Второй пояс. Откровения советника - Анатолий Воронин

– Ну и бардак у тебя, майор. – «Седой полковник» с таким брезгливым видом посмотрел на комбата, будто перед ним стоял не афганский офицер, а какой-то чмошник, впервые попавший в армию. – И с этой сворой недисциплинированных разгильдяев ты собираешься воевать с «духами»?

Комбат сначала потупился, но через несколько секунд, гордо вскинув голову, заявил:

– Эти бойцы два месяца тому назад геройски воевали с отрядами Масуда в Панджшере и не заслужили такого обращения с ними.

«Седой полковник» даже растерялся от такой наглости майора, не зная, что ему и ответить.

По тому, как начало багроветь его лицо, я понял, что он сейчас сорвется. Предчувствия меня не обманули.

– Мне что теперь, им за это жопы лизать? За что, скажи мне, пожалуйста, им деньги платят? За то, чтобы они, как положено, выполняли свои уставные обязанности. А это что такое? Это строевое подразделение? Это свора анархистов, и командир у них такой же раздолбай, как и они сами!

Стоя сзади «Седого полковника», я слегка толкнул его в спину, давая понять, что об этом не стоит говорить именно сейчас. По крайней мере, он мог все это высказать комбату один на один, где-нибудь в укромном месте.

Но было поздно.

По всей видимости, один из сарбозов, владеющий русским языком, отлично понял смысл сказанного и передал слова «Седого полковника» остальным сарбозам. Те, размахивая руками и крича, обступили нас со всех сторон. Один из сарбозов сорвал с себя дреши, обнажив торс. Грудь и левая рука у него были перебинтованы. Сарбоз на этом не остановился и начал срывать бинты с груди, под которыми обнажился огромный шрам багрового цвета. Выкрикивая истеричные фразы и тыча пальцем в шрам, сарбоз подошел вплотную к «Седому полковнику».

Десантник, стоявший рядом с ним, одним движением руки попытался оттолкнуть сарбоза в сторону.

Лучше бы он этого не делал.

Рана у сарбоза стала кровоточить, отчего он пришел в бешенство и начал кричать еще громче, тыча пальцем то в сторону «Седого полковника», то в мою сторону.

Юра подошел ко мне сзади и в общих чертах объяснил, о чем глаголит этот истеричный сарбоз. Он обвинял нас в том, что, посылая батальон в «зеленку», мы, шурави, хотим, чтобы все они там погибли. А стало быть, мы заодно с душманами и нас надо убить, пока мы не погубили их.

Ни хрена себе! Ну, надо же, чего придумал, козел!

Я быстро озвучил нашим мужикам последнюю фразу, произнесенную сарбозом.

А в это время плотное кольцо из сарбозов уже сомкнулось вокруг нас. В руках у некоторых из них появились автоматы. Дело принимало довольно серьезный оборот. Я мельком глянул на «Седого полковника» и не узнал его. Лицо его стало белее простыни, свисающей со второго яруса кровати, рядом с которой мы стояли.

То, что произошло в следующее мгновение, можно считать реакцией русской человека на выброшенную в его кровь порцию адреналина.

Десантник, стоявший перед «Седым полковником», передернул затвор своего ПК и, поведя стволом по стоящим перед ним сарбозам, диким голосом заорал:

– Дреш, суки! Поубиваю гадов, если хоть шевельнетесь!

Второй десантник выдернул из лифчика сразу две эргэдэшки. Причем обе гранаты каким-то образом оказались уже без колец с предохранительными чеками. Стоило ему разжать пальцы, и через несколько секунд вся эта свора «муртузеев» превратилась бы в кучу окровавленных трупов. И мы вместе с ними.

В моем автомате патрон всегда был в патроннике. Сняв автомат с предохранителя, я наставил его на комбата.

По всей видимости, выражения лиц у всех нас были такими звериными, что растерявшиеся сарбозы боялись даже шелохнуться.

– В общем так, майор, – не опуская ствола, обратился я к комбату, – если твои орлы не разойдутся сию же минуту по своим норам, то они узнают, как умеют воевать шурави. И передай им, что если я еще хоть раз услышу от кого-нибудь, что шурави заодно с душманами, пристрелю ишака вот этой вот рукой. Ты все понял? Или тебе нужно перевести?

Комбат утвердительно закивал головой.

– Тогда тебе слово.

Заикаясь, комбат перевел мои слова сарбозам.

– Слово в слово, – констатировал стоящий рядом со мной Юра.

Сарбозы нехотя стали расходиться по разным углам, тихо обсуждая между собой происшедшее.

Сарбоз со шрамом продолжал стоять посреди комнаты, отрешенно глядя куда-то внутрь себя.

По всей видимости, до него наконец-то дошло, к чему могла привести его сегодняшняя выходка, и теперь он смиренно дожидался своей участи.

Я толкнул его в плечо.

– Проснись, бача. Ты по-русски-то хоть говоришь?

Он утвердительно закивал головой:

– Кам, кам, понимать.

– Понимаешь, значит, немного, ну и то хорошо. – Я посмотрел ему прямо в глаза. – Тебя как величать-то?

Сарбоз беспомощно оглянулся на Юру. Стало быть, не совсем понял вопроса.

– Как тебя звать? – тыча пальцем в грудь сарбоза, переиначил я свой вопрос.

– Гарифулла.

– Так вот, слушай меня внимательно, Гарифулла. Пока ты здесь, в казарме, свои дреши рвешь, такие парни, как они, – я показал в сторону стоящих рядом десантников, – погибают сейчас в «зеленке». И много погибает. А ради чего или кого? Да ради того, чтобы тебе и твоему народу помочь. А ты нас в один ряд с душманами поставил. Нехорошо это, Гарифулла. Не делай больше так никогда. Ты меня понял?

Я попросил Юру перевести мою «пламенную» речь. Да так, чтобы все сарбозы слышали.

После того как Юра озвучил последнюю фразу, Гарифулла утвердительно закивал головой, давая тем самым понять, что он все отлично понял.

За все то время, что я общался с Гарифуллой, «Седой полковник» не проронил ни слова. Но белизна с его лица заметно спала. Стало быть, оклемался господин инспектирующий. Ну и слава богу.

Когда уже уезжали из батальона, «Седой полковник» наконец-то ожил. Обращаясь к комбату, он сказал:

– Майор, у вас осталось очень мало времени, чтобы навести порядок в подразделении. Смотрите, не упустите и его.

Когда ехали по городу, «Седой полковник» ни с того ни с сего вдруг заявил:

– Анатолий, тебе нужно было идти служить замполитом в армию, а не в милицию. Вон как красиво говоришь. Еще бы немного, и твой муртузей Гарифулла, наверно, расплакался бы.

– Да не мой он муртузей, товарищ полковник, а наш. И все они наши. Я вот все думаю, как они без нас потом жить-то будут. Ведь перережут их всех «духи», однозначно.

Дальше ехали молча, думая каждый о своем. Уже подъезжая к «Компайну», «Седой полковник» вдруг спросил:

– Анатолий, у тебя найдется что-нибудь выпить?

Я прикинул, что у нас могло остаться по сусекам после вчерашнего гужбана. Скорее всего, ничего. Но огорчать полковника мне не хотелось.

– Сообразим чего-нибудь, товарищ полковник. Заодно посмотрите, где и как мы живем.