Чёрное Cолнце Таши Лунпо - Расселл МакКлауд

- А если мы опубликуем список?

- Это было бы возможно. Но что, если секретная служба ООН или Шамбала не имеют никакого интереса к тому, что это происходит? Они скрыли убийство Гаракина. У Фолькера они попытались сделать то же самое. Они не смогли бы предотвратить, вероятно, публикацию списка, но они могли бы предотвратить выявление полной правды.

- И правда ли это?

- Что уже такое правда? Мир эсесовца в сегодняшнем Тибете или наш мир?

- Ты уже говоришь как Штайнер!

- Ты, все же, видел его сам. Является ли он реальностью или нет?

Вайгерт помолчал немного. Потом он вздохнул.

- Ты хочешь действительно полностью ввязаться в эту войну?

- А разве мы уже давно не в центре этой войны? Или мы должны закрыть глаза и уши и должны спрашивать себя – как о свершившихся фактах – как все это могло произойти? Мы на войне, Ганс. Сначала никто из нас, примерно как у Брехта, не хотел идти туда. Но потом война сама пришла к нам. Есть ли у нас другой выбор, кроме как сражаться?

- Я боюсь, что нет.

Боцен, 16 декабря

Джокер был готов. Ровно в 4. 25 утра Петер Филлигер натянул светлый чепец на свои длинные белокурые волосы и сообщил: «Готово». Задача была вполне ясно сформулирована. Он должен был незаметно выбраться из дома и пешком спуститься вниз в Боцен. Там после посещения родителей во второй половине дня Клаудия оставила свою машину. Ее отец отвез ее на своей машине. Люди ООН, которые за ней следили, ничего не заподозрили. Филлигер засунул сейчас в карман брюк ключ от «Альфа-Ромео» Клаудии и техпаспорт на машину. Ему нужно было проехать на этом автомобиле только один час, потому что в Тренто он пересел бы на арендованную машину. Брат Клаудии должен был в тот же день до полудня забрать ее «Альфу» и снова припарковать у дома ее родите-лей. Примерно так было договорено.

Одновременно Клаудия использовала это посещение, чтобы снять тридцать миллионов лир с ее счета. Теперь деньги были спрятаны в анораке Филлигера рядом с обоими лазерными дисками. Этого должно было быть достаточно, чтобы попасть в Рим и прокрутить там несколько легальных и несколько менее легальных дел. В этом самым важным партнером Петера был бы Ливио Лучентини, о котором в досье римской полиции было написано кое-что об его близких отношениях с мафией.

Клаудия познакомилась с ним несколько лет назад в фешенебельном ресторане на берегу Тибра. Он очаровал ее с первого момента, и потому произошло так, что сразу после трапезы она оказалась у него прямо в постели. Серьезные от-ношения из этого не выросли. Но оба встречались несколько раз в год и не-смотря на большую разницу в воздухе понимали друг друга прекрасно. И с того времени, как Лучентини однажды посвятил Клаудию в свою двойную жизнь, ничего в их отношениях не изменилось.

Приехав в Рим, Филлигер должен был связаться с седовласым членом достойно-го общества и получить для себя поддельные документы. Вайгерт и его друг после долгого обсуждения с Клаудией договорились о том, что Лучентини до-стал бы им и пистолеты. Хотя нельзя сказать, что они стопроцентно были уверены, что те им действительно понадобятся.

Но за прошедшее время пролилось уже слишком много крови, и слишком многими трупами была вымощена дорога Агарти и Шамбалы. Три друга уже давно попали слишком глубоко в этот смерч, так что им трудно было верить, что в случае чего их пощадят. Безопасность есть безопасность. И если уже Филлигер устанавливал контакт с Лучентини, то тот мог бы справиться и с этим делом. Клаудия с благодарностью отказалась от оружия.

Вооруженный новым именем, Филлигер должен был затем сделать следующий шаг: снять комнату в незаметном отеле и арендовать сейф в банке. Сейф дол-жен был сохранить оба серебристых диска из наследия Пьера Мартена.

Завтра, ровно в шесть часов вечера, наступило бы время подтверждающего сигнала, что все получилось. Звонок в дом Клаудии, три раза, потом опять по-весить трубку. Затем все еще раз. Если бы до тех пор не Филлигеру не удалось принять все необходимые меры, то в полдень следующего дня был еще второй срок для связи. Если он и тогда не даст сигнал, это значило бы, что он потерпел неудачу. Если секретная служба ООН схватит его, то Вайгерт и Аполлонио узнали бы об этом и без того раньше. Но если бы он сделал все, что было договоре-но, это стало бы стартовым выстрелом для Ганса и Клаудии.

- Все ясно?

