Чистый продукт. В поисках идеального виски - Иэн Бэнкс

Впрочем, если я говорю, что Дейв, Джим и Дженни были психами, то же самое нужно сказать и обо мне, потому что через некоторое время я тоже вложился в этот паб.

Как-то вечером в Аксбридже мы с Дейвом разговорились о том, почему я, уже зарабатывая кое-какие деньги книгами, так и не купил себе «Феррари».

– Да просто потому, что мне от радости снесет башку, и где-нибудь на горной дороге я обязательно разобьюсь.

Дейв поразмыслил. Медленно покивал.

– Это была бы огромная, огромная потеря, – торжественно провозгласил он (а я, как последний идиот, начал скромно отнекиваться) и после паузы добавил: – … Такого классного автомобиля.

А также и Браун: как распознать истинных друзей

Лето 1981 года. Мы с Джимом пешком возвращаемся по Аделейд-роуд в квартиру Маккартни после сборного концерта рок-групп в «Дингуолле», на Кэмден-Лок.

Аделейд-роуд на одном длинном участке, с южной стороны, ограждена кирпичной стеной метра три в высоту, за которой идет насыпь, спускающаяся к железнодорожной ветке, которая отходит от вокзала «Юстон». Я, в то время еще фанат пьяного паркура, залезаю на эту стену по шесту возле автобусной остановки, чтобы дальше идти по верху. Джим, держась со мной вровень, идет по тротуару и кричит:

– Бэнкси?

– Что?

– Ты мне доверяешь?

– Конечно, доверяю.

– Точно?

– Абсолютно.

– Хорошо. Тогда прыгай, а я тебя поймаю, не сомневайся.

– Ты спятил. Мы оба шеи себе сломаем.

– Не сломаем. Давай!

– Обалдел, что ли?

– Ничего с тобой не случится. Верь мне.

– Джеймс, мы оба надрались. Это плохая идея.

– Плевать. Прыгай.

Я поразмыслил.

– Как всегда, твоя логика выше моего понимания, дружище. Но я это сделаю.

Я остановился и приготовился сигануть в объятия Джима.

Он отступил на проезжую часть.

– Не, погоди.

– Чего тянуть-то?

– Прыгать надо задом.

–  Что?

– Не дрейфь, я тебя поймаю. Передом каждый дурак может.

– О! – До меня дошло, чего он хочет. – Это ты верно подметил. – Я еще подумал. – А можно я прыгну нормально, только с закрытыми глазами?

– Не тупи, ты подглядывать будешь. Это же естественно. Гораздо проще повернуться спиной и прыгнуть вниз.

– А в самом деле, черт побери. – Я повернулся спиной и через плечо прокричал: – Готов?

– Нет еще. Стой. Автобус идет.

Я помахал сидевшим наверху пассажирам и вновь обернулся.

– Готов?

– Готов!

Я бросился спиной вниз.

Джим подхватил меня – вернее, смягчил мое падение, – и мы с ним растянулась на мостовой.

– У тебя все цело? – прохрипел Джим.

Перекатившись набок, я встал.

– Вроде да. А у тебя?

Я протянул руку, чтобы помочь ему подняться.

– У меня все прекрасно. – Корчась от боли, он похромал к тротуару, а потом ухмыльнулся и торжествующе сказал: – Ну, говорил же?

– Ты с головой не дружишь, приятель..

Мы пошли дальше и остановились только один раз, у жилой башни на Аделейд-роуд, чтобы попробовать залезть на крышу и насладиться видом ночного Лондона. Я подтянулся, заглянул в отверстие шахты лифта, но дальше дело не пошло: дверь оказалась запертой.

(Для верности я показал этот отрывок Джиму, и он сказал, что самое смешное приключилось в начале нашего пути, когда мы еще шли по тротуару. Видимо, он узрел что-то интересное на другой стороне улицы или просто зазевался, потому что не увидел, как я влез по столбу на стену. Думая, что я иду рядом, он продолжал со мной беседовать и вдруг заметил мое отсутствие. Я как сквозь землю провалился. Джим опешил, стал озираться и наконец позвал «Бэнкси?», и я – со свойственным мне остроумием – ответил ему сверху: «Приветик». Только тогда он понял, где я. Джим утверждает, что стена была всего метра два с половиной, но – ха! – он-то стоял внизу.)

– Бэнкси, а что это за штука такая, Palm? Это что, наладонник?

– Ага, наладонник, электронный гаджет, Palm Tungsten. Купил, когда собирался в поездку по Транссибирской магистрали. А потом мы порвали паспорта, нужно было его сдать и получить назад деньги, но я как-то к нему прикипел. Особенно к махонькой раскладной клавиатурке – это чудо что такое. То есть я, конечно, им не пользовался, но… Короче, в папке под названием Palm – софт для совмещения ноутбука с наладонником.

– Ну, ладно. Значит, не порнуха.

– А?

– Не порнуха, говорю.

– Естественно, не порнуха, порнуха мне на фиг не нужна.

– Что, честно?

– Честно.

– Без балды?

– Без балды.

– Ну ладно. А я-то думаю: какой еще наладонник…

– Что-о-о?

– Так, ничего.

В пятницу приходится уезжать. Первоначально мы планировали провести здесь всю неделю, но Джиму на выходные нужно домой, поэтому снимаемся с места и в этот адский зной едем к югу.

