Путешествие мага Эдвина - Майя Зинченко

  - Кровавое проклятье... Сильная вещь. Как именно умер Люций?

  - Спрыгнул с балкона башни. Ему показалось хорошей идеей разделить один и тот же способ смерти, что и Келла. Сказал, что если он не может быть с ней в жизни, то будет с ней в смерти.

  - А в чем именно заключалось проклятье?

  - Вот! - Торель поднял указательный палец. - Тут мы и подходим к ступеням.

  Он уже успокоился и теперь выглядел вполне нормально. Если, конечно, не принимать во внимание дыру у него в груди. Заинтересованный рассказом призрака я старался не пропустить ни единого его слова. Торель говорил, говорил... А я внезапно осознал, что венец Сумерек ни разу не напомнил о себе. Это могло означать только одно - окаянный артефакт слушал наш разговор и тоже находил его интересным!

  - Вы, наверное, заметили, некоторую особенность в моем облике. Эх....Перед тем как спрыгнуть с башни, Люций вырезал ложкой мое сердце.

  - А почему ложкой, а не ножом? Это принципиально? Я не знаю такого ритуала.

  - Потому что так больнее, - насупился призрак. - Нож - это проявление милосердия. И не прерывайте меня, пожалуйста.

  Я знаком показал, что обязуюсь молчать. Торель прикрыл пустоту в груди ладонью.

  - Он забрал мое сердце и спрятал где-то наверху башни. А сам я, по замыслу проклятья, должен был находиться внизу, на самой нижней ступени. Но не вечно, конечно... Всякое проклятье по закону равновесия может быть снято. Когда в мире появится человек полный чистейших помыслов, чья душа не отягощена ненавистью и жаждой наживы, и он поднимется на самый верх башни, то я тоже смогу подняться за ним и отыскать там свое сердце. Когда я верну сердце себе, то получу возможность выйти на балкон.

  - Зачем? При чем здесь балкон?

  - Чтобы увидеть звезды. Это обязательное условие. Только так я стану свободным, - он выразительно посмотрел на меня. - Вы первый, за кем я смог подняться столь высоко. Понимаете?

  - Да, - ответил я, а сам подумал о внушительном количестве ступеней, что отделяло меня от верхушки башни и соответственно от совершенства.

  Торель вытянул ноги и с задумчивым видом принялся рассматривать потрескавшиеся носки сапог. Его пальцы беспрестанно дергали пояс куртки, словно желая оторвать его.

  - Вы должны простить меня... Я отвык говорить помногу. Эта башня... Не самое лучшее место для бесед. Здесь так одиноко...

  - Вы действительно раскаялись в содеянном? Целиком и полностью.

  - Да. Нет... Не знаю, - он покачал головой. - Я бы хотел сказать да, но мое нынешнее состояние не дает мне возможности лгать... На моей совести смерть безвинной девушки и косвенно моего брата. Безусловно, сейчас бы я так не поступил. Но, кажется, месть Люция была несравнимо более жестокой... Он мог убить меня, но ему было этого мало. Он захотел, чтобы мои муки были бесконечны. Разве это справедливо?

  - Вероятно, он желал, чтобы вы осознали свою ошибку. Для этого нужно время.

  - Время? У меня его сколько угодно! Целая вечность! - Торель вздохнул и поднял на меня глаза. - Вы говорите в точности как мой брат. Даже интонация та же. Все Прозрачные маги одинаковы.

  - Я бы не стал нас обобщать.

  - Не знаю, простил бы меня сейчас Люций. И Келла, - он покачал головой.

  Я встал и он тут же вскочил следом.

  - Вы уходите? - его голос задрожал. - Я не могу заставить вас остаться, но я могу попросить вас побыть со мной еще немного. Еще час.

  - Мне незачем оставаться с вами.

  - О!.. Конечно, я понимаю. В ваших глазах я кажусь чудовищем...

  - Нет, не поэтому, - я опустил руку в карман и вытащил оттуда сердце Тореля, - я не остаюсь, потому что вы тоже уходите.

  И я протянул ему его сердце.

  Правильно ли я поступаю, вмешиваясь в это дело? Кто знает? Тот, кто знает, все равно не скажет, ему хватает молчания. В нашем мире говорят лишь те, кто вынужден заполнять словами внутреннюю пустоту.

  Мне показалось, что я не случайно оказался в этой башне. Да и тот факт, что Люций был Прозрачным магом - что большая редкость, показался мне знаком свыше. Хватит Торелю расплачиваться за свое прошлое, он уже получил по заслугам.

  Торель смотрел на сердце лежавшее на моей ладони и не верил своим глазам.

  - Вы все-таки нашли его? - прошептал призрак. - И вы отдаете его мне? Действительно отдаете? По доброй воле? Несмотря на то, что услышали?

  - Слишком много вопросов. Не хотите брать... - я сделал вид, что убираю руку.

  Его вопль потряс башню до самого основания. Вот уж не знал, что призраки могут так громко и пронзительно кричать - словно самец грифона в период спаривания.

  Торель схватил сердце и крепко сжал в руках. Пару мгновений он стоял с безумным видом - надо полагать прислушивался к ощущениям, затем поместил сердце в рану. Я с интересом наблюдал за тем, как оно оживает. Сердце наливалось кровью, быстро увеличиваясь в размерах. Рана затянулась на моих глазах.

  - Получилось! - Торель провел рукой по груди и рассмеялся резким дребезжащим смехом. - А теперь наверх, наверх...

  Призрак растаял, оставив меня одного.

  - Вот тебе и благодарность, - проворчал я, снимая венец.

  - Спасибо... - тут же прошелестело возле моего уха. - Поспешите, башня скоро рухнет.

  Сверху раздались шаги. Это был Карел.

  - Эдвин, - он выглядел обеспокоенным, - что произошло? Я слышал крик...

  - Потом объясню. Ты распутал веревку?

  - Да. И даже к перилам привязал.

  - Длинны хватает?

  - Примерно метра не достает.

  - Это пустяки.

  Мы поспешили наверх. На балконе Карел проверил узлы и нерешительно посмотрел на меня. Перспектива болтаться между небом и землей, под яростными порывами леденящего ветра его определенно не прельщала.

  - Мне идти первым? - спросил я, заранее зная ответ.

  Карел кивнул и раскрыл свой коварный план, попросив придержать ему веревку, когда он будет спускаться.

  Спуск отнял у меня не больше десяти минут. Я раскачивался из стороны в сторону, запрещая себе смотреть вниз. Балкон сильно выдавался вперед и я не имел никакой опоры под ногами.

  - Проклятье! Надо было надеть перчатки! - запоздало прошипел я, обдирая кожу на руках.

  Карел в этом отношении оказался предусмотрительнее. Когда он спрыгнул на землю рядом со мной, его руки были в полном порядке.

  - Что будем делать с веревкой? Жалко ее оставлять там. Она еще может нам пригодиться.

  - Нет, забудь о ней. Пошли быстрее.

  В порывах ветра, от которого мой плащ развевался точно стяг над полем боя, мне послышались какие-то крики. Словно сотни людей вздумали спеть песню, но не договорились заранее, что именно будут исполнять. Какофония нарастала. Я зажмурился и закрыл уши руками, но это все равно не помогло. Крики не утихали, вынудив меня упасть на землю, спрятав голову, в тщетной надежде избавиться от них.