невысокой резной башенки, завершавшей ансамбль дворца, полупрозрачным граненым кристаллом прилепившись к белоснежной громаде здания.

Певец, вернее певица настолько виртуозно владела голосом, что у меня мурашки побежали по коже. Неожиданно с другой стороны, совсем недалеко, кто-то начал подпевать. Голоса, переплетаясь, уносились ввысь, разливались вдоль реки невидимой волной. В одном из соседних окон сидел на подоконнике с закрытыми глазами Окки, второй голос принадлежал ему. А первый, дошло наконец до меня, — Видящей.

Спелись, значит. Я стоял и слушал, пока не начали слипаться глаза. Вернувшись в постель, продолжал наслаждаться необычной мелодией.

И конечно проспал.

Глава 19. НА ЛОВЦА И ЗВЕРЬ…

Проснулся я от того, что Лан тряс меня за плечо. С трудом разлепив глаза и постанывая, сел на кровати.

— Через пять минут ты должен постучать в мою дверь, прошептал он. — В коридоре ждет Кириас, — я с трудом вспомнил, что это человек, прервавший вчера наш «военный совет». — Похоже, его приставили наблюдать за нами.

— Как ты сюда попал? Или он доложит, что господин Ланнир сначала будит своего камердинера, а потом тот торжественно идет подавать ему чистые полотенца?

— Наши окна рядом, карниз широкий, я прошел снаружи, — последние слова он бросил через плечо, уже перебравшись через невысокий подоконник.

Я выглянул, но увидел только мелькнувшую в соседнем окне худую ногу. Внизу раскинулся, как крылья белой птицы, распахнувшиеся по обе стороны от реки, залитый предрассветным туманом город.

Пришлось быстро одеться и создать хотя бы видимость порядка на голове. Истошно зевая я пошел «будить» Лана. В коридоре обнаружился такой же заспанный Кириас в безупречно белой форме с парой полотенец и кувшином воды в руках. Ничего, пусть знают, насколько суровы правила адиан.

Пока остроухий плескался в ванной, я размышлял, чем сегодня заняться. Так чтобы и польза была, и не пришлось слишком много разговаривать. Понял, что с тех пор, как увидел оружейную, уже не мог выкинуть из головы этот рай для настоящих мужчин. Надеюсь, никого не удивит, что подавальщик зубной пасты не обладает бойцовскими навыками. Позанимаюсь немного, давно ведь собирался, да все времени не хватало.

Но сначала я отправился на кухню, где уже заседал наш синеглазый друг. Он был занят поглощением горы сырников, щедро политых медом. Я сырники не ем, поэтому довольствовался остатками вчерашнего обеда.

— Я тут поговорил кое с кем, — начал Окки. И когда успел в такую рань. Он вообще спит? — Прямо под нашими окнами есть выход в сад, если спуститься по лестнице, никуда не сворачивая, можно прогуляться по берегу. Если надо в город, то придется пойти через правое крыло. Парадные ворота закрыты, а подъездная дорога для хозяйственных нужд выводит прямо в центральную часть. И рынок недалеко, прогуляемся?

Звучало заманчиво, но я отказался — уже запланировал для себя, как проведу утро, а если пойду с Окки, никогда не доберусь до зала с оружием.

Дворец начал наполняться звуками. Бегали слуги, шелестели одеждой знатные айны. Я, припоминая наш вчерашний путь, пытался найти дорогу в этом лабиринте переходов. Видимо, где-то я повернул не туда и теперь пытался определить свое местоположение, выглядывая из окна. Удивительно, как на такую высоту дорастают плети вьющихся растений. Или их рассаживают на подоконниках, и они тянутся к верхним этажам не от самой земли? Выяснить это мне помешал раздавшийся за спиной голос.

— Служба у господина Ланнира настолько трудна, что его верный камердинер решил покончить с собой?

Я только высунулся из окна, чтобы посмотреть, нет ли внизу горшков, в которых растут цветы, но повернувшись, чтобы объяснить это, наткнулся на изучающий взгляд начальника дворцовой охраны.

Очень кстати. Я рассказал ему о своей проблеме. Не о растениях, конечно, а о том, что хочу немного потренироваться.

— Да неужели? — усмехнувшись, произнес он. Потом, что-то решив про себя, добавил, — сейчас как раз начинается разминка, присоединяйся, могу побыть твоим наставником в боевых искусствах.

Я не успел сказать, что не собираюсь практиковать приемы на мечах или рукопашный бой, но мой новоявленный тренер уже шагал по коридору в сторону,