Свой человек на небесах - Евфимия Пащенко

— Прежде всего, Нина Сергеевна, простите, что я так долго не объявлялся. Но у меня было столько дел, столько дел! Этот храм… похоже, его лет десять не то что не ремонтировали, но просто-напросто не убирали! Иконостас покосился, иконы короедами источены, книги такие ветхие, что просто в руках рассыпаются! Пока ремонт делали, пока новые книги и утварь покупали… так незаметно два месяца и пролетело. Сейчас вот колокольню ремонтировать собираемся — на ней все балки прогнили, она только чудом до сих пор не рухнула. Дел невпроворот…

Нина Сергеевна раздраженно слушала сбивчивую речь священника. И за этим он к ней приехал? Но какое отношение она имеет к прогнившим балкам на колокольне? Здесь нужны совсем другие специалисты, но уж никак не врач-невролог, каковым является Нина Сергеевна. Чем она здесь поможет отцу Александру?

Словно отвечая ей, священник произнес:

— Но и это еще не все, Нина Сергеевна. Оказывается, в Успенском храме есть свой… святой!

— Как так: свой святой? — встрепенулась Нина Сергеевна.

— Ну, не совсем святой, — уточнил отец Александр. — Но там, справа от входа на кладбище, в дальнем углу, есть одна могила. В ней похоронен священник, который, как рассказывают, когда-то был настоятелем этого храма. Некий протоиерей Николай Попов[25]. Очень странная могила.

— Чем же она странная? — полюбопытствовала Нина Сергеевна.

— Ну, хотя бы тем, что кое-кто из тамошних старых прихожанок регулярно ходит на эту могилу. И других туда водят. С чего бы это вдруг? Согласитесь, все это очень странно.

— Да что ж в этом такого? — усомнилась Нина. — Возможно, эти женщины были духовными дочерьми отца Николая. А теперь ходят на его могилу и молятся о нем. Ну, и другим о нем рассказывают, чтобы знали и помнили. Как говорится, «в память вечную будет праведник». Что ж в этом странного?

— Не скажите, Нина Сергеевна, — покачал головой священник, — странного там очень много. Сами поймете, когда увидите эту могилу и побеседуете с кем-нибудь из почитательниц отца Николая… Конечно, я бы и сам разобрался во всем этом, будь у меня время. Но его-то как раз и нет. А вокруг этой могилы творится что-то весьма загадочное. Вот я и хотел попросить Вас помочь мне разобраться со всеми этими местными тайнами. Лучше Вас с этим никто не справится. Ну как, Вы согласны?

— Хорошо, батюшка, — ответила Нина Сергеевна, — благословите.

Разумеется, она сказала так лишь потому, что ей не хотелось разочаровывать отца Александра. Ведь он так надеется на ее помощь! Хотя зря он так обеспокоен тем, что некие старые прихожанки молятся на могиле некоего давно почившего батюшки. Может быть, отец Александр просто ревнует их к отцу Николаю. Ведь не секрет: иные священники бывают весьма недовольны, когда прихожане предпочитают им другого батюшку. Однако чтобы живой настоятель ревновал к давно умершему настоятелю…

И тут Нине Сергеевне вспомнилась фраза, которую ненароком обронил отец Александр. После чего и ей стало казаться: в этой истории с могилой и впрямь что-то неладно.

Отец Николай был настоятелем Успенской церкви. Значит, его должны были похоронить поблизости от храма. Однако почему-то его могила находится в дальнем углу кладбища.

Пожалуй, за этим и впрямь скрывалась какая-то тайна…

Проведя около часа в раздумьях и предположениях на сей счет, но так и не придумав ничего мало-мальски разумного, Нина решила последовать совету отца Александра. А именно: в ближайший выходной съездить к Успенскому храму и своими глазами увидеть загадочную могилу протоиерея Николая. Как говорится: куй железо, пока горячо, и лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать…

Однако в ближайший выходной планы Нины Сергеевны едва не пошли прахом: она проспала. И потому едва не отказалась от своей поездки. В самом деле, стоит ли пускаться в дальний путь на другой конец города, если к тому времени, когда она доберется до Успенской церкви, Литургия давно уже кончится и прихожане разбредутся по домам? Что ей тогда останется? В одиночестве созерцать могилу отца Николая? Может, отложить поездку на следующее воскресенье?

Тем не менее, поразмыслив, Нина все-таки решила съездить к Успенскому храму. Конечно, жаль, что ей не доведется встретиться и поговорить с почитательницами покойного протоиерея. И все-таки нет худа без добра. По крайней мере, тогда никто не помешает ей внимательно рассмотреть загадочное захоронение. Впрочем, в нем наверняка нет ничего загадочного. А пресловутые «тайны», связанные с этой могилой, существуют всего лишь в воображении отца Александра, который ревнует прихожанок Успенского храма к их покойному настоятелю. Удивительно, насколько же зависть и ревность омрачают ум человека!

