Дорога за горизонт (СИ) - Башибузук Александр

— Ага, уважали… — хмыкнул я. — Мы с Микки сначала по большей части сначала лекарствами и медицинским оборудованием занимались. Деньги с простых людей не брали, с вояк по-божески. Детям помогали. Оттого и уважали. Вроде. Правда это не помешало этим тварям нас при первом же случае подставить.

— Думаешь, подставили?

— Однозначно, — я еще раз затянулся.

— Вот вы где… — в мансарде появился полковник. — Ну что же, тем лучше.

Мы с Карлом дружно изобразили молчаливое внимание. Калуга уже пришел в себя, но все еще выглядел скверно, словно сильно заболел.

Полковник тоже сел, помолчал и тихо сказал:

— Видели? Вы все своими глазами видели. Я… — он запнулся. — Я ничего не боюсь, любую тварь загрызу, но… дети… измененых детей… не могу. Понимаете, когда у моих началась активная фаза… при мне оружия не было. Я их голыми руками… — Калуга скрипнул зубами. — Голыми руками убил. Жену и детей. Мальчика и девочку. Голыми руками, понимаете! Вот после того и поклялся, что сделаю все, чтобы дети жили. Все!

В его глазах появился обычный фанатичный блеск.

Карл молча склонил голову, показывая, что принимает причину. Я повторил его жест, не придумав, что можно сказать. Да и надо ли? До этого я не видел Калугу таким… эмоциональным. И, более человечным, что ли.

— Вот так… — он устало помассировал переносицу. — А что до крота… да, утечка информации произошла, но я уже почти наверняка знаю кто и зачем.

— И кто? — Карл посмотрел на полковника.

— И зачем? — задал я свой вопрос.

— Поговорим об этом позже, — отрезал полковник и встал. — Как стемнеет — выступаем. А пока отдыхайте. И спасибо… за все.

После чего ушел.

День прошел неплохо. В квартире, помимо бухла, нашлось много продуктов, в том числе консервов. Так что удалось еще и на удивление полноценно пожрать. Никаких неожиданностей больше не произошло.

А как стемнело, мы выдвинулись за чертовой ядерной таратайкой…

Глава 14

Глава 14

Карл и Юля

Всегда идут в обход

«Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город»[2].

На самом деле, понятно дело, с Балтики, да и тьма так себе — тучи в лучах заходящего солнца казались темно-багровыми. Выглядит зловеще, но накрываемый ими город пугал больше. Смотреть на него с балкона высотки было жутковато.

Питер так и не смогли отключить от энергосистемы. Или не стали — в рамках негласного договора с теми, кто контролировал окрестности города. Да и в любом случае АЭС требовалось поддерживать минимально-контролируемый уровень мощности, а в отсутствии заводов и прочих крупных потребителей у них все равно выходил избыток энергии.

Конечно, за прошедшее с момента Катастрофы время многое пришло в упадок. Но значительная часть уличных фонарей продолжала работать и без присмотра людей. И даже в домах, особенно в новостройках, там и сям начинали светиться окна — системы «умный дом» продолжали заботиться о своих жильцах. Возможно, и впрямь еще живых. Как-то краем уха мне довелось услышать, что количество зараженных, переживших зиму, стало неприятным сюрпризом для ученых и тех, кто к ним еще прислушивался. По всем расчетам выходило, что лишенные «кормовой базы» зараженные за зиму должны были банально вымерзнуть, словно сорняки. Но, как и в случае сорной травы, способность зараженных впадать в «спячку» стала неприятным сюрпризом.Конечно, их сейчас осталось намного меньше, чем в первые месяцы. Однако «намного меньше» от изначального числа жителей многомиллионной агломерации — это все равно сильно дохрена.

А еще имелись таинственные наблюдатели, в прошлый раз никак себя не проявившие. Ночью я попытался посмотреть «в ту сторону», но ничего не увидел. Что ровно ничего и не значило — могли сменить позицию, могли пользоваться маскировкой от тепляка, наконец, моему прибору могло просто не хватать дальности. Чтобы глядеть в тепляк на далеко нужно в нем иметь охлаждаемый детектор или большой объектив, а лучше — и то, и другое сразу. А еще джип, чтобы эту тяжелую хрень за собой аккуратно и осторожно возить. Мой-то тепляк хотя бы полет и посадку воздушного шара пережил.

