В плену нашей тайны (СИ) - Сью Ники

— А ты хотела большего? — демон не сводил с меня чернильных глаз, да я и сама с трудом отвела взгляд от его накаченный рук, ключиц, выпирающих из-под ткани белой майки, и этой дьявольской улыбки. Казалось, Ян не смотрит, а трогает меня своими ладонями. Горячими. Нежными. Немного грубыми, от физических нагрузок, ладонями.

— А ты чего хочешь? — спросила, сводя перед собой руки в замок.

— Тебя, чего же еще я могу хотеть.

— Ты опять за свое? — прикрикнула, в легких и без его глупых шуток заканчивался кислород. Хотя я уже не понимала, что происходит, между нами, кто и чего хочет, и как противостоять этим желаниями.

— У тебя совсем неженственная реакция, Ева.

— А у тебя совсем не дружеские желания, — буркнула себе под нос. Вишневский вернулся обратно на подушку, только теперь он не сидел, а лежал так близко, что я могла полюбоваться его густыми изогнутыми ресницами, и ямочками на щеках.

— А кто говорил, что они будут дружественными?

— Ты можешь думать о чем-нибудь кроме…

— Тебя? — закончил за меня Ян. Его взгляд вдруг сделался серьезным, от чего у меня сердце зачастило. В комнате повисла тишина, хотя работал телевизор, там разговаривали актеры и шли разные звуки, но я ничего не слышала и не видела, кроме Яна, лежавшего в паре сантиметрах от меня. И нет, это была не неловкая пауза из-за странных шуток. Это было нечто глубокое, рвущееся наружу, волнующее душу. Наши души. Затаив дыхание, я спустилась на подушку и легла рядом, подложив под голову руку.

Меня окутал порыв непонятной нежности и жгучего желания забыть о прошлом, пусть хотя бы на минутку, но позволить себе стать той, кто мог прикоснуться к губам демонами, к его рукам, ощутить тепло горячих объятий.

— И часто ты обо мне думаешь? — тихо, почти неслышно прошептала я, смущаясь собственного голоса.

— Каждую ночь, а ты? Часто думаешь обо мне? — рука Яна приподнялась и потянулась к моему лицу, нежно заправляя прядку волос за ушко. Однако после он не убрал руку, его пальцы скользнули вдоль скулы, достигая моих губ, и задерживаясь там, словно ожидая, что я их поцелую. Сердце перестало биться, только тепло разливалось по телу, опускаясь ниже, туда, куда проникают лишь настоящие чувства.

— Почему я должна о тебе думать? — палец Яна приоткрыл мои губы и коснулся моего языка, но вместо того, чтобы отодвинуться, я облизнула его, поражаясь тому, что творю.

— Я хочу, чтобы ты обо мне думала.

— Ян, — я резко подскочила, все же оттолкнув руку Вишневского. Разум еще не окончательно покинул, он шептал где-то на затворках, что надо бежать, притом не останавливаясь бежать. Но демон на то и демон, чтобы искушать грешников.

— Ева, — он тоже поднялся, коснулся моего плеча и повернул к себе лицом. Всего секунда. У меня была целая секунда, чтобы оттолкнуть Яна, однако я этого не сделала, и мои губы утонули в неожиданном, но безумно сладком и диком поцелуе.

Глава 30

Ян

Я никогда не чувствовал себя так легко, как сейчас, касаясь ее губ. Нежные. Мягкие, словно пушистое облако летним вечером, плывущее над морским побережьем. Я не мог остановиться, не мог перестать касаться этих губ, проводить по ним языком. От блаженного удовольствия, даже прикусил кончик, слегка оттянув его. Ева издала едва слышный стон, от которого у меня мороз по коже прошелся, задевая каждую косточку в позвонке.

Эндорфин.

Я повалил ее на кровать, нависая сверху и продолжая утопать в этом жарком, и в то же время нежном поцелуе. Вечность. Прошла почти вечность с момента, когда я в первый и последний раз пробовал губы Исаевой на вкус. Медовые и пьянящие, подобно сладкому молодому вину.

— Ян… — вырывался ее голос, когда моя ладонь скользнула под кофточку девчонки. Я прижимал Еву еще ближе к себе, я хотел чувствовать ее, слышать сердцебиение, вдыхать запах и не переставать сминать медовые губы.

Чистый кайф.