Однако едва Нина Сергеевна вошла в распахнутые настежь кладбищенские ворота, как сразу же столкнулась с загадкой. Точнее, с худощавой старухой в темной одежде, которая выходила с кладбища. Старуха смерила Нину взглядом, в котором скрытое любопытство мешалось с нескрываемой неприязнью, и прошествовала мимо нее прямиком к калитке, находившейся слева от ворот. Еще немного, и они бы разминулись…

Но тут врачебное чутье подсказало Нине Сергеевне, что старуха явно идет с могилы отца Николая. Наверняка это одна из его почитательниц. Значит, надо попытаться побеседовать с ней: иногда одно слово, невзначай брошенное человеком, может неожиданно пролить свет на самую темную и запутанную историю. Вот только сумеет ли она разговорить эту старуху?

— Простите, а Вы не знаете, где тут могила отца Николая? — спросила Нина.

— Не отца Николая, а старца Николая, — наставительно произнесла старуха, — отцов-то сейчас много развелось… а он был не просто отец, а старец, да еще и гонимый. Не то что нынешние, которые широкими вратами в ад идут… Этих сразу видно. Ты вот сама какими вратами вошла?

Сбитая с толку Нина растерянно смотрела на нее. В самом деле, что городит эта старуха? О каких вратах говорит? В уме ли она?

— Э-э, видно тебе об этом никто не рассказывал, — смягчилась старуха. — Тогда слушай. Господь нам каким путем велел идти? Узким[26]. Поэтому, когда в храм идешь, воротами не входи, а иди через калиточку. Пойдешь воротами — грех на себя возьмешь! Открытые ворота прямиком в ад вводят! Зато калиточка — в рай!

Нине Сергеевне вспомнилось, что она уже где-то слышала подобное. Точно! В первый год своего прихода в церковь, еще в 1985 году, она посещала Спасо-Преображенский храм. И тамошний настоятель, покойный отец Евстафий Молнар, любил упоминать в своих проповедях некую калиточку в райской ограде, через которую Божия Матерь вводит во обители блаженных тех грешников, что Ее почитают. Разумеется, Нина понимала: это всего лишь благочестивое предание, но престарелый отец Евстафий так трогательно рассказывал о пресловутой калиточке, ключик от которой находится у Царицы Небесной, что не одна прихожанка (включая саму Нину), слушая его с сердечным трепетом, украдкой утирала набежавшую слезу… Но что за бред: верить, будто калитка в церковной ограде является узким путем в Царство Небесное? Да еще и учить этому других… Неудивительно, что Нина решила сменить тему разговора:

— А правду говорят, будто старец Николай — святой? — с притворной наивностью поинтересовалась она.

— Еще какой святой! — подтвердила старуха. — Да такого святого поискать! Мы вот все хотим новому Владыке письмо написать, чтобы его прославили. Прежнему Владыке тоже писали, да он нас не послушал. Вот оттого-то и умер рано: наказал его Господь за непочтение к старцу. Ну, да авось нынешний Владыка поумнее окажется — сделает так, чтобы старца Николая прославили. Грех такой светильник под спудом держать. Ведь сколько его гнали! Одно слово — гонимый…

— А кто его гнал? — спросила Нина, старательно изображая из себя ничего не понимающую простушку.

— Как кто? Все, — резюмировала ее собеседница. — Когда он еще маленький был, уже тогда его гнали. Отец-то у него купцом был, вот и сынка сызмальства к торговле приучал. А там ведь как: не обманешь — не продашь. Вот батюшка-то Николай своего отца и обличал, мол, грех это, батя, людей обманывать да обсчитывать, за то придется тебе ответ перед Богом держать, а потом в аду вечно мучиться. За такие речи отец его бил смертным боем, а старец терпел да молился, чтобы Господь ему это в грех не вменил. Пока однажды ему… то есть отцу старца Николая, один непростой человек не сказал: не чини своему сыну никакого зла, он сосуд избранный, он за весь ваш род до седьмого колена Бога умолит. А будешь его гнать: смотри, двойной грех на себя возьмешь! Поначалу отец старца Николая этому не поверил. Да как-то раз хотел он сына ударить — глядь, а рука у него и повисла плетью. Испугался он, давай у батюшки прощения просить. И после того рука у него снова ожила. Тогда взял он старца Николая и отвез его в Михайловск, в семинарию, на священника учиться…