Дети капитана Гранта (худ. В. Клименко) - Верн Жюль Габриэль

Так как продолжительность пребывания на дереве была неизвестна, то надо было разместиться поудобнее.

— Кухня и столовая находятся у нас в нижнем этаже, а спальня будет этажом выше, — заявил Паганель. — Дом достаточно просторен, квартирная плата дешевая, стесняться нечего. Я вижу наверху люльки, словно уготованные нам самой природой; если мы основательно привяжем себя к ним, то будем спать, как на лучших кроватях в мире. Опасаться нам нечего. К тому же можно установить караул: отряд в семь человек может отбить множество индейцев, и ему не страшна стая диких зверей.

— Нам только не хватает оружия, — заметил Том Остин.

— Мои револьверы при мне, — заявил Гленарван.

— И мои тоже, — отозвался Роберт.

— А зачем они нам, если господин Паганель не найдет способа изготовить порох? — заметил Том Остин.

— Это не нужно, — откликнулся Мак-Наббс, показывая совершенно сухую пороховницу.

— Откуда она у вас, майор? — спросил заинтересованный Паганель.

— Это пороховница Талькава. Он подумал о том, что она может нам пригодиться, и, прежде чем броситься спасать Тауку, отдал ее мне.

— Какой великодушный и отважный индеец! — воскликнул Гленарван.

— Да, если все патагонцы похожи на него, то я поздравляю Патагонию, — промолвил Том Остин.

— Прошу вспомнить и Тауку, — прибавил Паганель, — ведь она — неотъемлемая часть патагонца. Я уверен, что мы еще увидим Талькава на Тауке.

— Как далеко находимся мы от Атлантического океана? — спросил майор.

— Милях в сорока, самое большее, — ответил географ. — А теперь, друзья мои, поскольку каждый из нас волен делать то, что ему заблагорассудится, я прошу разрешения покинуть вас. Я поднимусь наверх, выберу там наблюдательный пункт, с помощью моей подзорной трубы увижу, что творится на белом свете, и буду докладывать вам.

Ученому предоставили действовать по его усмотрению, и он, проворно взбираясь с ветки на ветку, исчез за зеленой завесой листвы, а его спутники занялись подготовкой к ночлегу. Они быстро покончили с этой несложной работой: ведь им не пришлось ни устанавливать кроватей, ни стелить простыни и одеяла. Вскоре все снова собрались вокруг костра.

Завязался разговор, но не о настоящем положении путешественников, с которым неизбежно приходилось мириться, а о судьбе капитана Гранта. Если воды схлынут, то через три дня маленький отряд снова окажется на борту «Дункана», но с ними не будет несчастных, потерпевших кораблекрушение, — Гарри Гранта и его двух матросов. Казалось, что после такой неудачи, после этого бесполезного перехода через Америку, всякая надежда найти их была безвозвратно утрачена. Куда же теперь направиться искать их? Как сильно будут горевать Элен и Мери Грант, когда узнают, что будущее не сулит им никакой надежды!

— Бедная сестра! — промолвил Роберт. — Для нас с ней все кончено!

Впервые Гленарван не нашел для мальчика ни одного слова утешения. О какой надежде могла идти речь? Разве экспедиция не следовала тщательно указаниям документа?

— А все же тридцать седьмая параллель не выдуманная цифра, — сказал он. — Относится ли она к месту пленения Гарри Гранта, или же к крушению его судна, но эта цифра не вымысел, не вывод, не догадка! Мы прочли ее собственными глазами.

— Все это таи, сэр, — отозвался Том Остин, — однако поиски наши ни к чему не привели.

— Вот это и раздражает меня и приводит в ярость! — воскликнул Гленарван.

— Что вас это раздражает, я понимаю, — спокойно заметил Мак-Наббс, — но приходить в ярость излишне. Именно потому, что у нас имеется бесспорная цифра, мы должны исчерпать до конца все ее указания.

— Что вы хотите этим сказать, — спросил Гленарван, — и что, по вашему мнению, следует предпринять?

— Нечто очень простое и очень логичное, дорогой Эдуард. Добравшись до «Дункана», мы возьмем курс на восток и будем, если понадобится, плыть вдоль тридцать седьмой параллели до того пункта, откуда мы вышли.

