Второй шанс на любовь (СИ) - Ева Вайт

— Тшш… не надо плакать, всё хорошо, я с тобой, всё уже позади…

— Максим! Я так испугалась! Мне было очень страшно и одиноко. Я боялась, что больше никого из вас не увижу, — уткнувшись в моё плечо Наташа зарыдала в голос

— Солнышко моё, уже все позади. Я рядом с тобой, тебе больше нечего бояться.

— Спасибо тебе за поддержку, для меня это очень важно, — продолжая всхлипывать сказала Наташа.

— Ну всё-все, успокаивайся, тебе нельзя волноваться. Тебе сейчас нужен полноценный отдых и побольше положительных эмоций.

— Да, ты прав, что-то я устала, — и Наташа широко зевнула прикрыв рот ладошкой.

— Отдыхай, — я помог ей удобнее лечь и поцеловав на прощание направился на выход. — Моя любимая, сладкая девочка, выздоравливай скорее, — тепло улыбнувшись ей на прощание, я покинул палату.

Глава 32. Наташа

Все-таки быть врачом и лежать в больнице, в которой ты работаешь, есть свои плюсы. Например, постоянный контроль всех врачей и медсестер, уборка палат аж 3 раза в день, еду приносят прямо в палату. А самое главное, мне улыбаются и не хамят. Хотя я знаю, что они это умеют и практикуют. Сама не однократно ругала младший и средний мед. персонал за нарушение этики и деонтологии по отношению к пациентам.

Первая ночь в палате прошла отлично. После того как вчера все ушли, мне сделали укол и я уснула. Утром проснулась от голоса Михалыча.

— Наташенька, ты что еще спишь? Неужели тебя не разбудили?

— Доброе утро, нет не будили. Михалыч, я хочу посмотреть свою историю болезни.

— Так, начинается! Ничего ты не посмотришь, ты ПАЦИЕНТ. Запомни это, и лежи восстанавливайся! — после последней фразы, Михалыч вышел из палаты даже не посмотрев на меня.

Обидчивый какой. Неужели он думает, что я буду просто так лежать?!

От моих мыслей меня отвлек телефон, СМС

Максим: Доброе утро, любимая! Надеюсь ты себя хорошо чувствуешь?

Наташа: Доброе утро, милый. Не так, конечно, как хотелось бы, но уже гораздо лучше.

Максим: Я приеду сегодня после 6, раньше не смогу. Что тебе привезти? У тебя есть ограничения в еде?

Наташа: Стандартно все, нельзя острое, соленое, жареное и т. д. Привези мне себя, буду ждать!

Максим: До вечера, малышка! Люблю

Наташа: Пока)

Вчерашнее признание Максима меня очень обрадовало, и вселило надежду на совместное будущее. Я тоже в него влюблена, но некая недосказанность все равно присутствует. Может дело в тех фотографиях, а может в том, что мы нормально так и не смогли поговорить. Но в любом случае, я рада, что не приняла поспешных выводов.

После завтрака, я позвонила маме, и немного поговорив с ней, мы решили, что Леру привезут ко мне после обеда. Я очень соскучилась по своей девочке. Она у меня такая ранимая, мама сказал, что Лера вечером плакала, ей очень хочется ко мне. А так же мы решили, что Лера с завтрашнего дня начнет ходить в садик. Пусть общается с другими детками, так у нее будет меньше времени на переживания. А сегодня я ей об этом сообщу.

Кстати об аварии. Ко мне приходил следователь. Как оказалось, у водителя камаза, отказали тормоза. И он, как мог, пытался избежать столкновения. Но не вышло. Теперь завели уголовное дело. Реальный срок ему не грозит, может условный. Но многое еще зависит и от меня. Вред причиненный моему здоровью, считается “тяжелый”, а это уже другая статья. Также мне сообщили, что я могу подать иск о “возмещении морального вреда”. Честно сказать, я немного растерялась. Мне не хочется подавать никаких исков. Тем более, водитель камаза, и так пойдет под суд. Если честно, не знаю что с этим делать. Посоветуюсь с Максом.

Днем пришел Михалыч, в руках у него была моя история болезни. Он выглядел серьезным и сосредоточенным. Мне стало как-то не по себе. Внутреннее чутье мне подсказывало, что я узнаю что-то…страшное?

— Наташа, я пришел рассказать тебе о твоем здоровье.

— Мне пора пугаться? — спросила подняв правую бровь и протянула руку, чтобы взять документ.

— Прекращай ёрничать, ты же врач, — произнес он, но историю болезни мне не отдал — Значит так: о том, что тебе удалили селезенку, ты в курсе, но это еще не все. Помимо очевидных вещей, — он рукой указал на гипс на руке и ноге, — не удалось сохранить беременность…

— Ооо…

— Так я и знал, что в реанимации ничего не рассказали. Наташ, ты ведь и сама понимаешь, что с теми травмами, с которыми ты поступила риск сохранить беременность равнялся нулю. Тупая травма живота, разрыв селезенки, большая кровопотеря…Мы в первую очередь боролись за твою жизнь.

— Я поняла, не продолжай…какой срок был?

— 4–5 недель, я назначил тебе на завтра консультацию гинеколога.

— Хорошо, спасибо Михалыч.

— Наташ, ты же понимаешь, что еще молодая и все у тебя будет. Родишь еще и не одного…

— Понимаю — на последнем слове у меня дрогнул голос, а Михалыч, ободряюще похлопал меня по плечу и вышел из палаты.

Беременна, я была беременна… А я ведь этого даже не знала… У нас с Максимом мог быть ребенок…Моя маленькая крошечка…Это мог быть сынок или доченька…Ну ПОЧЕМУ?! Почему?! я не смогла сохранить маленькую жизнь. А я даже не догадывалась о своей беременности… Не заметила как слезы полились, ощутила лишь влагу на щеках. Смахнув их рукой я взяла телефон и позвонила Максиму:

— Ты знал?!

— Наташ, малыш, давай я приеду вечером и мы поговорим.

— Макс, ну почему ты мне не сказал?!

— Наташ, я хотел поговорить с тобой вечером.

— Я поняла, пока..

Слушать я его не стала, хотя причем здесь Максим, не он же виноват в том, что я не уберегла ребенка… Боже, Наташа, что ты несешь?! Я не виновата в аварии, и тем более я не знала о беременности. Так нужно брать себя в руки, скоро Леру привезут, она не должна увидеть меня расстроенной. Успокоившись, я не заметила как провалилась в тревожный сон…

Снится мне маленькая белокурая девочка. Лицо очень знакомое, но не могу вспомнить откуда. Она подходит ко мне и гладит по щеке, говоря:“Все будет хорошо”. Такая примитивная фраза… Но мне становится легче, как будто груз с плеч падает…

— Мамочка! — просыпаюсь, от звонкого голоса своей красавицы.

— Лера, — шипит моя мама, — Не кричи, ты что не видишь?! Мама спит, это больница, так нельзя себя вести — продолжает отчитывать мою дочку мама, а у меня нет сил открыть глаза.

— Мама, — хриплю, — прекрати ругаться, она все понимает, — наконец —