Чужестранка в Кастонбери - Аманда Маккейб

Каталина засмеялась сама над собой. По правде говоря, она даже не знала, что теперь думает о ней Джейми. Теперь, когда он дома со своей семьей, военный роман, возможно, кажется ему забавным приключением и только. Может быть, это письмо всего лишь прощальное «прости».

Внезапный шум в саду прервал ее размышления. На мгновение ей вспомнился мужчина, которого она заметила убегающим через сад. Рука крепче сжала письмо, комкая его.

Потом, увидев в лунном свете высокую, стройную фигуру, направлявшуюся к ней, вздохнула с облегчением. Джейми. Ну конечно.

— Каталина. — Джейми поднимался в беседку. Он остановился совсем близко, но не касаясь ее. — Ты пришла.

— Конечно. — Она не могла оставаться в стороне, хотя понимала, что должна. Она заметила, что он взглянул на письмо, которое она держала в руке.

— Значит, ты получила его.

— Да, — тихо ответила Каталина, медленно протянула свободную руку и нежно погладила его щеку и шрамы на ней. Джейми напрягся, но не попытался отодвинуться. Словно против своей воли, качнулся ближе к ней, и Каталина вдруг почувствовала болезненный прилив жалости. Сколько же ему пришлось пережить, как, впрочем, им обоим. — Мне так больно смотреть на твои раны.

Джейми покачал головой:

— Я заслужил их. Никогда не считал происходящее там делом первой необходимости, как ты пыталась внушить мне. Я думал, что защищаю свою страну, свою семью. Но эта вера оказалась ложью, иллюзией. Как и многое другое.

Как их венчание? Неужели оно тоже иллюзия? Иногда Каталине так и казалось. Настоящая жизнь сурова и холодна, не так красива.

— Война ужасная вещь. Она уничтожает наши представления о себе. Трудно понять, что важно и истинно, а что нет. Ты поступал так, как считал нужным, и заплатил за это чрезмерную цену, которую не должен был платить.

— Но и ты заплатила, Каталина, — хрипло проговорил он. — Вот в чем, черт возьми, все дело. Этого я себе простить не могу. Когда я думал, что ты умерла, не мог ни объяснить себе это, ни оправдать… — Джейми не договорил, только покачал головой.

Сердце Каталины разрывалось от боли. Подойдя ближе, она протянула руки и коснулась его изуродованного лица.

— Но я жива! Мы оба живы и теперь слышим друг друга. Это важно, Джейми, mi сorazon. Теперь ты можешь рассказать мне все, что хочешь, я выслушаю и пойму.

Вместо слов Джейми взял ее за плечи и прижал к мраморной колонне. Вырваться она не могла. Он стоял так близко, что она чувствовала каждый дюйм его теплого сильного тела. Ей хотелось лишь одного — прижаться к нему еще сильнее, чтобы слиться с ним навсегда.

Сколько сладости и горечи было в этом стремлении. Каталина запрокинула назад голову, вглядываясь в суровые черты его лица, будто хотела запомнить.

— Каталина, Каталина, — твердил Джейми, она слышала в его голосе эхо своего стремления к нему. — Я всегда хотел, чтобы ты улыбалась, хотел сделать тебя счастливой, но вместо этого все разрушил. И все же я не могу без тебя. Почему ты сводишь меня с ума?

Каталина покачала головой. Мысли бешено неслись в мозгу. Это он сводил ее с ума. Она настолько перестала владеть собой, что уже не знала, что делать.

— Джейми, я… — Она смотрела в его глаза до тех пор, пока он со стоном не склонил голову к ней. Коснулся губами нежного изгиба ее шеи, ее колени ослабели от этого прикосновения. Руки Джейми сомкнулись вокруг нее, не давая упасть.

— Джейми, — шепнула она, но его губы, крепко прижавшиеся к ее губам, заглушили это.

Каталина обвила его руками за шею, его волосы щекотали ей лицо. Джейми поднял ее над землей, она обхватила его ногами за талию, так что ее длинные юбки обмотали их, связывая вместе.

Достаточно было одного лишь прикосновения, поцелуя, взгляда, чтобы между ними вспыхнул огонь. Каталина хотела этого, так сильно хотела, что это пугало.

Джейми, видимо, почувствовал ее смущение, потому что его губы оторвались от нее. Он положил ей голову на плечо и замер. Они были рядом, так близко и все же так далеко.

— Прости меня, Каталина. Все эти годы я хотел сказать тебе это. Прости меня.

— Я простила тебя. Ты делал то, что считал должным.

— Простила… но не забыла?

Каталина не нашлась с ответом. Просто обнимала его и надеялась, что ей этого достаточно.

Глава 15

Какой чудесный день, думала Каталина, облокотившись на спинку мягкого кожаного сиденья открытого двухколесного экипажа Джейми. На бледно-голубом небе светило солнце, а свежий ветерок доносил запахи цветов и сырой земли. Отправив Лидию на пикник, она вышла из ворот Кастонбери и пересекла парк, чтобы встретиться с Джейми. Он хотел показать ей земли поместья во всем своем великолепии. Прекрасные земли, готовые снова обрести былое величие.

Этот день был из тех, с которым жалко расставаться. Солнце ласкало ей лицо, Джейми сидел рядом, все было замечательно. Так же, как и взаимное прощение накануне. Пусть прошлое останется в прошлом. Так должно быть.

— Каталина, чему ты улыбаешься? — спросил Джейми. Она взглянула на него из-под полей шляпки, он тоже улыбался.

От этой улыбки сердце Каталины растаяло. Джейми серьезный человек, а дома казался еще более озабоченным. Так много всего свалилось на его плечи. Тем не менее его улыбка была прекрасна. Каталине хотелось бы видеть ее каждый день.

— Я просто думала о том, какой сегодня чудесный день, — ответила она. — Какое чудесное место Кастонбери.

Джейми взглянул на поля по обеим сторонам дороги, на бесконечные пространства зелени, простиравшиеся до горизонта. Трубы, возвышавшиеся над домом, подобно часовым охраняли этот прекрасный маленький мир.

— Да. Это красивое место.

— Ты, должно быть, рад, что снова дома.

Джейми долго не отвечал.

— Мне кажется, за долгое время я начал забывать, как выглядит дом. Детали начали смазываться в моем сознании. Я помнил только, что это какая-то тюрьма. Ловушка.

— Ловушка? — удивилась Каталина. — Твой дом?

— В молодости я не воспринимал его как свой дом. Я вырос на рассказах о великих Монтегю, моих предках, которые сыграли значительную роль в истории Англии и совершили подвиги во славу нашего рода. Я понимал, что эти истории должны заставить меня осознать место в этой череде величия. Но все это казалось таким далеким от того, к чему стремилась моя душа. Я воспринимал Кастонбери как цепь.

— Так, значит, именно поэтому ты уехал? — Каталина боялась спугнуть этот порыв откровенности. Момент истины. Той, которая соединила их прошлой ночью в беседке.

Джейми кивнул:

— Во мне сидело какое-то необузданное бунтарство, искавшее возможность вырваться наружу. Армия, сражения с врагом, казалось, удачный способ выпустить его.