Вайгерт посмотрел своему другу в глаза.

- Ясно. Я чувствую себя как тогда, в армии. Ты уже знаешь, Ганс, это предвкушение радости смешано с кручением в животе, если речь шла о том, чтобы не-много поиграть в сыщиков и разбойников с предполагаемым врагом.

- Только смотри, чтобы все прошло так же легко, как тогда.

- Ты уже и не помнишь? Тогда я всегда был самым лучшим в нашей роте в этих маленьких играх.

- Я помню. Но не забывай, что сегодня не маленькая игра. Это наш единственный шанс доставить в безопасное место список имен.

- Не бойся, они меня не поймают.

Филлигер всегда был самым критическим духом тройки. У него все еще были сомнения, на самом ли деле та история, за которой следили Ганс и Клаудия, была настолько важной. Но сейчас, когда он от компьютера перешел к приключениям, ему это стало безразлично. Он начал находить в этом что-то вроде удовольствия.

Клаудия глядела через окно, чтобы проверить, не изменили ли люди секретной службы ООН – по меньшей мере, те, которых она могла видеть – свое местонахождение. Потом она присоединилась к обоим мужчинам.

- Там снаружи все по-старому. Одна машина на улице перед домом и одна на полевой дороге за ним. Больше ничего не видно.

Тело Филлигера выпрямилось.

- Ну, тогда. Скажите приключению, что я иду.

Клаудия встала на цыпочки и поцеловала его. Сейчас ее глаза, в которых обычно всегда отражалась радость ее сердца, смотрели неуверенно и почти печально.

- Пожалуйста, будь осторожней.

- В этом ты можешь быть уверена.

Ганс Вайгерт на прощание хлопнул своего друга по плечу.

- Держи хвост пистолетом!

- Это не проблема на морозе. Так, а теперь спускайте песика с поводка.

Клаудия пошла на кухню и встала у окна. Она должна была предостеречь обо-их, если бы кто-то вышел из машины перед домом или если бы она поехала. Вайгерт следил за второй машиной, осторожно высматривая из одного из обоих больших окон жилой комнаты.

У агентов ООН там внутри была более опасная для Филлигера позиция. Ведь он должен был через дверь выйти в сад и пересечь его. Только если бы он смог незаметно перелезть через забор, он был бы в относительной безопасности. Из машины, которая стояла на полевой дороге, нельзя было видеть непосредственно дверь, но можно было просматривать примерно две трети сада.

Филлигер лишь чуть-чуть приоткрыл дверь. Холодный, пряный воздух ударил его и заставил задрожать от холода. По радио объявляли температуру утром в четыре градуса мороза. Он выглянул наружу. Час назад еще шел снег. Высота снега была всего несколько сантиметров, но все же достаточно, чтобы обнаружить утром его следы. Клаудия и Ганс должны были позаботиться об этом – когда рассветет, они немного порезвятся в саду. В конце концов, люди ООН не должны были заметить, что джокер был в игре.

Ночь была очень темной. Снежные тучи не пропускали никакого света звезд или луны. Дом стоял очень одиноко, немного за пределами маленького поселения. Улица перед ним не освещалась. Филлигер понимал, что темнота не особо ему поможет. Его противники наверняка были оснащены приборами ночного видения или инфракрасными очками. Он познакомился с такой техникой в ар-мии и знал, как дьявольски хорошо функционируют эти приборы. Он нуждался только в одном – в удаче. 

Филлигер глубоко всосал еще раз холодный воздух в свои легкие, потом проскользнул через щель двери. В десяти или пятнадцати метрах перед собой он видел контуры большой ели. Она должна была стать его первой остановкой. За нею в темноте начинались кусты роз, которые, конечно, в это время года были без листьев. Они лишь очень слабо могли бы прикрыть его. Там ему пришлось бы скользить прямо по земле. Оттуда, где они заканчивались, оставалось еще пять метров до живой изгороди, которая непосредственно обвивала ограду сада. Он осторожно прикрыл за собой дверь и побежал.

- Эй, проснись!

Тайный агент ООН встряхнул своего коллегу, который задремал рядом с ним на сиденье машины. Оба договорились, что попеременно один из них один час должен был бодрствовать, в то время как другой мог спать. С полуночи они уже были на своем посту. В шесть часов утра их должны были сменить. Автономный отопитель спасал их от холода снаружи. От скуки помогали только радио и не-сколько газет.

- Что случилось? Мой час сна уже кончился?

Он посмотрел на часы. Когда он увидел, что до оговоренной с коллегой смены оставалось еще чуть больше четверти часа, то захотел уже протестовать. Напрасно, так как коллега выключил внутреннее освещение и не дал ему сказать ни слова.