— Неужели, Мак-Наббс, вы предполагаете, что я об этом не думал? — ответил Гленарван. — Да, конечно! Сотни раз думал! Но какие шансы мы имеем на успех? Покидая Американский материк, мы удаляемся от того места, которое указал сам Гарри Грант; удаляемся от Патагонии, о которой так ясно говорится в документе.

— Итак, хотите опять предпринять поиски в пампе, хотя и уверены в том, что «Британия» не потерпела крушения ни у берегов Тихого, ни у берегов Атлантического океана? — спросил майор.

Гленарван промолчал.

— И хотя шансов найти Гарри Гранта, следуя вдоль тридцать седьмой параллели, у нас очень мало, мы все же обязаны попытаться сделать это! — добавил Мак-Наббс.

— С этим я согласен, — отозвался Гленарван.

— А вы, друзья мои, — обратился майор к морякам, — согласны вы со мной?

— Совершенно согласны, — ответил Том Остин.

Мюльреди и Вильсон одобрили его слова утвердительным кивком головы.

— Выслушайте меня, друзья мои, — продолжал после некоторого размышления Гленарван, — и ты тоже, Роберт, вникни хорошенько в то, что я скажу, ибо вопрос этот очень важный. Я сделаю все, чтобы отыскать капитана Гранта. Я взял на себя обязательство сделать это, и если понадобится, то посвящу розыскам всю свою жизнь. Вся Шотландия поможет мне спасти этого мужественного, преданного ей человека. Я тоже думаю, что сколь ни мал шанс на успех, но мы должны обогнуть земной шар по тридцать седьмой параллели, и это я выполню. Но сейчас нам предстоит решить другой вопрос, более сложный, а именно, следует ли нам отныне окончательно отказаться от розысков на Американском материке?

На столь категоричный вопрос никто не ответил: не отважились высказывать свое мнение.

— Так как же? — спросил Гленарван, обращаясь главным образом к майору.

— Ответить на ваш вопрос, дорогой Эдуард, — значит, взять на себя большую ответственность, — сказал Мак-Наббс. Это требует размышлений. Прежде всего я хочу знать, через какие именно страны проходит тридцать седьмая параллель южной широты.

— Это вам скажет Паганель, — ответил Гленарван.

— Так спросим его.

Географа скрывала густая листва, и Гленарвану пришлось окликнуть его:

— Паганель! Паганель!

— Я здесь, — ответил голос, словно с неба.

— Где вы?

— На моей башне.

— Что вы там делаете?

— Оглядываю необъятный горизонт.

— Можете вы на минутку спуститься?

— Я вам нужен?

— Да.

— Зачем?

— Мы хотим узнать, через какие страны проходит тридцать седьмая параллель.

— Извольте, — сказал Паганель, — и мне вовсе не нужно ради этого спускаться.

— Так ответьте!

— Извольте, покидая Америку, тридцать седьмая параллель южной широты пересекает Атлантический океан.

— Хорошо!

— На пути она встречает острова Тристан-да-Кунья.

— Прекрасно!

— Далее проходит двумя градусами южнее мыса Доброй Надежды.

— Затем?

— Пересекает Индийский океан.

— Потом?

— Слегка затрагивает острова Сен-Пьер в Амстердамском архипелаге.

— Дальше?

— Пересекает Австралию, проходя через провинцию Виктория.

— Продолжайте!

— И по выходе из Австралии…

Последняя фраза осталась неоконченной. Колебался ли географ? Не знал ли ученый, как дальше идет тридцать седьмая параллель? Нет. Но с вершины омбу послышался неистовый вопль, громкий крик. Гленарван и его друзья побледнели и переглянулись. Неужели произошла новая катастрофа? Неужели несчастный Паганель упал?

Уже Вильсон и Мюльреди устремились к нему на помощь, как вдруг показалось длинное туловище — Паганель катился с ветки на ветку, тщетно стараясь за что-нибудь ухватиться. Жив ли он? Неизвестно. Еще минута, и он упал бы в ревущие волны, но мощная рука майора удержала его.

— Благодарствуйте, Мак-Наббс! — воскликнул Паганель.

— Что с вами? — спросил майор. — Что случилось? Опять ваша всегдашняя рассеянность, не так ли?

— Да, да, — ответил Паганель, задыхаясь от волнения, — да, рассеянность… на этот раз просто феноменальная…