Одиночка. Акванавт - Константин Калбазов

– И тебя удивляет, как из такого молодого человека получился такой замкнутый тип. Так?

– Ну-у-у. Это ты сказал, – с хитринкой ушла в отказ Ирина.

– Да я, конечно же я.

– Так все же?

Она даже слегка подпрыгнула, показывая нетерпение. Ну чисто маленькая, изнывающая от любопытства девчушка. А когда она еще и умилительную рожицу состроила, Сергей растаял окончательно.

– Да были учителя, – все же не стал особо откровенничать он. – Словом, жизнь так обернулась, что все расставила по своим местам.

– Девушка? – не сдавалась Ирина.

– Вот почему чуть что, так обязательно девушка и разбитое сердце? – искренне удивился Сергей.

– По закону жанра, – пожав плечами, ответила Ирина.

– Не девушка. Она-то как раз дождалась меня и помоталась со мной по гарнизонам. Выдержала все, поддерживала и верила в меня, даже когда я сам уже не верил и опускал руки. Но хватило других учителей. Друзья, узнавшие, что я поступил в училище, поспешили откреститься от шакала.

– Шакала?

– Офицера. Нас так называли в девяностые. У отслуживших срочную не могло быть с таким, как я, ничего общего. И потом, пока я учился в училище, они как раз вливались в рыночную струю. Даже двоечники зарабатывали в разы больше, чем я получал как офицер.

– А что было потом?

– Потом? Потом был командир части, сделавший меня самым молодым ротным за всю историю округа. Шутка ли, меня, молодого лейтенанта, поставили на должность уже через три месяца после прибытия. Я за командира был готов в огонь и в воду, верил ему, как себе, а на выходе он использовал меня в своих махинациях. Мне тогда один майор собственной безопасности помог, увел от тюрьмы, отправил в Чечню. Тогда как раз первая кампания шла.

– Ну вот видишь, не все, значит, гады.

– Конечно, не все. И я тогда на этого мужика готов был молиться. Но, как выяснилось, я вполне мог обойтись неполным служебным или увольнением, а меня в самое пекло, вместо младшего брата того майора. Потом в Чечне были красавчики. Один сдал нашу колонну с потрохами. Другой просто бросил под огнем без помощи. До сих пор не понимаю, как мы сумели прорваться. Правда, выжила только половина. Ну и дальше в жизни встречались индивиды, кто по-крупному гадил, кто по-мелкому. Словом, как в той поговорке, чем лучше узнаю людей, тем больше нравятся собаки.

– А может, тебе просто не везло с людьми?

– Может. Мне жена вообще говорила, будто по всему выходит, что я свой лимит на дерьмо в человеческом обличье уже исчерпал, дальше должно быть по-другому. Но я как-то уже устал проверять.

– А твои ребята? Солдаты, которых ты тогда вывел? И вообще, раз уж был на передовой, то отношение у подчиненных должно быть другим.

– Солдатики – те да, со всем уважением. Но, признаться, только те, кто со мной был в Чечне. Когда вернулся, для других я оказался из одного теста с остальными. Им без разницы, воевал ты или нет, они-то из этого котелка не хлебали. И вообще…

– Ложись!!!

Крик Ирины совпал с резкими и частыми слившимися воедино хлопками. Именно так звучат выстрелы игольника, бьющего длинной очередью. Вот только распознать этого Сергей уже не успел. Он сумел выхватить свой игольник. Он все еще был жив, когда стрельба продолжалась. Но все его существо заполонила адская боль, забившая остальные чувства. А потом пришли тишина и покой.

Ирина не просто выкрикнула предупреждение. Она успела еще и опрокинуться на спину, выхватив из кобуры игольник. Мгновения, пока нападающий сосредоточился на Сергее, вполне хватило, чтобы направить оружие на злоумышленника в маске, отключить предохранитель и нажать на спуск.

Поток игл ливнем излился из оружия. Часть игл ударила в композит стен, вырывая куски отделки. Другая нашла-таки свою цель. Но из-за малого расстояния прошила свою жертву и все так же обрушила избыточную энергию на стены.

Израсходовав примерно половину магазина, Ирина поднялась на ноги, продолжая держать оружие наготове. Потом переключила предохранитель на короткие очереди, по три иглы, и, удерживая игольник перед собой двумя руками, двинулась к повороту, откуда появился убийца.

В принципе в подобном поведении не было никакой необходимости. Ручной игольник, хотя и имеет габариты пистолета Стечкина, на деле в три раза легче него. При стрельбе в воде имеет незначительную отдачу, в воздушной среде таковой нет вообще. Но, как видно, сработал стереотип, и девушка предпочитала использовать обе руки.

Приблизившись к перекрестку коридоров, она рывком бросила свое тело вперед, сделав кувырок через правое плечо. Потом ушла в левый перекат, все время держа оружие наготове и контролируя окружающее пространство.

Только убедившись, что здесь больше никого нет, она поднялась на ноги и направилась к лежащему на спине убийце. Мертв. Мертвее не бывает. Хм. Вообще-то здесь возможно все. Наличие смертельных ран еще не гарантирует летального исхода.

Ирина сдернула с головы трупа маску, сделанную из черной футболки. Убедилась в том, что узнала нападавшего. После чего направила игольник ему в лоб, переключила предохранитель в режим одиночного огня и нажала на спуск.

Все, теперь нельзя терять ни минуты. Убедиться в том, что Сергей не имеет ранений в голову. Перебросить его через плечо – и бегом в медблок. Т-тяжелый у нее все же дружок. Ну да друзей не выбирают. Они сами появляются на жизненном пути, и нередко ими становятся вчерашние враги.

В принципе у нее есть целых полчаса для того, чтобы доставить тело убитого до регенерационной капсулы. Но рисковать как-то не хочется. А потому, хотя ноги и подгибаются… Бегом! Только бегом!

Глава 7

Компаньоны

Единственное неприятное ощущение – это резь в глазах из-за яркого света. А нет, еще чувствуется какой-то дискомфорт и даже тянущая боль в груди. Вот и левое плечо ноет. Хм, и живот сводит так, словно вот-вот обделаешься.

Словом, ощущения такие, будто ты проснулся после хорошей пьянки, да еще и закончившейся доброй дракой. Перечисленное выше отражало только самые яркие моменты. Казалось, что у него болит каждая косточка, каждая клеточка. Ну очень неприятное состояние.

А чего, собственно, ожидать? Очень даже малая плата за возможность восстать из мертвых. Интересно, сколько в него всадили игл? Единственное, что он помнит, – это то, что все тело вдруг взорвалось адской болью.

Ну вот, теперь он еще и плакса. Глаза начали слезиться, проложив две влажные дорожки к вискам. Но зато свет уже не так режет и хоть что-то можно разобрать, пусть и через мутную пелену. Белый композитный потолок со световой панелью посредине. Очень информативно.