Так что хорошо, если эти мрачные тучи устроят грозу, бурю и прочий там-тарарам. Зараженные плохую погоду не любят и ныкаются по всяким норам. Что нам как раз и надо.

— Готовность к выходу — двадцать минут! — донеслось из коридора.

Мысленно чертыхнувшись, я прикрыл балконную дверь и отправился на поиски Калуги. Найти полковника оказалось довольно просто — поскольку меня уже опередил Белый.

— … спешка нам сейчас нафиг не впилась! До цели два шага, доплюнуть можно. А твари после захода солнца прекращают активничать далеко не сразу. Выждем пару часов, пусть они по норам своим разбредутся и хоть немного задремлют, а там уже и мы двинемся. Тем более, гроза идет, а они её чуют лучше нашего.

— Есть и другие факторы, — неохотно произнес Калуга, — время играет важную роль.

— Боишься, что «крот» своим хозяевам стуканет? — Белый перешел на шепот, как он его понимал: тоном пониже, но все равно вполне отчетливо слышно. — Это риск, спору нет. Но мы и так весь день тут сиднем сидели, пара часов особой роли не сыграет. Да и потом, не все такие дерганные…

— … как я? — закончил фразу Калуга и сам же хохотнул над своей «шуткой». — Возможно. Но закладываться не это не стоит.

— В любом случае, — упрямо продолжил гнуть свою линию Белый, — плюсов больше, чем возможных минусов.

— Плюс… — Калуга на миг задумался. — Тридцать минут. Не больше.

И, не слушая дальнейших возражений Белого, ушел в комнату к «псам».

— Вот упрямый мудак! — уже не сдерживаясь, сообщил Белый в закрывшуюся дверь. — Сам ляжет и нас всех угробит.

— Не совсем так…

— А что не так? — вскинулся на меня Белый. — Ты же все слышал, верно?

— Почти все.

— И что, я не прав? Насчет темноты и прочего…

— В том, что касается зараженных, все так и есть, — подтвердил я. — Вот насчет полковника… с одной стороны, «упрямый», не очень подходящее слово. Тут не упрямство, тут хуже… одержимость, слышал такое слово? — Белый с мрачным видом кивнул. — А с другой, среди полковников, конечно, мудаков хватает даже сейчас, очень уж силен был у военных отрицательный отбор при карьерном росте. Но вот заведовать наукой обычно их не ставят и уж точно долго не держат. Слишком уж много дров могут наломать.

— Кто бы спорил, — улыбка у Белого по вечернем времени вышла жутковатая. — Только, походу, мы и есть те дрова.

Я пожал плечами.

— Мы пока живы.

— Во-во! Пока…

Тут из «женской» комнаты вышла Юлька. За ней опасливо выглянула Микки, увидела Белого и тут же бросилась к нему, словно не видела неделю, не меньше. Последним гордо — словно всегда тут жил и вообще это моя квартира! — вышел Барсик. Несмотря на пережитое, кот выглядел довольным, ухоженным — женщины даже где-то нашли ему ошейник подходящего размера — правда, розовый, с инкрустацией стеклянными сердечками. Ладно хоть без колокольчика…

— Карл, давай в этот раз ты Барсика понесешь? У тебя рюкзак больше, удобнее будет.

— Кому⁈

— Ему, конечно же… — удивленно посмотрела на меня Юлька.

— Ну-у… ок. Тогда ты несешь вискарь.

— Какой еще вискарь⁈

— Из местных запасов, — я махнул рукой в сторону кухни. — Видела там барную стойку? Сто лет как не пил Laphroaig и Flannery’s, а тут запечатанные стоят. Стояли. Здешний хозяин знал толк в бухле…

— … и прочих развлечениях, — фыркнула напарница. — Мы в спальне нашли… — из коридора высунулся Бубенчиков, — ладно, потом расскажу. Пошли, проверимся перед выходом.

Перспектива тащить «лишние» килограммы меня не очень-то порадовала. Кое-как утешала мысль, что идти недалеко… но — недолго. До момента общего сбора перед выходом.

— Мы возвращаемся обратно на Васильевский! — объявил Калуга. — Пойдем в обход, через Тучков мост.

Ответом ему стал общий стон, хотя географию Питера явно знали не все.