Время замерло. Я проводил рукой по шелковистой коже, а другой касался волос девчонки, наслаждаясь их мягкостью. Я тонул в этом поцелуе. Ощущал тоску, дикую, разрывающую грудную клетку, и убивающую проклятый орган под ребрами. А когда ее тоненькие пальчики легли на мои плечи, я понял — мы оба ходим по тонкому льду: желания и ненависти.

— Ян… — снова ее голос, как невидимая сеть, из которой я не могу выбраться на протяжении стольких лет.

— Мне нравится, — шепнул в губы Еве. Наверное, я вел себя странно, но честно сказать плевать. У всего есть срок годности, и я прекрасно понимал, что скоро эйфория закончится, поэтому лучше ловить момент.

— Это наглость, — смущенно ответила Исаева, опустив ресницы. Кажется, она боялась заглянуть мне в глаза, кажется, я и сам боялся этого, иначе Ева сможет вытащить оттуда того самого Яна, который любил ее с детства, и который до сих пор любит. Почему-то именно сейчас я отчетливо это понял. Моя любовь никогда не заканчивалась. Другие девушки не могли заменить Еву. Проблема в тупых чувствах, и я, мать его, ничего не могу с ними поделать.

— Ты же знаешь, я очень наглый, — шепнул на ушко Исаевой, не упуская возможности коснуться губами мочки, провести по ней языком. Девчонка чуть склонила голову набок, вроде как, сопротивляясь, но улыбка на ее лице, говорила об обратном.

— Смотрим дальше или я продолжу тебя целовать? — спросил скорее для галочки. Я уже сам не понимал, смогу ли после продолжения отпустить Еву, поэтому лучше не рисковать. По крайне мере, пока не разберусь со своей головой и чертовыми чувствами.

— Фильм, конечно! Еще спрашиваешь, — прошипела Исаева.

С неохотой слез с девчонки, но глаз отвести не смог. Какое-то магнетическое притяжение. Словно она — мой личный магнит, путеводная звезда, и я обязан всегда смотреть на нее, иначе погасну.

— Больше так не делай! — хмыкнула Ева, перемещаясь на подушку.

— Смею, не подчинится.

— Иначе тебе не… не поздоровиться! — с придыханием произнесла Исаева, я повернулся к ней, и не смог сдержать улыбки. Ева снова напомнила мне беззаботное детство. Удивительно, но только рядом с ней я мог вдохнуть полной грудью, и раствориться в вечности.

— Еще раз фыркнешь и я тебя поцелую.

— Я… я… я! Включай фильм! — она скрестила руки на груди, поджав губы, сочные, наливные, от которых останавливался пульс. Мне пришлось силой заставить себя перестать смотреть на Еву, и не думать о том, как сладко мы целовались, и как могли бы сладко целоваться прямо сейчас. В конце концов, впереди еще два дня, не так уж и мало для поцелуев длинною в вечность.

Просмотр фильм закончился неожиданно часа в два ночи, когда я заметил, как Ева прикрыла глаза, а затем и вовсе повернулась ко мне лицом, сладко посапывая. Я не мог налюбоваться зрелищем и покоем, который наконец-то поселился у меня в груди. Давно мне не было так хорошо, давно я не ощущал этой легкости.

Накрыв Еву одеялом, сам лег рядом и принялся нагло разглядывать девчонку: маленький аккуратный носик, с едва заметной родинкой сбоку. Она поморщилась, шевеля губами, и мне сделалось смешно, до того Исаева казалась милой и родной. Не выдержав, я потянулся к телефону, навел камеру и сделал снимок. А потом щелкнул свет и сам закрыл глаза. Я плохо спал в незнакомых местах, но этой ночью утонул в царстве морфея, крепко сжимая ладонь девчонки, что давным-давно пробралась в мою душу.

Глава 31

Ян

Я ушел, когда Ева спала. И нет, не потому что мне не хотелось поваляться с ней или утренних нежностей, просто другой возможности может не быть, а откладывать месть в дальний ящик я не привык. Хорошо, что вчера я заметил тень Евы, хорошо, что последовал за ними и успел вовремя.

Тупой ублюдок! Каждый должен быть наказан.

Заглянув в спортзал, где занимались несколько парней, я выбрал самого неприметного и отвел его в сторонку. Он общался с Владом, и вероятно, мог предоставить полезную информацию. Разговор получился короткий, по крайне мере, когда я замахнулся, крепко сжимая кулак над лицом парнишки.