Тень, дракон и щепотка черной магии - Павел Георгиевич Козлов

был невозмутим. – Она подскажет тебе, как верно будет поступить. Мне велено было сопроводить тебя до границы леса, и это все, что нам с тобою нужно знать друг о друге. Вперед, не будем мешкать!

Вечер пал очень скоро, путники вновь нырнули в чащу и, следуя за хитрым шагом Анри, принялись лавировать между стволов.

– Кабы я знал эти тропы!.. – загадочно пробормотал Альберто и вновь затих, сражаясь с накренившейся тележкой.

Довольно скоро они остановились на ночлег и кое-как перекусили пресными кореньями, запивая их травяным чаем. Даже Альберто не смог отказаться от чашечки, почувствовав, что простуда вот-вот застанет его врасплох. Но было уже поздно.

Болезнь настигла его в считанных милях от Хныкельбурга. На следующее утро он нарушил обет молчания и пожаловался на головную боль, которую Анри попытался снять с помощью целебного настоя, на сей раз благодушно принятого. Однако вскоре Альберто сделалось совсем дурно, и продвижение путников замедлилось донельзя. Зигфрид вновь принял тележку, но Альберто, сражавшийся на этот раз не с повозкой, а с насморком, все равно имел вид дракончика, которому очень тяжело.

К вечеру тучи разбежались, и настоящие звезды осветили редкие деревья, отбившиеся от чернеющей лесной массы. Дракончик и единорог понимающе переглянулись – они были на месте, настала пора прощаний.

– Я думал, мы будем здесь немного раньше, – покачал головой Анри, бросив мимолетный взгляд в сторону Альберто, на который тот не преминул ответить загадочной гримасой. – Но выбора нет, – продолжал единорог, – вам нужно идти в город без остановок и промедлений.

– Спасибо вам за помощь, Анри, – сказал Зигфрид, – но я был бы еще более признателен, если такое возможно, если бы вы хотя бы намекнули мне, чего же мне все-таки стоит опасаться. Ну, кроме странных латников в ржавых доспехах, – добавил дракончик.

– Всех, – просто ответил Анри. – Всех и всего. Каждого встречного, любого попутчика. Не доверяй никому.

И он снова покосился на Альберто.

Это движение не ускользнуло от Зигфрида, и он крепко призадумался; а когда дракончик был готов задать свой следующий вопрос, единорога и след простыл. Лишь показалось, что где-то в чаще колыхнулась веточка, да птица вспорхнула из зарослей ввысь, испуганная по неведомой причине.

Лес иссякал на пологом склоне. Холм уносился вниз, переливаясь в бархатных сумерках, и утопал в туманной долине. На другом берегу виднелись редкие деревья, а ниже, вдоль по самому дну, сквозь дымку помаргивали огоньки постоялого двора.

– Пойдем, Альберто, – вздохнул Зигфрид, – нам придется путешествовать всю ночь. Я бы предпочел не приближаться пока к дороге. Давайте пересечем долину, взберемся по тому склону, и еще немного пройдем наискосок, чтобы вынырнуть на дорогу уже после гостиницы. Что скажете?

Альберто лишь застонал в ответ, облокотившись о тележку.

– Вы не видите, что я очень болен? – прошептал он, страдальческим движением трогая влажный лоб. – Я простыл! Силы на исходе!

– Может быть, вам стоит остановиться в гостинице, а я бы продолжил путь в одиночку? – с робкой надеждой предложил Зигфрид.

– Конечно! – прогнусавил Альберто, снисходительно махнув лапой. – А затем вы сами подыщите гостиницу, да? Совсем один в незнакомом городе, и это после вашего провинциального Плаксингтона? Ну-ну, удачи…

Эта мысль привела Зигфрида в ужас. Он нервно сглотнул и почесал затылок.

– Знаете, – продолжил Альберто слабеньким голоском, натягивая шляпу потуже себе на глаза и закутываясь во влажную от вечерней росы накидку, – я ведь знаю эти места как свои пять когтей, и вот что я вам скажу: в такой близости от города вы днем с огнем не сыщите ни одной подозрительной личности. Единорог ваш сильно отстал от жизни. Но если вы предпочитаете миф о собственной безопасности здоровью занемогшего товарища – что же, я пойму вас. И даже из последних сил пожалею вашу бессердечность. Но не ожидайте большего от изнемогающего дракончика.

– Но позвольте, я хотя бы провожу вас до гостиницы… А потом… – Зигфрид окончательно растерялся. Неужели Анри мог ошибаться? И потом, одному в Хныкельбурге так страшно… А если единорог, по собственному его признанию, всеми силами сторонится людных мест, то откуда же ему знать, насколько опасно в столичных предместьях…

Не дожидаясь реакции своего спутника, Альберто ухватил тележку за оглобли и уныло зашагал вниз по склону. Зигфрид не долго думая бросился вдогонку. Спустя час дракончики уже были в теплых постельках: Альберто умиротворенно посапывал, Зигфрид беспокойно ворочался, а хозяин гостиницы нашептывал что-то на ухо высокопоставленному гостю, неприметному дракончику в широкополой шляпе. А после он любовно пересчитал отсыпанные ему четыре золотых и попятился из комнаты, отвешивая с каждым шагом все более и более глубокий поклон. Но неприметный гость не обращал на него внимания – он заговорщицки обменялся взглядами со своими спутниками: высоким господином, шею которого украшал бледно-фиолетовый шарф с темно-фиолетовыми шашечками, и плотным, внушительным дракончиком, что носил светло-серый шарф и золотое пенсне.

***

Все произошло очень быстро. Они спустились вниз, стараясь держаться естественно и не привлекать к себе лишнего внимания. Зигфрид протянул хозяину деньги, уловил легкий кивок головы; думая, что жест обращен к нему, кивнул в ответ и вышел на улицу. Тележка загромыхала за ним следом – Альберто был еще слишком слаб, и только сейчас его усталая морда показалась в дверях наверху. «Пронесло!» подумал Зигфрид, когда его задние лапы почувствовали под собою Мохнатый тракт. Но тут же случилось страшное. Кто-то схватил его чуть повыше локтя. Он обернулся, взгляд его встретил пару прищуренных глаз, изучающих его, разглядывающих его снизу вверх сквозь пенсне с золотым ободком. Язык не слушался его – слова превратились в сдавленный хрип. Кто-то второй вцепился в него с другой стороны; кто-то высокий, кто-то, чей фиолетовый шарф в шашечку защекотал Зигфриду нос, когда он попытался вырваться. Чужие когти впились в его лапы. Он легонько вскрикнул, оглобли выскользнули и безвольно шлепнулись оземь.

– Что в сундуке? – произнес голос, взявшийся неизвестно откуда. Холодный, расчетливый голос.

– Я не знаю, – честно ответил Зигфрид, который не видел ничего, кроме фиолетовой шашечки и золотистого пенсне.

– Я повторяю, – терпеливо повторил голос, – что в сундуке?

– Я… Я правда не знаю!

Когти впивались все больнее.

– Куда направляетесь? С какою целью?

Зигфриду хотелось плакать. Будь она неладна эта гостиница, чтоб ему пусто было, этому Альберто! Ну почему, почему он не послушал совета Анри?

– Я шел домой.

– Где ваш дом?

– Я… не могу вам сказать.

– Где ваш дом? – прошипел голос, и третья лапа ухватила его за шею и потянула вниз.

– Как вы смеете так со мною обращаться? – зашипел Зигфрид в ответ, неожиданно для себя самого приходя в