Поэты «Искры». Том 1 - Василий Курочкин

115. ЛУЧШИЙ ЖРЕБИЙ

Назло фортуне самовластнойЯ стану золото копить,Чтобы к ногам моей прекрасной,Моей Жаннеты, положить.Тогда я все земные благаСвоей возлюбленной куплю;Свидетель бог, что я не скряга —Но я люблю, люблю, люблю!

Сойди ко мне восторг поэта —И отдаленнейшим векамЯ имя милое: Жаннета —С своей любовью передам.И в звуках, слаще поцелуя,Все тайны страсти уловлю:Бог видит, славы не ищу я —Но я люблю, люблю, люблю!

Укрась чело мое корона —Не возгоржусь нисколько я,И будет украшеньем тронаЖаннета резвая моя.Под обаяньем жгучей страстиЯ все права ей уступлю…Ведь я не домогаюсь власти —Но я люблю, люблю, люблю!

Зачем пустые обольщенья?К чему я призраки ловлю?Она в минуту увлеченьяСама сказала мне: люблю.Нет! лучший жребий невозможен!Я полон счастием моим:Пускай я беден, слаб, ничтожен,Но я любим, любим, любим!

116. ДОБРАЯ ФЕЯ

Некогда, милые дети,Фея Урганда жила,Маленькой палочкой в светеДелав большие дела.Только махнет ею — мигомСчастье прольется везде…Добрая фея, скажи нам,Где твоя палочка, где?

Ростом — вершок с половиной;Только когда с облаковФею в коляске сапфирнойВосемь везли мотыльков —Зрел виноград по долинам,Жатвы виднелись везде…Добрая фея, скажи нам,Где твоя палочка, где?

Царь был ей крестник; заботыЦарства лежали на ней —Ну, и министров отчетыБыли, конечно, верней;Средств не имелось к поживамРыбкою в мутной воде…Добрая фея, скажи нам,Где твоя палочка, где?

Перед зерцалом гляделаФея в судейский устав.Бедный выигрывал дело,Если по делу был прав;Плут, не спасаясь и чином,Назван был плутом в суде,—Добрая фея, скажи нам,Где твоя палочка, где?

Матерью крестной хранимый,Царь был примером царям;Сильным народом любимый,Страшен заморским врагам.Фею с ее крестным сыномБлагословляли везде…Добрая фея, скажи нам,

Где твоя палочка, где?Добрая фея пропала…Где она — нет и следа:Плохо в Америке стало —В Азии плохо всегда.Нас в нашем царстве орлиномХолят, как птичек в гнезде…Все-таки, фея, скажи нам,Где твоя палочка, где?

117. КУКОЛЬНАЯ КОМЕДИЯ

Басня

Шел некогда корабль из Африки далекой —На рынок негров вез британец-капитан;Бессильных жертв, как мух, давил удел жестокий,И их десятками валили в океан.Вот дело-то смекнув, стал капитан лукавить:— Чего вы хнычете? не били вас давно!..Постойте, — говорит, — вас надо позабавить:Рабы! вот куклы вам — смотрите, как смешно.

Сейчас на палубе театр соорудили…Известно: ширмочки и больше ничего.Петрушку буйного бесчинствовать пустили —А этот рассмешить способен хоть кого!Ну, негры в первый раз спектаклем наслаждались.Сначала хлопали глазами — мудрено!Потом улыбочки на лицах показались…Рабы! вот куклы вам — смотрите, как смешно.

Одну комедию играют куклы вечно:К Петрушке будочник откуда ни явись,Петрушка бить его, избил его, конечно,—И страж спокойствия за ширмами повис.Ну, тут уж черные до слез расхохотались(Ведь смысл комедии понять немудрено).Забыли, что навек с отечеством расстались…Рабы! вот куклы вам — смотрите, как смешно.

Черт вызвал их любовь своею чернотою:Глаза уставили и навострили слух;Как взял Петрушку он, да как увлек с собою —От наслаждения у негров замер дух.Смеясь и радуясь, что хоть в пустой забавеНад белым черному торжествовать дано,Несчастные, в цепях, задумались о славе…Рабы! вот куклы вам — смотрите, как смешно.