А перед отъездом нам удается посмотреть волков, и это, безусловно, самое классное событие дня. Обитают они в Горношотланском природном парке, между Авимором и Кингъюсси, уживаясь с огромными, черными хайлендскими коровами, европейскими бизонами, лошадьми Пржевальского, а также со всеми мыслимыми видами животных, которые когда-либо ассоциировались с Шотландией. Чтобы волки не покушались на остальных, им отведена большая огороженная территория, и они внушительными серыми призраками скользят по зеленому склону. Осматриваем и лесной вольер размером поменьше, где живут многочисленные птицы, хорьки, дикие кошки, куницы; кое-кто – в клетках, соединенных сложной системой воздушных переходов из дерева и проволочной сетки, слегка напоминающих железнодорожный состав. Почти все животные ведут себя спокойно, в такой знойный день их явно клонит в сон.

Беркуту здесь счастья нет, для него отгородили кусок скалистой горы, но он бросается на джутовую сетку, как будто хочет вырваться, да и вольер у него недостоточно просторный – горный склон мог быть и побольше. Я бы охотнее посмотрел качественный документальный фильм о таких птицах, чем то, как эта большая птица мучается в своем карцере. Да что говорить: я бы охотнее посмотрел даже на некачественный, зернистый, черно-белый фотоснимок. Это единственная ложка дегтя в таком парке, где, похоже, делается все возможное, чтобы животным было комфортно. Да, кстати, кафе здесь тоже так себе, но мы выбираем какие-то более или менее сносные закуски и продолжаем путь домой по совершенно летней жаре.

Даже наш «Ягуар» будто осоловел от жары: работает вхолостую при 1500 оборотах, а при отключении зажигания продолжает пыхтеть, кашлять и дергаться, пока наконец, плюясь, не остановится. Я думаю, не покопаться ли мне в его карбюраторах, подрегулировать, скажем, жиклеры, чтобы работали поживее, но боюсь напортачить, поэтому просто снова рву с места – завтра отгоню в автосервис.

Съезжаем с автострады А9 почти в самом конце ее самого длинного четырехполосного участка, выбрав испытанный маршрут по множеству ОКД – среди холмов, в сторону Три́нафора (Trinafour), Таммелского моста (Tummel Bridge), Шихéллиона (Schiehallion) и Эппин-оф-Далла (the Appin of Dull). Лет тридцать собирался сфотографироваться рядом с этим указателем у слова Dull [49]– наконец-то сподобился. Едем мимо замка Мензис (Castle Menzies) и через Уим (Weem) в сторону Аберфелди. Неподалеку от замка стоит «Усадьба Мензис» (the House of Menzies) – расположенный в бережно сохраняемых фермерских постройках комплекс, включающий галерею, кофейню и эксклюзивный винный магазин. В свое время я потратил здесь кучу денег, увозя всякий раз по ящику интересных вин из Нового Света, а иногда и бутылку редкого скотча. На этот раз чудом избегаю соблазнов.

К Аберфелди подъезжаешь по старому горбатому мосту с односторонним движением по светофору. Еще один из мостов генерала Уэйда. На этого чудака Уэйда была возложена задача строительства дорог на большой территории Шотландского нагорья после восстания горцев 1725 года, чтобы в будущем было легче подавлять любые смуты. На самом же деле получилось так, что коварные горцы в 1745 году спустились по новым дорогам гораздо быстрее, чем когда-либо раньше, и застали недругов врасплох. С вершины Уэйда виден элегантный пешеходный мостик, сделанный из пластмассы. Припоминаю, как в давнишней серии «Завтрашнего мира» [50] его превозносили чуть ли не как образчик мостостроения будущего, хотя такой прогноз, видимо, оказался чересчур оптимистичным. Аберфелди – опрятный городок, там есть где вкусно пообедать, имеется несколько магазинов для «охотника-рыболова-спортсмена-скалолаза» (у которых, как говорит Лэс, фонарь над входом горит исключительно для меня), неплохая мясная лавка и хороший магазинчик одежды с интригующим отделом на втором этаже, где продаются кружева и антиквариат, хотя часы их работы определяются, похоже, от балды.Дорога на выезде из города становится извилистой и круто идет на подъем по направлению к холмистой местности, где по прямой ведет через вересковую пустошь к Аму́лри (Amulree) и Сма Глену (Sma’ Glen) и наконец у Ги́лмертона (Gilmerton) выводит нас в мир нормальных дорог. В семидесятые, когда я работал на нефтяной вышке близ Нигга и на выходные возвращался в Гурок, трасса A9 еще проходила по многим городам, которые сейчас минует, – этот путь напрямик действительно экономил время. Сейчас A9, при всех ее недостатках, стала намного более скоростной трассой, а наш маршрут просто интереснее, но не быстрее. Направляясь в Файф, я обычно еду на Глени́глз (Gleneagles) из Матхилла (Muthill) – никогда не проверял, но готов поспорить, что местные вопреки очевидному произносят это название «Мутхилл» или как-то так; но сегодня мы едем по той Крошечной безумной дороге, которая прежде вела напрямик в Брако (Braco). Затем по пересеченной местности объезжаем холмы Финтри, сворачиваем на Далмуир, чтобы высадить Джима, и двигаемся дальше по мосту Эрскин в Гринок, чтобы высадить Дейва.