Так умный капитан смешил их всю дорогу,Пока в Америку на рынок не привезИ там не продал их. Благодаренье богу,Что дело обошлось без палок и без слез.Я назвал баснею; теперь бы наставленье…Да этой басни смысл понять немудрено…Вы многим бы вещам хотели объясненья —Довольно кукол с вас — смотрите, как смешно.

118. ПОРТНОЙ И ВОЛШЕБНИЦА

В Париже, нищетой и роскошью богатом,Жил некогда портной, мой бедный старый дед;У деда в тысячу семьсот восьмидесятомГоду впервые я увидел белый свет.Орфея колыбель моя не предвещала:В ней не было цветов… Вбежав на детский крик,Безмолвно отступил смутившийся старик:Волшебница в руках меня держала…          И усмиряло ласковое пенье          Мой первый крик и первое смятенье.

В смущеньи дедушка спросил ее тогда:«Скажи, какой удел ребенка в этом мире?»Она в ответ ему: «Мой жезл над ним всегда.Смотри: вот мальчиком он бегает в трактире,Вот в типографии, в конторе он сидит…Но, чу! Над ним удар проносится громовыйЕще в младенчестве… Он для борьбы суровойРожден… но бог его для родины хранит…»          И усмиряло ласковое пенье          Мой первый крик и первое смятенье.

«Но вот пришла пора: на лире наслажденьяЛюбовь и молодость он весело поет;Под кровлю бедного он вносит примиренье,Унынью богача забвенье он дает.И вдруг погибло всё: свобода, слава, гений!И песнь его звучит народною тоской…Так в пристани рыбак рассказ своих крушенийПередает толпе, испуганной грозой…»          И усмиряло ласковое пенье          Мой первый крик и первое смятенье.

«Всё песни будет петь! Не много в этом толку! —Сказал, задумавшись, мой дедушка-портной.—Уж лучше день и ночь держать в руках иголку,Чем без следа пропасть, как эхо, звук пустой…»— «Но этот звук пустой — народное сознанье! —В ответ волшебница. — Он будет петь грозу,И нищий в хижине и сосланный в изгнаньеНад песнями прольют отрадную слезу…»          И усмиряло ласковое пенье          Мой первый крик и первое смятенье.

Вчера моей душой унынье овладело,И вдруг глазам моим предстал знакомый лик.«В твоем венке цветов не много уцелело,—Сказала мне она, — ты сам теперь старик.Как путнику мираж является в пустыне,Так память о былом отрада стариков.Смотри, твои друзья к тебе собрались ныне —Ты не умрешь для них и будущих веков…»          И усмиряло ласковое пенье          Мой первый крик и первое смятенье.

119. СОЛОВЬИ

Ночь нависла тяжелою тучейНад столицей веселья и слез;С вечной страстью и с песнью могучейВы проснулись, любовники роз!Сердце мыслит в минуты покоя;О, как счастлив, в ком бодрствует дух!Мне понятно молчанье ночное:Соловьи, услаждайте мой слух.

От чертогов, где царствует Фрина,Улетайте, влюбленные, прочь:Заповедные льются там винаС новой клятвою каждую ночь;Хоть не раз испытало потерюЭто сердце, сжимаясь от мук,В правду чувства я всё еще верю…Соловьи, услаждайте мой слух.

Вот чертоги тельца золотого:Не запасть вашим песням туда!Очерствелому сердцу скупогоБлагодать этих песен чужда.Если ночь над богатым витает,Принося в каждом звуке испуг,—В бедный угол мой муза влетает.Соловьи, услаждайте мой слух.

Улетайте далеко, далекоОт рабов, к вашим песням глухих,Заковавшихся с целью жестокойЗаковать в те же цепи других.Пусть поет гимны лести голоднойХор корыстью измученных слуг —Я, как вы, распеваю свободно…Соловьи, услаждайте мой слух.

Громче, громче доносятся трели…Соловьи, вы не любите злых:Ароматы весны долетелиВ ваших песнях ко мне золотых.В моем сердце вселилась природа,От восторга трепещет мой дух…Ах, когда бы всю ночь до восходаСоловьи услаждали мой слух!

120. БЕДНЫЙ ЧУДАК